Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

С тех пор, как Сяо Син Чэнь доставил Сюэ Яна в Башню Кои, последний не выказывал никаких признаков страха, и даже ощущая ледяной холод сабли Не мин Цзюэ на своей шее, он по-прежнему продолжал ухмыляться. Прежде чем его увели, Сюэ Ян проникновенно обратился к Сяо Син Чэню, словно к близкому другу: «Даоцзан, не забывай меня. Мир тесен».

Тут Вэй У Сянь понял, что «мир тесен» означало для Сяо Син Чэня неимоверно мучительную расплату.

Лань Лин Цзинь оправдал свое звание самого бессовестного и беспринципного Ордена. Тогда, в Башне Кои, перед лицом всех кланов и орденов, они согласились казнить Сюэ Яна, но стоило преступнику ускользнуть от взора Не Мин Цзюэ, как меру пресечения тотчас изменили на пожизненное заключение в темнице. Услышав об этом, Не Мин Цзюэ впал в ярость и потребовал объяснений, но Орден Лань Лин Цзинь молол вздор, переливая из пустого в порожнее, и отказывался отдавать ему Сюэ Яна, как бы глава Ордена Цин Хэ Не ни старался. Все остальные ордены молчаливо наблюдали со стороны, и в скором времени Не Мин Цзюэ скончался от искажения Ци.

Он совершенствовал тело и дух гораздо быстрее, чем предыдущие главы из клана Не, поэтому и погиб раньше любого из них.

Так или иначе, единственный человек, чинящий препятствия, исчез, и Орден Лань Лин Цзинь, чувствуя свою безнаказанность, пошел еще дальше. Цзинь Гуан Шань изо всех сил пытался вызволить Сюэ Яна из темницы, чтобы тот мог продолжить изучать и восстанавливать Стигийскую Тигриную Печать.

Однако это деяние было чересчур бесславным. Они не могли пощадить убийцу целого клана без веской причины.

И тогда они обратили свой взор на Чан Пина.

Орден Лань Лин Цзин прибег ко всем возможным способам, от подкупа до угроз, и, в конце концов, они вынудили Чан Пина изменить свои показания и отречься от прошлых слов. Он во всеуслышание объявил, что Сюэ Ян не имеет никакого отношения к уничтожению клана Чан.

Узнав такие новости, Сяо Син Чэнь явился к нему с целью расспросить о причинах поступка. Чан Пин же беспомощно ответил: «А что еще мне оставалось делать? Если я не смирюсь, то жизни моих оставшихся в живых сородичей окажутся в опасности. Я безмерно благодарен вам, Даоцзан, но… пожалуйста, больше не пытайтесь мне помочь. Сейчас ваше содействие будет мне только во вред. Я не хочу прерывать род Ордена Юэ Ян Чан».

И вот тигра отпустили в горы .

Вэй У Сянь хранил молчание.

Будь он на месте Чан Пина, он наплевал бы и на знатность и мощь Ордена Лань Лин Цзинь, и на свое будущее, сулящее возможные славу и процветание, и ни за что бы не отступился. Напротив, он сам отправился бы в темницу, порезал Сюэ Яна на лоскуты, пока от него не остались лишь лужа крови да ошметки плоти, а затем призвал его душу обратно и повторял бы весь цикл до тех пор, пока тот не пожалел бы о том, что родился на свет.

Но не все люди, подобно Вэй У Сяню, предпочитали обратиться в прах вместе со своим врагом. Кое-кто из клана Чан еще оставался в живых, да и сам Чан Пин был молодым, холостым и бездетным заклинателем, едва ступившим на свой путь, и потому, если ему пригрозили жизнями уцелевших сородичей или лежащими перед ним перспективами, он должен был тщательно взвесить все «за» и «против».

К тому же, как ни крути, но Вэй У Сянь был вовсе не Чан Пин. Не он кипел священным гневом или жил в вечном страхе, и не он испытывал те же физические и душевные муки.

Выйдя на свободу, Сюэ Ян вновь принялся мстить. Однако на этот раз он поквитался не с самим Сяо Син Чэнем.

Сяо Син Чэнь вернулся в мир в одиночестве и не имел семьи. Единственным близким ему человеком был преданный друг, встреченный им после схождения с горы, по имени Сун Лань. Сун Лань также принадлежал к числу заклинателей, высоконравственных и целеустремленных, по достоинству оцененных обывателями. Они оба мечтали создать свой собственный орден, связанный не кровными узами, но общими чаяниями и стремлениями, что делало их задушевными друзьями, чьи пути совпадали. Люди того времени прославляли их как Сяо Син Чэня – яркую луну и ласковый ветерок; и Сун Цзы Чэня – холодный снег и замерзший иней .

Сюэ Ян принялся за Сун Ланя. Он по старой схеме стер с лица земли храм Байсюэ , где тот вырос и обучался, и с помощью яда ослепил его.

Наученный предыдущим опытом, на этот раз Сюэ Ян тщательно замел все следы. Все понимали, кто сотворил такое злодейство, но какой в том был прок? Не имелось ни одного доказательства. К тому же, Цзинь Гуан Шань умышленно потворствовал ему, а свирепый Чи Фэн Цзунь покинул этот мир – Сюэ Ян оказался недосягаем.

Вэй У Сянь нашел это несколько странным. Лань Ван Цзи лишь выглядел равнодушным ко всему, но Вэй У Сянь давно уяснил, что тот совершенно неспособен мириться со злом, возможно, даже в большей степени, чем брат Не Хуай Сана. В те годы Орден Лань Лин Цзинь позволял себе довольно много сомнительных вещей, но Лань Ван Цзи ни разу не восставал и не порицал их; однако, тем не менее, он вплоть до сегодняшнего дня отказывался посещать Советы Кланов, созванные этим Орденом. Две кровавые резни случились одна за другой, и, безусловно, повсюду носились пересуды, к которым Лань Ван Цзи никак не мог остаться глух. Почему же он не явился за Сюэ Яном и не воздал тому по заслугам?

Едва Вэй У Сянь собрался задать этот вопрос, как вспомнил о шрамах, оставленных дисциплинарным кнутом на спине Лань Ван Цзи.

Уже один удар кнута считался весьма суровым наказанием, и, если Лань Ван Цзи совершил столь ужасную ошибку и получил столь значительное количество ударов, то, наверняка, его заперли на годы. Похоже, в то время он либо отбывал наказание, либо залечивал раны. Недаром же Лань Ван Цзи сказал, что только «слышал» об этой истории.

В глубине души Вэй У Сяня почему-то крайне волновали эти шрамы. Однако ему было неловко спрашивать напрямую, поэтому он пока попридержал свои мысли и вместо этого спросил: «А что же случилось с даоцзаном Сяо Син Чэнем?»

То, что произошло дальше, без преувеличения можно назвать трагичным исходом. Когда Сяо Син Чэнь покидал гору и свою наставницу, он поклялся, что никогда не вернется назад. Разумеется, он всегда держал свое слово, но Сун Ланя не только ослепили, но и серьезно ранили, поэтому Сяо Син Чэнь нарушил свой обет и отнес его к Бао Шань Саньжэнь, умоляя ее спасти своего друга.

Во имя того, что когда-то они были наставницей и учеником, Бао Шань Саньжэнь согласилась помочь. А Сяо Син Чэнь вновь вернулся в мир, и с тех пор его больше никогда не видели.

Годом позже Сун Лань также покинул гору, и к всеобщему удивлению, глаза его, что полностью ослепли, теперь по-прежнему могли видеть. Однако причиной тому послужило вовсе не чудо, сотворенное искусством врачевания Бао Шань Саньжэнь. Сяо Син Чэнь… вырвал свои глаза и отдал их Сун Ланю, который оказался втянутым в эту историю только из-за него.