Лара Ингвар - Академия пяти дорог [litres]

– Великолепно, Маримар. Ставлю отлично по владению холодным оружием. На сегодня свободна. – Я опешила, но не торопясь пошла к домику ректора. С тренером не спорят, а про испытание я ему и завтра могу напомнить. За спиной слышался грозный голос тренера:

– А вы что уставились, личинки? Взяли мечи – и на поле.

Я съела несколько фруктов, которые все так же, словно по волшебству, появлялись на столике в гостиной, вымыла волосы фиалковым шампунем. Надела форму академии, начистила до блеска туфли. Когда раздался деликатный стук в дверь, я была абсолютно готова к уроку по светскому этикету.

Вошедший пожилой и очень низкий мужчина в щегольском парике отвесил красивый поклон, пристукнул каблуками и представился:

– Фири с Черных островов. – В его лице не было ничего общего с уроженцем Черных островов, они все были высоки, а кожа их оставалась черна как сажа даже в самую пасмурную погоду. Поэтому я сделала вывод, что он принадлежал к семье аристократов, правящих островами на протяжении нескольких десятилетий, но затем изгнанных оттуда местными жителями.

– Маримар из клана Синего Огня, – я присела в реверансе и застыла на несколько секунд, как нас учила директриса в школе Танцующих леди.

– Роах мне ничего не говорил о своей невесте, но вижу результат уроков Аделины, – он неодобрительно покачал головой и зацокал языком.

– Это вызовет проблемы? – Я поднялась и обнаружила, что для того, чтобы заглянуть в голубые глаза своего учителя, мне нужно слегка опустить голову. Фири оказался ниже меня.

– Скажем так, двор плохо принимает Танцующих леди. Несмотря на то что они являются отрадой многих наших правителей, все же это опасный мезальянс. Лучше, если мы опустим факт вашего обучения…

– Поздно, об этом уже знает Эмма – главная сплетница города, – я прервала его плавно льющуюся речь. – Школа Танцующих леди – это мое прошлое. А мое настоящее и будущее – Военная академия.

Фири вздохнул:

– Вы очаровательны в своей честности. Что ж, будем исправлять ваши привычки, чтобы они не бросались в глаза. Для начала – реверанс должен быть короче, а вы не должны смотреть в пол, если только вы не приветствуете короля и графа. Ваш родовой титул позволяет вам смотреть в глаза и вести себя на равных почти со всей знатью.

Фири оказался прекрасным, требовательным учителем. Он не успокаивался до тех пор, пока не удостоверялся, что я усвоила пройденный материал до последнего жеста. После трех часов занятий я чувствовала себя более изможденной, чем даже после тренировок с Эльдаром и Роахом. По мнению Фири, я говорила не так, двигалась не так и даже не так дышала. Он пытался выбить из меня все годы обучения Аделины за одно занятие, и я должна была признаться, у него это получалось.

– Не веди себя так, словно все вокруг значительней тебя, Маримар!

– Но так и есть. Я сквир, и все об этом знают.

– О, девочка, – он участливо взял меня за руку, его ладонь оказалась теплой и сухой и вся обсыпана какой-то пудрой. – Большинство представителей сегодняшней знати с трудом могут зажечь хворост или подвинуть перо. Двор не состоит из сильнейших, поэтому ты не должна дать им запугать себя показной бравадой. Они знают, что вырождаются и что скоро на их место придут другие.

Я была поражена такой откровенностью этого человека в первый же день знакомства. Фири элегантно накинул плащ, поклонился на прощание, пристально глядя мне в глаза. Я сделала то же самое. Покидая дом Роаха, он вдруг обернулся и сказал мне тихим голосом, так что я едва его расслышала:

– Кстати, мое полное имя Фиримар, только это секрет, – он рассмеялся и направился к небольшой карете, запряженной одной мощной лошадью в золотой попоне.

Как и я, Фиримар был сквиром, но несмотря на это, он был принят при дворе. Он мог выживать в кругу самой могущественной знати.

– Мари, – произнесла я свое имя, как если бы не была сквиром и слог «мар» не оканчивал его. Оно звучало кратко и благозвучно, но я не собиралась скрывать или отрицать того, чем я являлась. – Все же лучше Маримар, – решила я и направилась в конюшню – запрячь кобылу и верхом вернуться домой, чтобы померить новое платье, созданное маминой любимой швеей.

– Доченька, какая же ты красивая! – сказал отец, увидев меня в фиалковом платье в пол. Руки, которые мама сочла слишком жилистыми и не подходящими для леди моего круга, были скрыты рукавами из тончайшего фиолетового кружева.

– Спасибо, папа. – Я обняла его, одетого в черный камзол. Если подумать, этот камзол он надевал на каждое торжественное мероприятие вот уже двадцать лет. Мама красовалась в новом алом платье. Братья, которые решили присутствовать на моем совершеннолетии, оказались в новых черно-алых костюмах. Мне не понравилось, что только отец экономит на себе. – Но необходимости в новом платье не было. То синее смотрится изумительно, и никто из маминых родственников его не видел.

– Вздор, – произнесла вошедшая в спальню мама. – Ты должна блистать сегодня! Тем более дама не должна появляться в одном и том же наряде более трех раз.

Отец улыбнулся, он любил маму, но я вдруг поняла, что его безоговорочная любовь опасно влияла на нашу семью.

– Папа, можно мне поговорить с мамой наедине?

Отец вышел из комнаты и затворил за собой дверь, он пытался избегать женских разговор, что делало ему честь.

– Маримар, солнышко, ты беспокоишься о будущей семейной жизни с Роахом… Я все тебе расскажу, – мама присела на краешек моей спартанской кровати и улыбалась, раньше я бы ради ее улыбки и внимания горы свернула, а сейчас…

– Нет, мама. Я хочу поговорить о нашей семье.

– С нашей семьей все прекрасно. – Она раскрыла веер из перьев горного ястреба и начала им обмахиваться. Я едва не зарычала.

– Мама, прекрати себе лгать. Мы стремительно беднеем, Римус и Ромус не делают ровным счетом ничего. Оглянись! – я обвела рукой дом, крышу давно пора было подлатать, краска на стенах облупилась, мы не просто так приглашали гостей только по вечерам. – А что, если с отцом что-нибудь случится?

Мама вскочила, ее голубые глаза вспыхнули:

– Не смей говорить такие вещи! Неужто ты не любишь отца?!

Она смотрела на меня, она хотела придавить меня своим авторитетом, но я была уже не той Маримар, которую знала мама, взгляд голубых глаз встретился со взглядом синих. Я говорила тихо, тщательно подбирая слова, они лились из моих уст, как вода:

– Я люблю отца, и я беспокоюсь о нем. Но мы едва сводим концы с концами, мама. Деньги Роаха помогут нам, но на какое время? (Кстати, не помогут, потому что замуж я за него не собираюсь, но об этом маме лучше не знать.) Услышь меня… Ты должна надавить на братьев и заставить их начать работать. Есть и другой вариант, их нужно как можно скорее женить на представительницах простых, но богатых родов. Наше имя значит много, а после того, как я смыла с себя позор рождения, поступив в Военную академию, никто не откажется от их предложения руки и сердца.