Анна Удьярова - История Смотрителя Маяка и одного мира

Тео слушал и понимал, что просветитель действительно говорит с ним как друг. И от этого ему почему-то становилось тоскливо, как тогда, когда он увидел Мариону, почувствовал её беспокойство и заботу. Лучше бы они все отвернулись от него, в самом деле.

Закончив свою дружескую проповедь, Инанис снова взял в руки книгу, сказав помрачневшему слушателю:

— Надеюсь, ты оценил, что я не стал расспрашивать тебя об истории принятия Эдикта?

— Да, конечно, — с улыбкой отозвался Тео. — Хотя вообще это похоже на неоправданные привилегии.

— Тогда будем надеяться, что ты их оправдаешь, — усмехнулся Инанис, возвращаясь к чтению. Он как будто и не замечал, что находится в холодном плохо освещённом зале — сидел здесь, как за своим собственным рабочим столом.

Выскользнув из зала для диспутов, Тео направился в Башню Хранителей, размышляя о просветителе Инанисе. Как ни странно, но иногда у него сжималось сердце при мыслях об этом человеке, который всю свою жизнь провёл в стенах Ледяного Замка, отдавая всего себя служению. Несмотря на безупречную репутацию и безоговорочное уважение, которым пользовался просветитель Инанис в Школе, Тео не заметил, чтобы хоть кто-то из просветителей проявлял к нему тёплые чувства. Кроме, конечно, просветителя Люмара. За этой выстроенной за годы жизни в Ледяном Замке стеной душевного аскетизма Тео видел страдающего и уставшего человека — из тех, которые никогда не признаются в своей слабости, надевая маску холодной неутомимости. Впрочем, Тео тут же строго сказал себе, что его попытки думать, будто он хорошо знает Инаниса и то, что творится у просветителя в сердце, непростительно высокомерны. И недопустимы по отношению к другу.

Комната хранителя Плиния находилась на предпоследнем этаже Башни. Пробираясь наверх, Тео встретил двух мрачных хранителей первого года, которые рассеянно кивнули в ответ на вежливый поклон слушателя. Многие хранители, насколько Тео мог наблюдать, становились похожими на собственные тени, особенно в первый год своего хранительства. Наверное, так проявлялась та самая почитаемая Инанисом ответственность.

Постучав и услышав знакомый голос, Тео зашёл в комнату Плиния. В Школе у каждого слушателя был свой наставник из числа хранителей. Старший товарищ, который должен был помогать, утешать, подсказывать, контролировать обучение и поведение неразумных слушателей, резко перенесённых из большого мира в строгую упорядоченность Ледяного Замка. Для хранителей это было серьёзное испытание — помимо собственных занятий возиться ещё и с младшим поколением служителей, особенно учитывая то, что большинство из тех, кто приходил в Школу просветителей, не очень высоко ставили человеческие связи и общение с другими людьми.

Хранителем Тео был Плиний Фиделио — и можно было справедливо считать, что слушателю повезло. Плиний был похожим на солнечный луч: высокий, светловолосый уроженец побережья Дальней стороны, — даже в Ледяном Замке он не растерял свою открытую, спокойную теплоту по отношению к людям. Пожалуй, с возрастом только стал более сдержанным. По сравнению с ним Тео часто казался себе мрачным, нервным, злым стариком. Впрочем, они сразу подружились, и, поскольку ни с учёбой, ни, после случая с «Библиотечным бунтом», с поведением у слушателя Гранция проблем никогда не было, ничто не мешало им просто радоваться обществу друг друга. Иногда Тео ловил себя на мысли, что именно так представлял себе старшего брата, о котором мечтал в детстве.

Сейчас Плиний выглядел гораздо хуже, чем обычно: он исхудал, под глазами легли тени, а волосы уже не сияли подобно солнечным лучам. Но всё равно, едва увидев Тео на пороге, хранитель, как прежде, искренне и тепло улыбнулся ему.

— Привет, — сказал он в ответ на поклон Тео, на лице которого тоже светилась редкая в последнее время искренняя улыбка.

И всё-таки от взгляда хранителя не укрылось то, каким уставшим и тревожным выглядел его подопечный.

Когда постучал слушатель, Плиний был занят тем, что разбирал книги и рукописи, которыми были усыпаны все горизонтальные поверхности небольшой комнаты. Он ловко вытащил из-под бумажных завалов два стула и придвинул их к столу.

— Я не помешал тебе? — машинально спросил Тео.

— Ты прекрасно знаешь, что нет, — покачал головой хранитель. Ещё в первую их встречу Плиний сказал, что Тео может приходить к нему в любое время, когда слушателю будет нужно. И что он всегда найдёт для него время. Но пока ещё не было сложности, с которой слушатель не мог бы справиться самостоятельно. Судя по тому, что сказал хранителю просветитель Инанис, это скоро могло измениться. — Я тут решил разобрать свои записи за все годы — и вот, — Плиний развёл руками и улыбнулся своей детской улыбкой.

Тео пытался по выражению лица наставника угадать, что именно рассказал про него Инанис. Но пока мог с точностью сказать только, что Плиний рад ему.

— Я рад, что ты вернулся… раньше, чем я думал, — сказал Тео, устраиваясь на одном из стульев и сложив локти на стол по своей детской привычке долго сидеть у широких подоконников в доме отца и смотреть в окна, парящие над морем.

— И я, на самом деле, рад вернуться домой, — сказал Плиний, но голос его звучал грустно.

Тео был уверен, что это связано с причинами его скорого возвращения, но начинать расспросы первому было неловко.

— А ещё я думаю, что ты хочешь кофе, — предположил хранитель и, услышав в ответ: «Очень!» — отправился в кухню и поставил на огонь кофейник.

Пока закипал кофе, они разговаривали о мелочах: Тео рассказывал последние новости Школы, Плиний вспоминал забавные детали начала своего путешествия. Когда кофе был готов, хозяин комнаты достал ореховое печенье и знаменитые карамельные узелки — любимое лакомство детворы Морской стороны. «Специально для тебя захватил, когда проезжал через города вашей стороны», — пояснил Плиний как ни в чём не бывало, а Тео только благодарно посмотрел на него, удивляясь, как хранителю удаётся всегда помнить те детали, которые могут быть важны для других людей, так естественно проявлять эту ненавязчивую заботу и внимание, приятные любому человеку.

Но время простых и радостных разговоров закончилось вместе с кофе. Тео поставил чашку на стол и выжидающе посмотрел на хранителя. Тот нервно вертел свою чашку в руках, понимая, что пора бы уже переходить к настоящему разговору. Чтобы смягчить вопросы, которые он должен был задать слушателю, он решился даже на откровенность о том, что было не в его власти.

— На самом деле, моё путешествие не было таким уж удачным, — сказал Плиний, смотря в свою пустую чашку.

Хранитель рассказал, что с ним произошло, как его не пустили на территорию Дальней стороны («Они сказали, что им не нужны служители Защитника и моё пребывание будет нежелательным — в моей родной стороне!» — с горечью вспоминал Плиний).