Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

Мать прижала ее к себе, поцеловала и втолкнула внутрь. Эда больно ударилась головой. Ящик задвинулся… Через некоторое время ей удалось найти щелку. Она видела ворвавшихся рабов, женщин и детей, просивших пощады, как и эта несчастная… мужчин, насиловавших, а затем убивавших их…

Эда снова растерянно оглянулась: на каменной мостовой лежал, раскинув руки, маленький ребенок с треснувшим черепом, из которого вывалились мозги. Под ним, сжимая его мертвыми руками, распростерлась женщина с обнаженной синей грудью.

Она уже где-то видела это… И теперь она сама стала насильником и убийцей. Она этого хотела – стать воином, чтобы убивать женщин и детей, невзирая на их мольбы о пощаде.

Девушка почувствовала острый приступ тошноты, на какое-то мгновение ей показалось, что она видит одновременно и площадь в Моната-ване, залитую кровью и покрытую мертвыми телами, и комнату во дворце отца, где убили мать на ее глазах. Воины, дети, младенцы, женщины лежали вокруг, убитые и изуродованные… За ней выходцами из другого мира скользили солдаты Варга: мокрые, с посиневшими лицами – такими же, как у покрывших собой землю. Как много глаз с расширенными зрачками… Будто ледяная вода подземных озер убила их способность чувствовать. Весь мир обернулся тремя цветами: синим, красным и черным… Синяя плоть… красная кровь… черные камни…

Эда услышала шум приближающегося войска. Через открытые ворота в город все еще входила армия Валласа, и солдаты в сухой одежде и на конях пиками добивали тех, кто еще не умер.

И тут она услышала крик… нет, не крик – рев. Повернула голову к черной высокой цитадели… На балконе второго этажа показался Варг. Его лица нельзя было разобрать на таком расстоянии, но она узнала его фигуру, почувствовала движение воздуха, идущего от него. Он держал в поднятой руке отрезанную голову. И Эда поняла, что это голова Ур-вия – человека, который хотел объявить Монатаван независимым городом-государством. Того, кто возглавил сопротивление восставшему из мертвых императору, даже не зная, против кого он восстал.

Солдаты ответили таким же мощным ревом. Крики сотен глоток постепенно сливались в одну фразу: «Да здравствует император! Да здравствует Империя!»

И вдруг ее словно накрыла волна ужаса. Ужаса и жалости – к растоптанным, убитым, изнасилованным и распятым – к той жизни, которую уничтожили этой ночью благодаря ей. И она отчетливо ощутила себя причиной свершившегося. Возможно, если б не она, эти сотни, даже тысячи людей остались бы живы. Эти уже мертвые дети выросли и стали красивыми мужчинами и женщинами и имели своих детей… А воины продолжали пить вино и возделывать землю. Живые руки молотили зерно и вращали гончарный круг. Жизнь, которая была заключена в ней, теплая кровь, текущая в ее венах, вся ее сущность, все ее гибкое, живое тело вдруг восстали против этого царства мертвых, только что бывших живыми и теплыми. Она попятилась…

Ее никто не замечал. Солдаты, взявшие город, стекались к тем, кто вошел через открытые ворота. Рев и возгласы продолжали нарастать вокруг. И все эти крики, эти мечи и копья продолжали наполнять ее душу таким ужасом, который она больше не могла вынести… Эда оглянулась и бросилась бежать к колодцу – туда, откуда она вышла. Чувствовала невозможность находиться среди этих убийц, из которых самым страшным была она сама…

Прыгнула в чернеющую внизу воду, больно ударилась ногами о плавающие трупы. Это были несчастные защитники города, сброшенные в колодец? Или солдаты Варга, которые не смогли вовремя вынырнуть и захлебнулись?.. Эда уже однажды прошла этот путь. Быстро нашла знакомый туннель. Вынырнула во мраке, в котором умели видеть ее глаза…

Со стороны раздался трубный рев вторично потревоженных сегодня пещерных животных. Даже с ее умением видеть в темноте не могла различить их – лишь тени, двигающиеся у вздымающихся стен. Ей показалось, или здесь тоже запах крови и мертвой плоти? Вода стала более теплой от пролившейся в нее крови и отданной жизни, или она сама стала холоднее смерти?

Эда прошла быстрой поступью по каменистому берегу до нависшей скалы, нырнула и вынырнула в лесном озере, таком тихом и мирном. На берегу – ни души… Мир был залит утренним солнцем. Даже ветер не шевелил камыш и прибрежные травы.

Она с трудом доплыла до берега, откуда ночью ступила в воду, полная радостного предчувствия битвы. Только теперь ей хотелось плакать и бежать на край света – туда, где нет смерти и не блестят мечи, где мужчины не собираются в войска, а лишь возделывают землю… Эда вытянулась на кромке песка у берега и горько заплакала.

Варгу пришлось вернуться к тому месту, откуда они начали свое триумфальное наступление. Он искал Эду везде и уже отчаялся ее найти. Ледяным холодом сдавило сердце мысль, что она мертва. Нет, он не имел права даже на мгновение впустить в себя этот страх! Она не могла умереть. Эда должна стать его женой и родить ему сына… Она просто ушла, как уходила всегда, чтобы слиться с водой, напитаться силой родной ей стихии… И, как всегда, он нашел ее у воды. Она лежала так неподвижно, что Варг даже испугался.

– Эда…

Ему пришлось перевернуть ее на спину. Глаза девушки были пусты и широко открыты. Варг увидел боль во взгляде.

– Эда… любимая… Что случилось? Ты ранена?!

Его голос вернул ее в жизнь. Привычным движением она положила узкую ладонь ему на голову.

– Нет… А ты?

– Немного… Только бок расцарапан, даже кровь уже не идет, – он ощупывал ее уже такое знакомое тело. Она была невредима, но холодна как лед. – Ты замерзла?

Он начал ее ласкать и почувствовал, как она согревается под его руками…

– А как ты сам себя чувствуешь? – Эда ответила вопросом на вопрос.

– Я никогда не ощущал себя так, как сегодня, – в его голосе было смятение.

Она кивнула, словно ожидала этих слов:

– Ты чувствовал радость?

– Да, именно радость… я не знаю, когда во мне было столько силы… Нет, знаю – с тобой, когда ты отдаешься мне… В тот день, когда отец подарил мне, мальчишке, первого жеребца, и сильное животное подчинилось моей руке… Когда я видел первые шаги сына, – это воспоминание больше не принесло боли.

– Это она, это сила, – Эда снова кивнула и повернулась на бок, к нему спиной.

Значит, все это существовало на самом деле! Этот загадочный центр… Сила, которую нельзя увидеть – только почувствовать, развить в себе или суметь взять из тела женщины. Но его любимая была так далеко… Он никогда не видел Эду такой, словно жизнь покинула ее.

– Эда, что с тобой?!

– Я устала, – у нее был действительно уставший голос.

– Это был сложный бой для тебя?

– Да… Наверное, я отдала тебе вчера слишком много. Или смерти вокруг оказалось чересчур…