Дракмир - Маг Азидал. Король Азгамара

Но мало кто осмеливается задержать взгляд на этих гостях дольше секунды, ибо страшно даже ветеранам. Их гости - явно не люди, в обычном понимании. Слишком смуглая кожа, выдающиеся челюсти с нижними клыками, что торчат желтоватыми зубцами, мешая полностью прикрыть рты. Лица грубые, массивные, как и тяжелые надбровные дуги, что прячут за собой глаза.

Глаза желтые, как у зверей, и странный мускусный запах, если подойти ближе, чем на пять метров. Все это рождает подспудное отвращение и опаску. Не напали на них пока только по двум причинам.

Первая из причин - гербы тонкого белого круга на черном фоне, они не скрывают их, гордно налепив куда можно и нельзя. На плащах, наплечниках, груди и даже шлемах красуется герб чужого государства. Этот знак должен означать черное солнце с белым сиянием, и этот герб не узнает только уж совсем замшелый крестьянин. Герб Королевства Дафгаард.

Вторая причина - они всего лишь эскорт одной пугающей особы, что скрылась в доме вместе с генералом. Чарующая фигура прелестницы в темном платье, с выдающимися формами и обольстительной улыбкой. Вот только мало кто из думающих людей поведется на эту улыбку, завидя в длинных черных локонах острые уши, белые как кость.

Не признать в костеухой женщине одну из Чародеек Ложи, это надо в сопли нажраться и мало что видеть перед собой. А уж на способны чаровницы Дафгаарда тут наслышаны, да и слышать не надо, только на этих страшилищ в доспехах подглядеть!

Укравшие магию хэнъе и магический язык, наказанные Мэлиас за дерзость, проклятые тела, проклятые души, коварные разумы и такие же поступки. Дурная слава преследует Ложу с момента основания еще живой до сих пор Фригиды.

И такие гости тут многим не по нраву, не прибудь они официальными послами от королевства-соседа, на порог бы не пустили. Но если честно, то все тут понимают, что захоти они и зашли бы без приглашения. Командованию не хотелось устраивать бойню с неясным результатом на пустом месте.

Магической силы в прибывшей чародейке столько, что мощное давление ощущали простые стражники на воротах. А на что способны мутанты, вышедшие из лабораторий Ложи, думать не хочется. От них и так веет кровожадностью, как от не слабых монстров, нервируя чуйку воинов легиона.

Этой ночью даже те, кто должен отсыпаться перед утренним патрулем, бодрствует в доспехах и с оружием в руках, чутко прислушиваясь что там за стенами казармы происходит.

Для обычного человека Чародейка Ложи мало отличается от Ведьмы, а их воины от Демонов. Понятно нервное состояние воинов легиона и желание то ли порубить на фарш угрозу, то ли свалить куда подальше.

Внезапный порыв ветра всколыхнул огонь факелов, заставив прищуриться часовых. В этот миг никто не заметил одну рослую фигуру, что перемахнула через стену форта с легкостью порыва ветерка. Только на миг блеснули скрытые плащом доспехи, отражая алый свет факелов, и мелькнули зеленью глаза, тут же скрывшись в тени ближайшей казармы.

А это время в доме генерала происходит совсем не легкий разговор. Только двое сейчас в небольшом зале для совещаний на втором этаже. Горит лишь пара свеч на столе, но на темноту не жалуются, ни генерал с острым зрением, ни уж тем более обладающая неясными способностями чародейка.

Загляни сейчас в помещение любой из подчиненных Кадиуса, тут же бы бросился в атаку. После пару секунд ступора. Ибо никто из них еще никогда не видел знаменитого воина в таком положении. В черных цепях и на коленях.

О, как же он сейчас сожалел, что согласился на "просьбу" о приватном разговоре и остался с этой тварью один на один! Надо было расстрелять их всех из луков и арбалетов сразу на подходе к форту!

Черные цепи змеятся по плечам генерала, стесывая ткань рубахи вместе с кожей, и звенья шипят, будто живые змеи. Но поднялся пальчик женщины и цепи застыли, вновь нерушимо сковав тело воина, не давая даже голову повернуть. Если быть более точным, то отвернуть, от противной слащавой улыбочки твари в облике прелестницы.

Чародейка сидит на стуле, больше смахивающим на массивный деревянный трон, на месте хозяина дома. И не похоже, чтобы это как-то смущало ее, легкомысленно покачивающую ножкой в туфельке из черного хрусталя.

- Мой маленький, доблестный генерал, - бархатно пропела чародейка, с удовольствием наблюдая за первыми каплями крови на поджаром теле. - Все еще не согласен?

Кадиус повел плечами, заставив звенья цепей затрещать. Абсолютно не испуганный взгляд воина легко встречает злой чародейки.

- Думаю, это итак понятно, - спокойный голос выбешивает женщину, как ничто другое. - Мой ответ ты слышала. Он неизменен. Твои штучки меня не напугают, и не сломят. Убить не посмеешь, так прекращай это, Жабара.

На короткий миг даже показалось, будто они поменялись местами, и это она сейчас стоит на коленях и в цепях перед возвышающимся горой мускул мужчиной... Чародейка моргнула, ухоженные ноготки царапнули подлокотники не хуже кошачьих когтей.

- Ты продолжаешь меня злить, - с легким удивлением сказала чародейка с неприятным на слух для этих краев именем. - Неужели мои предложения пустой звук? Что мне еще предложить, чтобы ты согласился?

Генерал промолчал. Прошедшим разговор промелькнул в памяти Кадиуса. Предложение было простое, как медяк - перейти на службу Дафгаарду. И аргументы так же понятны.

Гондарии по сути, больше нет как целого государства, так почему бы не пойти на службу к другому? Это ничем не отличается от привычных ситуаций в Пакараме, когда лишившийся башки очередной барончик оставляет после себя дружину, что легко переходит к другому господину.

Но кипело в генерале крепкое желание "не хочу!". Бывает так в жизни любого человека, когда простое нежелание что-либо делать перебивает любую выгоду и посулы. И он знал тому причину.

Если бы Жабара не сказала мельком, для чего им Третий Легион, быть может... Он бы точно согласился. Но она сказала, и это перевернуло все.

Помощь Дафгаарду в захвате бывших земель Гондарии. Понимающий, что такое война, свои и чужие, генерал быстро осознал, кем и чем станет Третий Легион. Для жителей Гондарии - предателем. Для Дафгаарда - расходным "мясом" на поле боя.

Он, Кадиус, лучше умрет бесславно и жалко, от рук презренной костеухой, чем пойдет на такое! Так и сказал, слово в слово. И не удивлен, что оказался в таком положении после. Скорее удивился, что еще живой. Запеленало его в цепи так шустро, что моргнуть не успел.

Было бы хоть полсекунды, и засапожный нож уже бы красовался в глазнице Жабары. Но не вышло. С его телосложением сидя за столом, да в таком троне, не очень-то удобно за ножиком в сапогах тянуться, и тут же точно метнуть, чай не гибкий юноша уже, чтобы одним движением такое провернуть.