Серг Усов - Имперский граф

Хотя формально всю политику Растина определяли девять древних семей, основавших город и республику, в реальности некоторые новые, более многчисленные и богатые семьи имели на принятие решений влияние не меньшее, чем они, а иногда и большее. Это в каком-нибудь варварском королевстве деньги хоть и значили много, но даже король там не мог купить себе за деньги верности своих подданных, храбрости своих солдат и даже любви своей жены. В Растине же всё было цивилизованно и разумно устроено. И тот, у кого было больше денег, имел и больше прав на верность и любовь.

Все жёны Кая были, пусть и не из семей-основательниц республики, но, всё же, их родственники были достаточно богатыми и влиятельными, чтобы их мнение нельзя было не учитывать.

Сюра хотела что-то ответить, и понятно было по её виду, что ответ будет безнадёжный, но в этот момент перед ними на колени упал подбежавший помощник привратника.

— Хозяйки, — обратился он в пространство между Эгиной и Сюрой, не рискнув вызвать гнев одной из них, обратившись к другой, хотя порядок требовал обращаться к старшей из жён, — там прибыл господин Болз.

Женщины переглянулись и, давно изучив друг друга, убедились, что обе они подумали об одном и том же — прибытие подставившего их мужа идиота всё же как нельзя кстати.

— Сюра, — отбросив политес, сразу же перешла на командный тон Эгина, — иди, скажи, чтобы проверили готовность малой гостиной, — вторая жена, кивнув, тут же быстрым шагом пошла ко входу в центральное здание особняка. — Ты, — обратилась она к рабу, — проводи командующего в приёмную, скажешь ему, что его скоро примут. Бегом!

Сама Эгина устремилась приводить себя в парадный вид. Не важно, что Болз теперь не тот человек, которому она должна выказывать уважение. Всё равно при любых гостях хозяйка дома не должна появляться одетой в повседневную одежду. К тому же ей ещё предстояло идти к мужу — известить о прибытии командующего она обязана лично. Раз уж Роде удалось привести его в чувство, то и ей это будет сделать возможно.

Вид мужа, сидевшего, откинув голову, на диване, его посеревшая кожа, его ввалившиеся покрасневшие глаза и неаккуратная причёска заставили Эгину расстроиться. Выданная за Кая замуж без своего согласия, за годы совместной жизни она крепко привязалась к нему. Пусть эта привязанность и была не следствием любви, а, скорее, следствием общих интересов и осознанием общности и взаимозависимости их судеб, она была от этого не менее крепкой.

— Я же сказал, что выйду к ужину! Чего ещё вам надо? — всё также грубо, но уже без ослепления яростью спросил Кай.

— Прибыл командующий Болз, — кротко, наклонив голову, произнесла Эгина.

Она некоторое время наблюдала, как её муж от изумления не мог даже вдохнуть, потом ещё какое-то время выслушивала брань в адрес командующего. Наконец, Кай выговорился и, кажется, окончательно пришёл в себя.

— Хорошо, я сейчас подойду. Где он? В приёмной?

— Я распорядилась проводить его в малую гостиную.

— Пришли рабынь, я переоденусь.

Кай Шитор тяжело поднялся и пошёл к двери, где его дожидался приведённый Эгиной личный слуга, который должен был проводить хозяина в его покои.

— Ты думаешь, я рад тебя видеть? — поприветствовал своего гостя верховный дож, войдя в малую гостиную.

Он прошёл в центр комнаты и встал напротив сидевшего развалившись в кресле, Болза.

— Я пришёл не радовать тебя, а кое-что обсудить, — не вставая с кресла ответил гость. — У нас с тобой остались нерешённые дела.

Времена, когда эти два человека внешне играли роли близких приятелей, остались, похоже, в прошлом. Никаких взаимных пожатий предплечий и объятий не последовало.

Какое-то время побуравив Болза взглядом и наткнувшись на такой же не менее злой взгляд, Кай хмыкнул и сел в кресло рядом.

— Как твоё здоровье, непобедимый? — саркастически спросил он.

— Не собираюсь устраивать с тобой перепалку, дож, — по-прежнему невозмутимо сказал Болз. — Ты должен был мне ровно сто тысяч лигров, растинских или крисских — неважно. Тридцать я получил авансом. С тебя ещё семьдесят. Я пришёл к тебе за рассчётом. Раз уж во Дворце дожей тебя не застать который день, пришлось явиться сюда. Хотя, поверь, видеть тебя и твой дом мне тоже радости не доставляет.

Кай Шитор буквально онемел. Он ожидал от командующего обвинений, оправданий и даже оскорблений, но никак не требования денег.

— Ты с ума сошёл, старик! — в голосе дожа было изумление. — Какие деньги? Кому? От твоего легиона осталось чудом уцелевшие три сотни беглецов! Ты не выполнил ничего из того, что был должен и припёрся ко мне за деньгами?!

Всё также невозмутимо Болз самостоятельно, не дождавшись этого от замершей статуей рядом с ними рабыни, налил себе в серебрянный кубок вина из кувшина.

— Ты назвал меня стариком, — пригубив вино, ответил он, — но у кого из нас стариковская память? По контракту мы обязаны были Растину службой в течение года. Или, — тут он позволил себе усмешку, правда, с горечью, — или до завершающего войну сражения. Войну Совет, если меня не подводят источники информации, три дня назад остановил. Посланца графа ри, Шотела, этого наглого баронета Кларка, отпустили с известиями для графа, что республика не имеет к нему никаких претензий и что к уничтожению моего легиона республика относится с пониманием…

— Я был против такого решения, — прохрипел Кай, — ты ведь это тоже знаешь.

— Знаю, — кивнул Болз, — но факт в том, что война закончилась. Завершающее её сражение состоялось. Плати оставшиеся деньги, дож.

— Да вас же разгромили, как стадо овец!

— Это не наша вина, Шитор! И ты это знаешь! — впервые повысил голос командующий. — Если бы мы были готовы к бою, мы бы так просто не дали себя разгромить. Но по чьей вине мы оказались разъединёнными? Кто убеждал, что так лучше для снабжения и последующей погрузке на корабли? Кто определил места для лагерей моих баталий? Почему от ближайшего к ним полка кринских наёмников было не меньше четырёх дней пути, да и сами эти полки оказались разъеденены, все семь?

— У тебя своя башка есть, — грубо огрызнулся Кай, почувствовав правоту Болза.

— Голова у меня есть. Только откуда мне было взять сведения о ри, Шотеле, если я прибыл сюда недавно? Не ты ли лично, дож, кормил меня байками, что нам надо только дождаться, когда баронишка — ведь это ты называл ри, Шотела баронишкой и дикарём? — когда он уедет в Фестал? В общем, Кай, поздно выяснять, чья тут вина. Я с себя, старого барана, вины не снимаю. Мне нужны деньги на выкуп моих людей и моего сына. Пусть он у меня и внебрачный, но он у меня единственный. Деньги в кринском банке у меня есть, но я, во-первых, не хочу терять времени, во-вторых, деньги мне будут нужны на закупку нового оружия и доспехов, а в-третьих, я имею право на полный рассчёт в соответствии с контрактом. И отказываться от своих денег не собираюсь.