Павел Шек - Нарушая клятвы

Всего за несколько дней войско под командованием Хата существенно сократилось. Из десяти банд по двести человек он потерял три. Две в атаке на лесной дворец и одну на южной дороге. После сокрушительной победы над имперским ополчением и оборотнями, он был разбит на ровном месте. Хуже всего то, что мораль в не самой дружной армии стремительно падала. Если бы не страх перед хозяевами, вожди и главы деревень давно бы бежали обратно на север. А без морали выиграть очередное сражение будет непросто.

– Великий вождь Хат! – к помосту подбежал мужчина в длинной кольчуге, надетой поверх плотного стёганого доспеха. Такой можно было купить только у южных князей, ходивших вдоль берега на галерах. И стоил он ничуть не меньше, чем бронзовая кираса Хата. Южане меняли их исключительно на золотые самородки и драгоценные камни. Помимо прочего, мужчина носил железный шлем, покрытый тонкой позолотой и изящной гравировкой.

– Я всё ещё не достиг положения «великого», – сказал Хат, сегодня не расположенный к лести. Повернувшись, он бросил короткий взгляд на стоявших позади него и пожирающих завистливым взглядом мужчину. – Хокон, поднимайся сюда.

Мужчина легко взбежал по настилу из брёвен, звеня кольчугой и придерживая меч в богатых ножнах. Он был высок и крепок телом, так как никогда не был ограничен в хорошей еде и тренировался у лучших мастеров.

– У меня плохие вести, – Хокон поморщился, собираясь с мыслями. – Рогатый, которого имперцы зовут демоном, снова напал.

– Где на этот раз?

– На западной дороге.

– Сколько? – Хат чувствовал, как головная боль, терзающая его последние несколько дней, снова возвращается.

На минуту повисла пауза, нарушенная звуком очередного падающего дерева.

– Сложно сказать, – неохотно ответил мужчина, стоически выдержав взгляд вождя. – Полчаса назад вернулся дозорный отряд, который я отправлял с поручением. Они говорят, что на западной стоянке живых нет. Но, может быть, кто-то сумел сбежать в лес…

– Я же усилил западную дорогу отрядом в сотню человек! Потому что отряды в дюжину и даже две он умудряется вырезать, не потревожив их сон!

– Судя по словам дозорных, он напал глубокой ночью, убив много спящих. Когда поднялась суматоха, устроил настоящую резню.

– Сколько он уже убил? – стараясь держать себя в руках, спросил Хат. – Четверть тысячи? За три дня! Получается, что через десять дней он в одиночку перережет всю армию?

– Не в одиночку, – сказал Хокон. – Лагерь на южной дороге. Я рискнул отправить туда несколько людей. Они дошли до лесного дворца. Это тоже были демоны. Но их больше. Почти дюжина. Из моих людей живым вернулся один. С его слов, ему просто позволили уйти.

В глазах Хата на секунду потемнело, и он крепче стиснул поручень помоста, чтобы не покачнуться.

– Отправляйся к отцу, – сказал Хат. – Пусть он просит помощи у Хозяев. Или придётся искать другой путь, обходя стороной этот проклятый лес.

– Отправлюсь сейчас же, – кивнул мужчина, пришедший к такому же выводу. Одно дело воевать с людьми, сходясь в достойном сражении лицом к лицу при свете дня. Совсем другое – пытаться противостоять демонам, охотящимся на тебя по ночам.

С одной стороны, Хат мог спокойно вздохнуть, так как решилась загадка, которая не давала ему покоя. В его голове никак не укладывалось то, что один, пусть даже демон, мог истребить сотню человек. Не крестьян или женщин со стариками, а сильных и умелых мужчин. Должно быть, рогатые демоны специально нагоняли на людей страх, заставляя думать, что это делает только один. С другой стороны, он не знал, как с ними бороться. Идти в логово разъярённого древнего зла было сродни самоубийству. Даже хозяева остерегались и никогда не заходили на его территорию. Кто мог подумать, что они облюбуют прекрасный богатый дворец одновременно с ним. Хат знал, что в этом противостоянии хозяева проиграют. Осталось узнать, насколько изменятся их желания и планы владыки на часть Имперских земель.

* * *

Встретивший нас оборотень с самым распространённым именем Кевин, оказался весьма словоохотливым собеседником. Он довольно разборчиво говорил в облике волка. При этом всю дорогу старался идти так, чтобы я находился между ним и Дианой, косо поглядывая на неё время от времени. О полудемонах в этих краях только слышали, но раньше никогда не видели. Появление накануне Бристл в компании сразу четырёх асверов немного их взбудоражило. Молодые оборотни, одолеваемые любопытством, хотели на них посмотреть поближе. Те, кто постарше, держались в стороне, а старики так вообще старались не попадаться на глаза. О причинах Кевин говорить не стал, чтобы не сердить Диану, но и без этого понятно, что они боялись не самих демонов, а смерти от их рук. Дескать, после смерти твоя душа не сможет уйти в мир вечной охоты, а будет утащена ими в миры демонов, где они сожрут её или будут вечно мучить. Насчёт «сожрут» я ещё понимал, но вот зачем им «мучить» бедные души, тем более вечно, осталось загадкой.

О вторжении северян Кевин знал. Оказывается, они с односельчанами умудрились разграбить один из обозов.

– Там охраны и не было вовсе, – говорил Кевин. – Десятка три людей на пять телег.

– А вас? – заинтересованно спросил я.

– Пятеро. Дядька Руд успел зарубить двоих вместе с лошадьми, прежде чем они поняли, что происходит. Ему копьём грудь пробили, дураки. Он от этого только рассвирепел и троих одним ударом с телеги снёс. Ему большой меч сам герцог подарил. Он в его дружине пять лет служил.

– И что, богатый обоз был?

– Зерна много, шкуры, ткань, репа.

– Репа? – рассмеялся я.

– Целая телега, – покивал он. – Но, главное, это сами телеги и пара волов, что уцелели. Если бы дядька Руд... Отец сказал, что больше его с собой брать не будет. Он дядьку заставил самому телегу тащить. Волов жалко. Но мясо у них вкусное. Сейчас в деревне настоящий праздник. Мясо вкусное, – повторил он.

– А где вы обоз перехватили? Далеко от вас? Не нагрянут сюда северяне?

– Так три дня пути по лесу на запад. Далеко. Мы обратно пять дней телеги тащили. Хорошо, дорога старая рядом. А как пришли, на следующий день Бристл появилась. Говорит, война идёт большая. Надо бы до зимы ещё пару обозов взять, – задумчиво протянул он. – Еды много, железо, если повезёт. Когда война – всегда обозы. Так отец говорит.

– Кому война, а кому пограбить, – хмыкнул я и немного погрустнел. – Они ведь деревни жгут, где оборотни живут. Рядом с поместьем герцога одну сожги полностью.

– Оборотни не дураки, – парировал он. – Мы в доме сидеть не будем, когда его поджигают. Разбежались кто мог. Лес большой. Война закончится, вернутся.

– А к вам эти беженцы приходили?

– Нет, – он оскалился, но это, скорее всего, была улыбка. – Нас не любят. Мы их тоже не жалуем.