Джиллиан - Концепция силы. Юлька (СИ)

Да уж, был момент в её жизни несколько лет назад, когда только работы в школе показалось маловато. Захотелось чего-то, хотя бы придуманного. Как беззаботно писала она о своём желании, как легкомысленно представляла, что должен испытывать влюблённый человек. Показать бы листочек Олегу… Ой, нет! Сочтёт ещё пустышкой.

«А что, тебе хочется выглядеть более значимой в его глазах, чем ты есть на самом деле? — насмешливо вопросила себя Юлька. — Ты же ничего такого к нему не испытываешь. По ночам не ревёшь из-за него. Да и отношения не совсем безнадёжные — с его стороны хотя бы. И почему первым вспомнился Олег, а не Влад? Наверное, потому, что Олег говорит о своём отношении, а Влад таинни… таимничает? Таинничает? Таинствует? Фи — таится! Ты, мать, сосем уж до ручки дошла! То как журнал называется, забыла, то слов подобрать не может. А Олег… А что Олег? Стоп! — Юлька отчитала следующее предложение диктанта, дала первую фразу для записи и продолжила раздумья. — А что — Олег? Когда я о нём думаю, мне всегда представляется густой тенистый сад. И дом на двоих… Ты проснёшься, а в окно стучит дождь, посланный мной, навеянный мной…»

Первые строки, как всегда, пришли легко, будто вычитанные откуда-то, а дальше пошла очень забавная игра, которая Юльке и нравилась, и казалась смешной:

— Пишем. Солнце едва показалось над горизонтом… — «В нём тихонько имя прозвучит…»

— … когда мы отправились на… — «… сном, смытым с стекла небесной водой».

— … отправились на речку… — «Шелестом трав…»

— Поставили точку, вернулись к началу предложения — проверяем. Следующее предложение — сложное по составу. Выслушайте его внимательно… Саша, внимание сюда, я диктую: Его лучи едва касались… — … плеском дождя я прошепчу: «Откликнись, жду тебя!» — Кто не успел дописать, поднимите руки. Так, хорошо. Работаем дальше.

«Присутствие в двух наложенных друг на друга пространствах, и, причём, в обоих совершенно машинальное присутствие. Это что: умение жить на двух уровнях или откровенная халтура? — Юлька, со звонком оставшись в пустом кабинете, сосредоточенно и невидяще взирала на солидные пачки тетрадей. Наконец увидела. — Успею проверить за урок? Домой брать не хочется… А куда я листок со стихами сунула? Ага, вот. Закончить или бросить? За вязанье взялась — так и всё остальное, будь добра, до конца доводи давай. „Откликнись, жду тебя“. Странно, чего Олегу откликаться, если он сам постоянно рядом со мной? Ладно, не отвлекайся».

Листок был вложен в пособие и благополучно был бы забыт, если б Юлька не представила себе, как Олег наклоняется к ней поцеловать: его глаза, вновь поймавшие её взгляд в железный капкан; его горячее дыхание на её губах — и гулкая пустота подъезда, и — мир, ограниченный его жёсткими тёплыми руками.

Резко вставать Юлька никогда не умела. Стул за спиной попытался удержаться на задних ножках, но медленно и торжественно грохнулся. Слава Богу, спинка не отлетела. Юлька, не успевшая подхватить предмет мебели, бережно водворила его на место. Над чем — над чем, а над школьной мебелью именно ей, учителю, трястись надо, с нежностью к неё относиться надо, ибо школьная мебель — корова священная, золотая — в полном смысле этого слова: и в парты, и в стулья каждый год вкладываются такие деньги, что уже за десять лет использования мебель превращается в бесценную… А Юлька развоевалась. Из-за чего? Ах, да.

Она подошла к окну. А вдруг они поссорятся, она разозлится на него? Юлька поёжилась. Долгие годы работы в школе, вечное самоограничение в эмоциональном плане и дом, где всегда можно уткнуться в страницы чужой жизни, — неужели только это и ждёт её в будущем?..

— Юля.

Вздрогнула. Обернулась. Никого. Странно. Голос Олега прозвучал очень отчётливо. Будто стоял рядом — и напомнил ей, задумавшейся, о себе.

Ругая себя последней дурой, Юлька поспешно заперла кабинет, побежала со своего второго этажа в вестибюль, мимоходом пожалев: «Вот и проверила обе пачки!» По последней лестнице спускалась — шесть ступенек — на предпоследней споткнулась, еле успела ухватиться за перила — так загляделась на входную дверь. К окнам у двери вестибюля подходила уже медленно, обиженно кривя напряжённые губы. Как же — придёт. Выдумала тоже: ей станет плохо — он тут же явится. И вообще. Она же его не любит. Очередной друг-товарищ. Чего заволновалась?.. Позвали её…

В вестибюле школы и на крыльце кипел муравейник: учителя начальных классов выводили детей, вторая смена носилась — кто в раздевалку, кто из школы в школу — в догонялки играли, ребята из старших классов собирались домой, получали из гардеробной одежду, неспешно переговаривались, кого-то ждали…

Застывшие, чуть приподнятые плечи Юльки вдруг сжали чьи-то крепкие и тёплые ладони. Девушка замерла: коллеги решили подшутить?

В самое ухо Олег негромко сказал:

— Только хотел наверх подняться — тебя увидел.

— Я давно спустилась, — начала Юлька и осеклась, чуть не сказала: показалось, он пришёл — и вышла встречать. Но упрямо повторила: Давно спустилась, а тебя не видела.

— К вахтёру подходил. Смотрел расписание звонков.

— Олег, нам бы поговорить надо. Пошли наверх. Кабинет пустой.

— Извини, времени маловато. Я заскочил спросить: ты сегодня к Владу идёшь?

— Иду… Олег, нам надо расстаться.

— Не понял. Что так сразу?

— Лучший вариант был бы монастырь. Или скит отшельницы. Характер вот только не позволяет. Ленива, да и сосредоточиться на чём-то только одном трудно.

— Ничего не понял. Давай не будем сейчас об этом. Такая сутолока, а ты хочешь обсудить… Постой-ка, ты, случаем, не продумала своё будущее, по полочкам не разложила? А мне результат выдаёшь, да?

— Я ещё не думала по-настоящему. Сама ещё ничего не понимаю. Но знаю, что встречаться нам нельзя.

— Так. Мне — бежать. Давай-ка я тебя прихвачу после твоей секции… Где тебе удобнее? Там и поговорим.

— Ну ладно. На конечной троллейбусов. Где-то в восемь. Пойдёт?

— И поедет. Держи, — он сунул ей в ладошку плитку шоколада и тепло подул в ухо. — Это вместо поцелуя. Счастливо! И чтоб без меня никаких придумываний!

Он быстро ушёл в «предбанник» школьного крыльца, появился снова — уже за стеклом, спустился, не оглядываясь, и пропал за углом столовой.

«Ну и нафиг! — внезапно разозлилась она. — Пусть всё катится своим чередом! Чего лезть, пытаться повернуть ситуацию? Кто сказал, что это обязательно? Не буду навязываться Владу в жёны, пока снова не попросит ещё раз — если попросит! Не буду говорить с Олегом о расставании! Они сильнее, пусть сами решают, а я не хочу!»

И на волне сосредоточенной злости поднялась в кабинет и умудрилась всё-таки до звонка проверить одну пачку тетрадей.