Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

Он взял себя в руки, быстрым шагом вернулся и сел за стол, которым служил покрытый картами большой сундук.

– Ты можешь прекрасно обслужить себя сама… как ты всегда это делала и раньше.

Эда внезапно залилась краской. Варг выругал себя… Он совсем не хотел напоминать об этой ночи ни ей, ни себе. Девушка на секунду опустила глаза и тут же снова вскинула. В ее словах был вызов:

– А обслуживаешь ли ты себя сам?

Что она имела в виду? Его палатку расставляли солдаты, он ел с ними их еду. Одежду готовил ему Ивар. Или она говорила о чем-то другом?.. Надо было срочно прекратить этот разговор, надо было немедленно поставить ее на место – любыми путями.

– Я вообще не нуждаюсь в обслуживании, – Варг взвешивал каждое слово. – Мое время слишком ценно, и люди помогают мне его экономить, чтобы я был всегда на службе армии. И своим рукам я никогда не даю воли… и не давал. Это унизительно!

О чем они говорили? О чем говорил он, что понимала она? Эда уперлась руками в стол, наклонив голову, приблизила свое пылающее лицо к нему.

– Иногда лучше обслужить себя самому, а иногда лучше, чтобы это сделали другие, – она не сдавалась.

– И когда лучше, чтобы это сделали другие?

– Когда другие умеют что-то лучше тебя.

– Откуда ты знаешь, что кто-то делает что-то лучше тебя? – он сам услышал, как дрогнул его голос. Зачем он задал этот вопрос?

- Иногда стоит верить людям, – она не опускала глаз, смотрела на него. Варг видел, как ее взгляд теряет твердость, как руки сегодняшней ночью. – Ты мне сказал вчера, и я тебе поверила… и ты оказался прав…

– Эда, Эда, ты ходишь по лезвию ножа, – он поднялся, посмотрел на нее сверху вниз. Этот разговор надо было немедленно прекращать.

– Или когда ты слаб, – продолжала девушка, и ее голос дрогнул.

Она опустила глаза, и он увидел тени в уголках ее глаз и пушок на щеках. Он никогда не замечал этот маленький шрам на лбу, терявшийся в волосах. Впервые обратил внимание на едва видный рубец над верхней губой… Как красиво очерчены ее губы: верхняя, тонкая и капризная, немного пухлая нижняя… какими мягкими они могут быть…

Варг совершенно не знал, что говорить, как ее выпроводить, потому что разговор грозил осложнениями. Осложнениями в тех и без того сложных отношениях между ними, которым он не находил названия. Он не хотел ее любить. Он не мог ее любить, эту холодную убийцу с юга… Но его руки помнили ее тело: круглые ягодицы, плоский живот, небольшую грудь. Он вспомнил ощущение горячей кожи под пальцами и форму ее сосков. Его руки вдруг потянулись и подняли Эду, перенесли через сундук. Она поджала ноги и положила ладони ему на плечи. Тонкие пальцы пробежали сзади по его шее вверх и утонули в волосах. Варг забыл, кто он и что он делал до того мгновения, как она вошла к нему. Он забыл, что командует полком, но фактически решает все вопросы в армии. Он помнил только, какими нежными могут быть ее руки.

– Знаешь, чего мне не хватает? Уже много дней, – шепнул он ей прямо в ухо, прижимая ее к себе все крепче и крепче.

– Чего? – она спросила так же тихо, в тон ему.

– Чувствовать твои руки у меня на теле… каждый день.

– Ты сам не захотел… Ты отказался со мной танцевать. Помнишь?.. Ты хотел остаться верным своей мертвой жене.

– Я был не прав. С завтрашнего дня мы снова будем танцевать. И ты будешь разминать мои мышцы после боя…

– Ты помнишь, что я ухожу через десять дней?

– Нет! Я не хочу этого помнить…

– А знаешь, чего будет не хватать мне? – она подняла на него свои янтарные глаза с огромными зрачками, и он снова услышал ее запах. Она пахла яблоками и сухими осенними листьями – этот запах сводил его с ума. Ее руки опустились с его головы на шею, и она просунула две горячие ладони под рубашку ему на спину. Варг почувствовал, что все его волосы на голове и на теле встали дыбом.

– Чего?

– Твоих губ…

– Я всегда буду с тобой. Если ты захочешь… Возьми меня с собой… на север. Я согрею тебя… ты такая худая. Ты замерзнешь без меня… Я тебя согрею снаружи и внутри… Тебе никогда не будет холодно со мной, – шептал он, обнимая ее крепко-крепко. В этот раз она не вырывалась. – Я согласен оставить Диту, если останешься ты. Слышишь? В тот день, когда ты уйдешь, я выкину ее посреди дороги, и Дван ничего не сможет сделать.

– Ты на это способен, Варг? Ты же слышал, о чем они говорили вчера! Ты же говорил о мужчинах и женщинах, которые не могут быть вместе, потому что идет война! Начни с конкретного мужчины и конкретной женщины.

– Мы тоже говорили вчера. И, тем не менее, ты продолжаешь повторять, что уйдешь… сама. Я готов начать с конкретного мужчины и конкретной женщины. Но пусть этим мужчиной буду я… а этой женщиной – ты. И это мое последнее слово: Дита останется в лагере, пока ты будешь со мной – ни на день больше. И я клянусь тебе, что если ты уйдешь, я заставлю ее страдать.

– Ты жесток, Варг.

– Эда, ты тоже жестока…

Взрыв хохота снаружи и звук копыт подскакавшей лошади заставил вздрогнуть их обоих, вернув в реальность.

Она вырвалась, вскинула на него злые глаза:

– Хочешь ты или нет, я просто поставила тебя в известность. Дита уже в лагере. Прикажи выделить мне палатку, постель, посуду, лошадь и повозку для женщины, чтобы она не стояла посреди солдат, со своими круглыми плечами и большой грудью… Я позабочусь, чтобы ее никто не тронул. А о своей глотке пусть заботится Дван. Я не оставлю ее на растерзание мужу. Если вы, мужчины, не можете обеспечить безопасность ваших женщин, я сделаю это за вас.

Ей не следовало этого говорить. Варг растерялся… мертвые глаза его жены… Как он мог их забыть? Эда в ту же минуту тоже поняла, что эта фраза была лишней. Лицо собеседника исказила гримаса боли. Он отвернулся и не держал ее больше. Она повернулась и вышла.

Варг сел за стол и уронил пылающий лоб на карты. Его боль… Его боли больше не было. Он помнил по привычке о Веронике, но любовь к ней уже не терзала его. Он хотел Эду. Хотел владеть ее телом и подчинить ее дух, как хотят объездить норовистую молодую лошадь…

– Варг!

Возглас у входа заставил его поднять голову. Совершенно счастливый Дван вошел, нет – вбежал к нему.

– Варг, Эда привела Диту в лагерь! И сказала всем, что та будет ее служанкой. И пригрозила, что если кто-то ее пальцем тронет, то будет иметь дело с ней, – он вдруг осекся, – кроме меня, надеюсь… Как она узнала? Тебе что-нибудь известно?

Варг зло сжал челюсти и процедил сквозь зубы:

– Если мужчины не могут обеспечить безопасность своих женщин, им приходится беспокоиться о себе самим, – помолчал немного и добавил: – И если по этому поводу возникнут неприятности, отвечать будешь ты.

Наконец-то закончился этот бесконечный день, полный долгого перехода. Варгу пришлось спуститься с основной частью армии к Моната-вану и раскинуть лагерь полукругом вокруг города. Он создавал видимость начала длительной осады. Новый лагерь, новое поле, новый лес… Минуты превращались в годы, пока солнце не закатилось за горизонт и в лагере не разожгли костры. И он галопом вернулся туда, откуда ушел утром, где остался его полк.