Джиллиан - Концепция силы. Юлька (СИ)

Домой шла с намерением отдохнуть перед вечером, может, даже поспать («Хроник-недосыпа!»), однако появилось маленькое сомнение: уж больно взъерошена, чтобы из сна что-нибудь получилось. Подходя к дому, в окне которого однажды увидела белую лохматую собаку, девушка остановилась и осмотрелась. Никого подозрительного в поле зрения не обнаружилось.

В прихожей горел свет — в глазок виднелся, поэтому Юлька даже ключ не стала доставать. Нажала на дверную ручку и вошла.

— Забираю вашу маму! — жизнерадостно заявила соседка. — Одичала она тут у вас со своими сериалами. Сходим, погуляем по магазинам, просвежимся.

Мама, стоя перед зеркалом, что-то проворчала. Гулять-то она любила, но с выходом на улицу всегда возникала маленькая проблема как уложить волосы. Чем она сейчас и занималась, с сомнением разглядывая результат. Судя по густому сладкому запаху, устоявшемуся в прихожей, результат пытались подкрепить и лаком.

— Ну как?

— Великолепно! — с жаром ответила Юлька, сразу уловив в голосе мамы надвигающуюся, словно тёмная грозовая туча, грозу. По опыту знала: теперь надо действовать стремительно, потому как ещё немного — и мама взорвётся и наотрез откажется выходить их квартиры. — Только не платок, а твою малиновую фетровую шляпу.

— Ах, какая прелесть! — вовремя восхитилась соседка, и Юлька выпихнула обеих женщин на лестничную площадку, смягчая свой напор приговариванием: — Идите, идите! Замок я сама закрою. Приятной прогулки, а на обратном пути батон не забудь!

Юлька чуть не упала, в скоростной манере освобождаясь от ботинок. Фу-у, ну и запашок от этого лака! Форточки, балконная дверь — всё настежь! И пошла переодеваться.

И села на кровати с носками в руках. А ведь сегодня понедельник… Вскочила, побежала в ванную. Точно. Папиного огромного махрового полотенца нет. Значит, как с работы пришёл — сразу в баню. Что это нам даёт? Прекрасную возможность заняться домашним хозяйством!

Две Юльки проныли: «Ты же спать хотела!» Фыркнув, Юлька заглянула в стиральную машину. Доверху. А если и своего ещё добавить… А на кухне выяснилось, что нет супа, второго тоже, и вообще, кажется, мама понадеялась, что папа придёт только к вечеру. Два — минимум — часа свободы в квартире!..

Через несколько минут в ванной гудела стиральная машина; на кухне на плиту была водружена кастрюля с водой для супа и кастрюлька поменьше — для каши, а Юлька в комнате родителей протирала полы.

Обыкновенно такая кипучая деятельность приводила к тому, что взмыленная и встрёпанная Юлька без сил шлёпалась на кровать или шлёпала в кухню, заваривала чай, а за чашкой на столе водружала книгу и блаженно погружалась в перипетии героев в другом мире. Но сейчас она чисто физически ощущала, как в животе тугими узлами переплелись жёсткие верёвки, ко всему прочему которые ещё кто-то и поджёг.

Смывая с себя в ванной пот, Юлька наконец, определила: «Я паникую…»

Почти вслед за мыслью жар из живота перескочил на лицо. Она очень старалась думать о другом. Только получалось плохо. Всё равно грезилось то, чего боялась. Дверь, в которую надо позвонить. Влад, который ей откроет. Бумажка с вопросами, которую она достанет. В общем — дичь. И кончится всё тем, что она младенчески что-то пролепечет, а Влад ласково выставит её из своего дома…

Полотенце пришлось взять с собой, в комнату: Юлька здорово потела — от страха и необходимости делать серьёзные вещи. «А если поговорить по телефону? Так легче. Но ведь и Владу легче? Разговор по телефону всегда легкомысленней, чем с глазу на глаз… Нет уж. Буду говорить после занятий. Во всяком случае, у меня есть две поддержки и опоры: Олег, который будет ждать на остановке, и Алексей, которому, как считает сам Влад, я всё-таки помогла».

Пришла мама, услышала капель в ванной, учуяла вкусные запахи с кухни, задала традиционный вопрос:

— Ну почему ты не занимаешься этим каждый день? Разгрузила бы меня…

— Двум хозяйкам на кухне не бывать! — традиционно ответила Юлька и насмешливо добавила: — Вот если бы ты гулять ходила каждый день!..

— А фильмы кто смотреть будет? Столько интересных — ничего не хочется пропустить.

— Можно подумать, когда сериал закончится, ты вспомнишь, как зовут главных героев, — пробормотала Юлька.

— Ну и что! — ответила мама и пошла включать телевизор.

Белая сухая крупа под ногами сахарно похрустывала. Кажется, зима всерьёз решила взяться за наведение порядка в мире. Юлька кожей чуяла движение зимнего дыхания по земле и была безгранично счастлива в своей маленькой крепости — в тёплом кожаном плаще.

У аптеки пришлось обходить легковушку, которая залезла на пешеходную дорожку. Шагая по проезжей части, Юлька мельком услышала залихватски-нагловатый говорок радио-диджея. Только поморщилась, как уже в спину мягко толкнул голос, начавший петь без сопровождения. Она остановилась, не думая, кто поёт и почему песня кажется знакомой — языка не знала. Просто всем существом перелилась в хриплый мужской голос, в торжество вступивших грубоватых электрогитар. И неловко, и хорошо было стоять у пустой машины и слушать человека, который о своей страсти рассказывает так убеждённо. И ещё от песни тянуло теплом. Как от костра…

Даже резанувший бодрый вопль диджея сразу после окончания песни не смог испоганить впечатления пронизывающего трепета.

Юлька уходила от машины и повторяла главное слово вместе с певцом, которого продолжала слушать мысленно. Она всё-таки вспомнила. «Назарет». Старая-старая песня. То ли о сне, то ли о мечте. Не всё ли равно, мечтая летать наяву или во сне? Были бы крылья. Вспомнился мысленный ночной разговор с Олегом. Как легко она представляла, что он спросит, о чём заговорит. Вот только предмет разговора лучше не вспоминать… Юлька вздохнула. Зря она слушала «Назарет». Совсем растаяла… И придержала за собой металлическую калитку, чтобы не грохнула.

Минута передышки во власти «Назарета» всё-таки оказалась благой. Уже в «предбаннике», где Влад встречал кружковцев, томилось густое напряжение. Поначалу удивлённая не расходящейся в комнаты для занятий толпой, Юлька не сразу поняла, что напряжение создают лишь двое из присутствующих — Тамара и сам Влад.

Необычное столпотворение в «предбаннике» было вызвано следующей ситуацией: Тамара пыталась снять с себя пальто и одновременно связно рассказать о том, что её взволновало. И те, кто пришёл с нею, и те, кто высунулся из комнаты на её сочный, богатый яркими интонациями голос, так увлеклись её историей, а сама она так разомлела от всеобщего внимания, что на Влада никто не смотрел. Юлька же, стоявшая в удобной позиции, у входной двери с небольшим возвышением, увидела его на фоне стены. Увидела и замерла. Её поразило, как он неотрывно смотрит на Тамару — по обыкновению спокойный и выдержанный, но это для тех, кто лишь мельком взглядывал на него. И побледневший — только для Юльки.