Ребекка Роанхорс - След молнии [litres]

Рисса хихикает.

– Нормально. Ну что, Кролик, как у тебя с оружием?

– Я не нуждаюсь в оружии.

Рисса усмехается:

– Это ты сейчас так говоришь. Но в любом случае я никуда с тобой не поеду, пока ты не будешь готов прикрывать мне спину.

– Оставь его в покое, – вмешиваюсь я. – Он не возьмет оружие. У него имеются свои средства.

Рисса протестует, но брат ее одергивает, и она принимается многозначительно смотреть в лицо Кая. Что-то незримое происходит между ними, после чего Рисса сдается.

– Это далеко? – спрашиваю я у Клайва.

Он щурится вдаль, словно Рок-Спрингс можно увидеть отсюда.

– Примерно в двадцати минутах езды на восток, если сядем на байки и помчимся как демоны.

– На байки?

Он указывает на открытый гаражный отсек – через двое ворот от того, где стоит мой грузовик. Через проем видны два черных электромотоцикла с толстыми колесами и массивными подвесками. Они выглядят быстрыми и крепкими, но на этом мои познания о мотоциклах заканчиваются.

– Ты когда-нибудь водила такие? – спрашивает Клайв.

– Не уверена.

– Ясно. Значит, поедешь со мной, а Кролик – с Риссой. – Он смотрит на вечернее небо. Еще чуть-чуть, и настанет полная тьма. – Пошли, ребята. Монстры сами себя не прикончат.

Спустя несколько минут мы мчимся по открытой пустыне на двух внедорожных мотоциклах «Кавасаки». Я устроилась позади Клайва, а Кай едет с Риссой. На моих глазах надежно сидят выданные мне очки. Я, Клайв и мотоцикл слились в единое целое. У меня есть мои обостренные чувства, которые приходят с силами клана, у него – огнемет на запястье. Он даже устраивает мне небольшую демонстрацию, прежде чем я сажусь на мотоцикл.

– Ништяк, – говорю я, когда пламя начинает плясать в его руке.

– А ты сомневалась! – отвечает он с довольным оскалом.

Дорога не отнимает много времени. Расчет Клайва был верен, и мы въезжаем на окраину маленького пыльного лагеря всего через несколько минут после наступления полной темноты. Клайв останавливает мотоцикл футах в двадцати [67] Примерно шесть метров. от ближайшей палатки, и некоторое время мы ждем, когда к нам присоединятся Рисса и Кай. Стены палаток немного колеблются на легком ветерке. В основном это горбы мышиного цвета, рассчитанные на двух-трех человек, но местами попадаются и старомодные каркасные палатки белого цвета, которые можно увидеть в древних фильмах про армию. Очень много палаток из парашютного материала, застегивающихся на молнии самыми причудливыми способами. Окраины палаточного городка отмечены столбами, увенчанными огромными галогенными лампами, из которых горит только одна, но и та беспорядочно моргает, будто закоротило генератор. Остальная часть городка погружена в полную тьму.

Ни единого звука. Ни единого человека.

И этого достаточно, чтобы по спине побежали мурашки. Потом я делаю глубокий вдох, и в нос ударяет вонь. Это запах колдовства – того же самого, что был на горе.

– Они еще здесь, – шепчу я. – Чуете этот запах?

Рисса хмурится:

– Нет. Но я и не одна из вас.

Я не знаю, что конкретно она имеет в виду: что у нее нет силы клана или что она не дине . Конечно, она права в любом случае, но запах настолько силен, что я решила, что его может почувствовать любой – и обладающий силами кланов, и дине , и кто угодно.

Я смотрю на Кая.

– Я чувствую, – говорит он и поднимает очки на лоб. – Пахнет как в склепе.

Я не знаю, что такое «склеп», но понимаю, что это должно значить. Смерть. Он хочет сказать, что здесь пахнет смертью.

Близнецы молча обмениваются взглядами. Ветер немного усиливается. Редкие облака над нами обкладывают луну.

– Где все люди? – спрашивает Кай.

– Кролик прав, – говорит Рисса. – Здесь должны быть люди.

– Десятки людей, – подтверждает Кай. – Это первый городок после того, как минуешь Стену. Все, кто въезжает в Динету с востока, останавливаются здесь для прохождения обязательных процедур. Он никогда не бывает пустым.

– Не может же быть так, что все мертвы, – говорит Рисса.

– Может, – возражаю я, думая о Краун-Пойнте. – Но в любом случае должны быть тела, а я их не вижу. Возможно, монстры охотятся за едой.

– Их что, всех съели ? – Голос Клайва внезапно дает петуха.

Я улавливаю в дуновении ветра запах озона. И точно – у основания столба виднеется опаленный участок. Нейзгани. Это не может быть совпадением.

– Они прячутся, – предполагает Кай. – Все люди спрятались.

– Допустим, – соглашается Клайв, – но куда?

Кай становится задумчивым на пару секунд, а потом улыбается и говорит:

– В туннели.

Мы в четверти мили от Рок-Спрингс, смотрим в никуда. Справа от меня большой холм из камней и огромных валунов. Кай уверен, что если где-то и есть туннели, то они должны начинаться здесь, уходить под землю и достигать Стены. Отсюда Стены не видно – уже слишком темно, чтобы можно было разглядеть хоть что-то дальше ближайших футов, но мы знаем, что она присутствует рядом, словно нависающий молчаливый гигант.

– Ну и как мы найдем вход в эти туннели? – спрашивает Рисса.

– Я только слышал о них, – отвечает Кай. – Это контрабандные туннели. Для тех, кто не хочет, чтобы о ввозимых ими товарах знал пограничный контроль. Поэтому они должны находиться где-то рядом со Стеной, а ближайший к ней населенный пункт – это Рок-Спрингс, и у меня есть чувство, что…

Рисса сплевывает на пыльную землю и говорит то, о чем все мы думаем:

– Ни людей, ни монстров. Больше всего это похоже на ложную тревогу.

Я бы согласилась с ней, если бы не одна деталь:

– Этот запах…

А еще – след молнии.

– И тот факт, что нет ни одного человека, – напоминает Кай. – Это ненормально. Говорю вам, обычно здесь…

– Верю! – обрывает его Рисса. – Наверняка во всех этих палатках кто-то живет. Но сейчас их нет. Вот и расскажи мне, что это значит. Они мертвы? Они прячутся? Что? – Она отходит от нас на несколько шагов, звякая снаряжением и превращаясь в смутный силуэт во тьме. – Не знаю… Сегодня мы вряд ли найдем ответ. – Она идет обратно к мотоциклам, стоящим в ста футах [68]от нас. – Вернемся завтра, когда рассветет. Посмотрим, что здесь можно будет найти. Потому что сейчас…

Она не успевает закончить фразу, поскольку откуда ни возьмись появляется тсэ наайее с огромным мечом в руке и вспарывает ей живот.

Три действия происходят одновременно: Рисса кричит и падает на колени, отчаянно пытаясь удержать свои внутренности на месте, тсэ наайее отводит руку назад для нового удара – на этот раз по шее Риссы, а мой обсидиановый метательный нож уже летит по воздуху, прежде чем мозг успевает осознать, что его бросила я. Благодаря инстинктам, тренировке и скорости силы клана нож попадает прямо в глаз монстру. Он (или оно) кричит, роняет меч на землю и хватается обеими руками за маленький нож. Но пальцы его толстые и неуклюжие, и он не может выдернуть лезвие, у которого нет рукояти.