Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Поток ветра, вызванного светлой энергией, также унес и труп, что был у него за спиной!

Вэй У Сянь заколотил рукой по могильному камню, хохоча во все горло. Лань Ван Цзи тем временем одной рукой схватил обвисшего мертвеца, другой продолжая наступать. Видя, что у него отняли то, что он вырыл из могилы и что ему не победить Лань Ван Цзи даже без обузы за спиной, не говоря уже о том, что рядом болтался столь каверзный человек, как Вэй У Сянь, могильщик не рискнул долее задерживаться. Он швырнул оземь талисман, раздался оглушительный грохот, и его фигура растворилась в голубых языках пламени, взмывающих к небесам.

Вэй У Сянь помнил о Талисмане Перемещения, коим обладал могильщик, а значит, что даже если они поймали бы его, он смог бы найти возможность ускользнуть. К тому же мертвец, которого он выкопал, и являлся разгадкой, поэтому Вэй У Сянь не испытывал никакой досады. Он подошел к Лань Ван Цзи и предложил: «Давай посмотрим, кого он вырыл».

Однако, окинув труп взглядом, он слегка удивился. Череп покойника уже раскроился, но сквозь трещину не вытекали кровь или мозги. Вместо этого оттуда торчали клочья черной ваты.

Вэй У Сянь принялся трясти мертвеца, и вскоре у него в руках оказалась искусно изготовленная голова тряпичной куклы: «Что за ерунда? Как на кладбище клана Чан оказался поддельный труп из ветоши?»

Лань Ван Цзи уже успел оценить вес трупа в руке, когда поймал его, и ответил: «Не все его части поддельные».

Вэй У Сянь с головы до ног ощупал куклу и обнаружил, что только ее конечности легко мялись, а грудь и живот были окоченелыми и как будто настоящими. Он разорвал мертвецу одежду и подтвердил свою догадку – торс действительно когда-то принадлежал живому человеку. Все остальное оказалось муляжом.

Изготовленные из ваты голову и конечности прикрепили к туловищу, чтобы оно «обманулось» и думало, что до сих пор соединено с частями своего настоящего тела. Судя по цвету кожи и левому плечу, от которого отсекли уже имеющуюся у них руку, владельцем этого торса был их дражайший друг. Значит, могильщик приходил за ним.

Вэй У Сянь выпрямился и сказал: «Похоже, тот, кто скрывает труп, уже в курсе, что мы идем по его следу, поэтому он явился сюда, чтобы перепрятать туловище, на случай, если мы вдруг доберемся до него. Что ж, кто успел, тот и съел! Как удачно мы на него наткнулись, ха-ха-ха!» Он прекратил смеяться и продолжил: «Но откуда могильщик с лицом, закрытым туманом, так хорошо знаком со стилем фехтования Ордена Гу Су Лань?»

Лань Ван Цзи, очевидно, тоже задавался этим вопросом, и мрачная тень не сходила с его лица. Вэй У Сянь вновь заговорил: «Он весьма и весьма искусный заклинатель, раз способен использовать Талисман Перемещения. Кроме того, могильщик скрыл не только лицо, но и меч. Совершенно ясно, по какой причине он прятал свою наружность - в конце концов, ни один преступник не хочет, чтобы его видели. Однако заклинатель средней руки не стал бы укутывать туманом меч, и, следовательно, могильщик более-менее прославлен в наших кругах. Ему пришлось скрывать оружие, потому что иначе любой обнаружил бы его цвет и орнамент, а затем и личность мечника».

Вэй У Сянь с намеком спросил: «Хань Гуан Цзюнь, вот ты сейчас с ним сражался. Как думаешь, может ли могильщик оказаться тем, кого ты хорошо знаешь?»

Ему было неловко уточнять и произносить имена Лань Си Чэня или Лань Ци Жэня.

Но Лань Ван Цзи с уверенностью ответил: «Нет».

И у Вэй У Сяня не было причин сомневаться в его словах. Он признавал, что Лань Ван Цзи никогда не принадлежал к числу людей, бегущих от правды и опасающихся истинного положения вещей; и если он отринул подобную вероятность, то значит, суждение ошибочно. Кроме того, Лань Ван Цзи не любил обманывать. По мнению Вэй У Сяня, попроси кто-нибудь Лань Чжаня солгать - и тот предпочтет наложить на себя заклятие молчания, дабы не произнести ни слова. По этим причинам Вэй У Сянь немедленно исключил из списка кандидатов на могильщика тех двоих и сказал: «Что ж, получается, задачка предстоит не из легких».

Лань Ван Цзи поместил торс в еще один двухслойный мешочек Цянькунь, а затем убрал прочь. Мужчины немного покружили по окрестностям и вновь забрели на улицу с алкогольными лавками.

Молодой официант выполнил обещание. Большинство лавок уже закрылись на ночь, но их вывеска еще реяла, а огни – светились. Сам официант сидел на улице и торопливо перекусывал из большой миски. Увидев их, он просиял: «Вы вернулись! Мы с вами держим свое слово, верно? Что вы видели?»

Вэй У Сянь отшутился от него, и они с Лань Ван Цзи прошли к столу, за которым сидели днем.

Стол был заставлен большим количеством сосудов с алкоголем, и еще несколько по-прежнему стояли у ног Вэй У Сяня. Он сказал: «Так, на чем мы остановились? Могильщик прервал нас прямо посреди разговора, так что я до сих пор не знаю, как же умер Чан Пин».

Лань Ван Цзи кратко, сухо и спокойно продолжил рассказ.

Сюэ Ян, Сяо Син Чэнь и Сун Лань один за другим канули в небытие, кто-то умер, а кто-то и вовсе бесследно исчез. И вот в одну из ночей, когда с трагедии клана Чан прошло уже немало лет, Чан Пин и его уцелевшие сородичи были убиты линчи. К тому же, палач вырвал глаза главы клана.

На этот раз никто так и не смог выявить преступника – все-таки все заинтересованные лица уже давно сошли со сцены. Однако одну вещь все же установили совершенно точно.

Нашлись неоспоримые доказательства того, что линчи совершили мечом Сяо Син Чэня, Шуан Хуа.

Рука Вэй У Сяня, сжимавшая чашу с вином, замерла у его рта. Он никак не ожидал такого поворота событий: «Раны от линчи нанесли мечом Сяо Син Чэня? Выходит, это он убил Чан Пина и остальных?»

Лань Ван Цзи ответил: «Сяо Син Чэнь пропал без вести. И никакого окончательного решения так и не вынесли».

Вэй У Сянь спросил? «Если его не смогли найти живым, то наверняка кто-нибудь пытался призвать его душу?»

Лань Ван Цзи сказал: «Пытались. Безрезультатно».

Безрезультатно. Значит, он либо до сих пор жив, либо его душа рассеялась. Вэй У Сянь собаку съел в подобных делах, потому не мог не выразить своего мнения: «Призыв души – штука капризная и требовательная к условиям; важны и время, и место, и сам человек, но порой все равно случаются ошибки. Я так понимаю, большинство убеждены, что убийство – это возмездие Сяо Син Чэня? А ты, Хань Гуан Цзюнь? Ты как считаешь?»

Лань Ван Цзи размеренно покачал головой: «Никому не следует высказываться, не видя полной картины».

Вэй У Сянь крайне восхищался его подходом к делу и принципами. Довольно улыбаясь, он сделал глоток вина и услышал слова Лань Ван Цзи: «А ты?»

Вэй У Сянь ответил: «Линчи – своего рода пытка и всегда подразумевает «наказание». К тому же, Чан Пину вырвали глаза, и это только укрепляет подозрения в том, что здесь замешан Сяо Син Чэнь, ведь он в свое время также лишил себя зрения. Вот поэтому я не могу упрекать тех, кто считает, что он таким образом отомстил. Но все же…» Вэй У Сянь немного подумал, пытаясь сформулировать мысль, и вновь заговорил: «Но все же Сяо Син Чэнь никогда и не требовал от Чан Пина благодарности за помощь. И я…»