Виталий Свинчак - Лапа

— Она говорит, что погибла ещё и во время магического сезона. — перевёл он.

— Тогда вообще не удивительно. Нестабильность большого количества маны + нестабильность нашего мира + её собственная нестабильность = что угодно. Что тут удивляться. — Ляпис заёрзал в рюкзаке.

Симон посмотрел на снегириху.

— Да, мы это понимаем. Теперь. До этого я даже не знал где её искать. — ответил он бывшему урсе.

— Так а как ты выбралась? — обратился Симон уже к снегирихе.

В ответ птичка немного попыжилась, покрутилась на плече и уселась поудобнее.

— Даааа, повезло тебе. Говорит, что прошло много времени, пока одной ночью она не проснулась от того, что какой-то урса рвёт билет на возрождение. Но когда она засыпала, билета не было. Так она и оказалась здесь. Везение, никак иначе. — на лице Симона сияла довольная улыбка.

— Скорее, невезение. Это было бы везением, если бы это случилось сразу. А так, сколько ты её ждал? — уточнил Ляпис.

— Год.

— В течении года никто не подошёл, не поинтересовался и не помог. Какое же это везение? Скорее, жизнь над ней смилостивилась и подкинула случайного бродягу.

— Ладно, это неважно. Главное, что теперь мы вместе. — примирительным голосом сказал Симон.

— Спасибо, так приятно это слышать. Я знаю, мы не были близкими друзьями … — растрогался Ляпис.

— Вместе с ней. Тебя я ещё подумаю куда деть. Сначала надо вернуться наружу, а после на родину. — прервал его Симон.

— У тебя появилась родина. И где же это тебя такого приняли? — язвительно спросил Ляпис.

Симон закатил глаза, будто эта тема его уже достала.

— Какого, такого? — с небольшим напором спросил он.

— Такого проблемного.

— Уж кто бы говорил о проблемах. Напомню, что ты вообще камень с пустым запасом маны, который вот-вот ссохнется.

— Но, Но! Не пустым, а на донышке.

— Ладно, донышко. Давай теперь зайдём в хранилище маны и пополним тебя немного.

— Мне кажется, ты неправильно оцениваешь масштабы нашей цели. Я собираюсь, ПРЕМНОГО пополниться. — сказал Ляпис и каким-то образом издал звук облизывания.

— Из рюкзака не выпади, амбициозный ты наш.

Булыжник заёрзал ещё сильнее.

— Пошли давай! Я поведу. — Ляпис выпрыгнул из рюкзака и, приняв круглую форму, покатился по полу. Симон пожал плечами и поплёлся за ним.

Через несколько комнат и коридоров, коридоров и комнат, камень-поводырь привёл их к огромным дверям.

— Вот здесь оно, если помнишь. — презентовал он.

— Откуда мне помнить, я там не был ни разу. — ответил Симон.

— Тогда доверься мне. Сейчас тебе надо приложить свою лапу к вон тому углублению в стене. Проверим есть ли у тебя доступ.

Симон послушно приложил руку к вырезанной в стене ямке. Ничего не произошло.

— Ожидаемо. Хорошо, засунь меня туда.

Симон поднял с пола Ляписа и приложил его к углублению. Он помещался туда всего наполовину, поэтому пришлось его держать.

— Да, отлично подержи меня немного.

— И что поменяется?

— Увидишь.

Симон решил поверить и продолжил стоять в такой позе.

— Так, посмотрим за что можно ухватиться. Когда-то у меня был сюда доступ. Но потом, во время консервирования базы, у всех забрали все права. Но упоминание о моём пользователе ещё где-то должно быть. Сейчас попробую почувствовать.

— Что ты там делаешь, хакер недоделанный?

— Понимаешь… не, не сюда… пока я был в этом заточении, то много эксперементировал с маной, как я уже и говорил… где-то здесь должно быть… и научился неплохо её чувствовать и понимать устройство некоторых наших систем… ага, вот оно, как бы теперь доступ получить… Как, ты думаешь, я заставил работать наши зарядные станции? Взломал систему подачи маны… какой же там был пароль у высшего уровня? … Мои возможности не безграничные. Но когда-то я смог узнать пароль нашего бывшего главы. Методом подбора. Благо, у меня было много времени. И вот сейчас пытаюсь его вспомнить. Что-то там было про то, как он любит котиков. Ялюблюкотиков? Нет. КотикиЛучшеВсех? Нет. КотикиЛучшеСобак. Котики123. Нет. Котики_123. Вооооот! Теперь восстанавливаем мой доступ ииии готово. Добро пожаловать…

Огромные каменные двери издали громкий глухой звук, будто что-то упало, и стали раздвигаться.

— … на склад. — закончил Ляпис.

Перед Симоном открылся вид на огромное помещение с кучей бочек, ящиков, сумок и прочих ёмкостей. Все эти вещи валялись по полу, на многоэтажных полках и просто висели в воздухе. Всё помещение было отлично освещено, хотя ни одного источника света не было видно. В целом было похоже на статичный рисунок, набросок, в котором художник ещё не успел добавить тени и объём.

— Можно было пробить эти ворота и не возиться с замком … — выдал единственное своё ощущение Симон.

Ляпис хмыкнул.

— Ага, выбил ты. В отличии от всей базы, здесь защита работает на максимум. Ворота полностью запитаны маной и защищены от любого внешнего воздействия.

— Ладно, умник, запитывайся и пошли отсюда. — Симон абстрактно махнул в сторону склада.

— Не мог бы ты мне открыть парочку банок? — попросил Ляпис.

— Да пожалуйста.

Симон нагнулся и поднял с пола ближайшую сумку, вытащил из неё две банки, раскрутил крышки и поставил на пол.

— Кушать подано.

Ляпис прыгнул сверху на эти банки и начал жадно поглощать ману. Выпив всё досуха, он на секунду замер. Снаружи склада прилетела груда камней и влилась в его тело. Затем всё это помялось, будто ребёнок лепил из пластилина, и приняло форму, больше похожую на человеческую. По крайней мере, у ЭТОГО были руки, туловище и ноги. Фигура повернулась к Симону.

— Чего стоишь? Садись! Это не такой быстрый процесс. Я не могу нажраться с голодухи. Надо чтобы мана хорошенько усвоилась и мой внутренний лимит вырос. Это займёт какое-то время.

— Ладно, я успею поспать? — спросил Симон и обратно повернулся к снегирихе.

Казалось, они всё ещё продолжают общаться, только беззвучно.

— Нет, спать я тебе не дам. Мне же будет скучно! Давай расскажу тебе как я провёл этот год, а ты расскажешь как провёл его ты? — предложил Ляпис.

Казалось, что с выросшим количеством маны вырос и его навык балобольства.

— Ладно, заинтересовал. Начинай. — кивнул Симон.

Хоть это и давно перевёрнутая страница его жизни, но ворошить прошлое всегда крайне интересно.

— Месяц первый. — начал Ляпис.

— Ты что, дневник вёл?

— Ну да. А чем мне ещё было заняться?

— Ну валяй. Хотя погоди. Не мог бы ты себе лицо с головой сделать? А то как-то неудобно общаться.

Ляпис молча перелил камень из ног на верх туловища и слепил из этого некое подобие головы. Грубо обозначил рот, глаза, нос и уши.

— Так лучше? — спросил он.

— Да, только ещё губами шевели.

— Извини, отвык. — сказал он с невпопад двигающимся ртом.