Роберт Сальваторе - Без границ

— Тебя давно предупреждали, что будет цена, — сказал Закнафейну недовольный Джарлакс несколько десятков дней спустя, когда вернулся в город, чтобы узнать, что его самый давний спутник и доверенный лейтенант мёртв.

— Его тоже, но он не отвёл свой клинок, — ответил Закнафейн, баюкая в руках кружку с элем. — Только мой собственный меч сделал это. А ещё он напал со спины, как настоящий трус.

— Думаешь, твоё чувство чести сослужит тебе здесь хорошую службу? Я удивлён, что ты до сих пор жив.

— Чувство чести и тщательная подготовка против тех, кто его не разделяет, — прояснил Закнафейн.

Джарлакс сдержал отповедь и вспомнил тот раз, когда стал свидетелем поразительной тренировки Закнафейна, во время которой оружейник безустанно трудился над единственной, слишком длинной на первый взгляд комбинацией, включающей в себя блок через плечо, за которым следовало несколько уколов за спину, прикрывающих убийственный рубящий удар.

— Однако я предупреждал вас, вас обоих, что такой поединок обойдётся победителю недёшево, — настаивал Джарлакс.

— Вычти это из золота, которое ты получил за Даб'ней Тр'арах, — был саркастичный ответ. — Прошу прощения, я имел в виду жрицу Даб'ней Армго.

Джарлакс не нашёл, что сказать. Но Закнафейну знать об этом было необязательно.

— Мы не можем вступить в войну с домом Баррисон Дель'Армго, — наконец произнёс он. — Они намного сильнее…

— Мы? — просто оборвал его Закнафейн, и вопрос прозвучал обречённо для них обоих.

Оружейник осушил свой стакан одним огромным глотком, затем оторвался от стула и покинул «Сочащийся миконид», чтобы никогда больше не вернуться.

За такой короткий период времени я столь многому научился у верховного магистра Кейна. Я научился контролировать своё тело и даже изучать его такими способами, которых раньше даже представить себе не мог. Это сосуд моего сознания, который я могу исследовать глубже, чем когда-либо прежде. Я могу управлять мускулами, чтобы превратить руки в кинжалы или выстоять против ураганного ветра — даже могу активировать индивидуальные мышцы и выдавить яд змеи или кинжала из раны, в которую его занесли.

Я изучил углы атаки и обороны, превосходящие те, которым научили меня в академии дроу или даже те, которым научил отец. Пожалуй, ещё важнее то, что я научился предвидеть точный рикошет от угла блокирования, и теперь простой поворот бёдер позволяет жалящему мечу пройти мимо, будучи направленным точной защитой моей сабли или даже моей руки.

Время, проведённое с магистром цветов, было полным чудесных открытий — как внутри, так и снаружи. Я стал совсем иначе относиться к миру вокруг, к друзьям поблизости, к моей жене, к моему будущему ребёнку — с намного большим большим восхищением, как будто негативные импульсы ревности, страха и инстинктивного гнева больше не могут пробиться сквозь нарастающий стыд, который я испытываю, даже думая о них. Жизненное путешествие стало одновременно более прекрасным, лёгким и проникновенным.

Это — более широкая картина мира и мультивселенной вокруг нас — и есть тайна вечной невозмутимости магистра Кейна, его неизменной доброжелательности и скромности. Он знает своё место, и совсем не в уничижительном смысле. Напротив!

Так что, вспоминая проведённое с магистром Кейном время и долговременные эффекты полученного опыта, я могу с уверенностью заявить, что самый важный и дорогой урок который я выучил — это благодарность.

Я благодарен каждый день. Стремиться к этому каждое мгновение означает искать совершенства души, подобно тому, как всю свою жизнь я искал воинского совершенства, совершенства тела. Теперь я научился объединять эти две вещи… нет, четыре вещи — разум, тело, сердце и душу — в едином порыве. Чтобы поднять руку для отражения удара копьём, необходимо понимать движение и обладать достаточной скоростью и реакцией мышц, но подобная тренировка без дисциплины и понимания моральных последствий такой битвы, даже духовного итога подобного поединка, превращает воина в… Артемиса Энтрери — и хуже того, в старого Артемиса Энтрери.

Должна существовать причина, превосходящая простые оправдания — и когда ты понимаешь, что всё вокруг едино, эти причины проступают более ясно и придают в битве сил, одновременно физических, интеллектуальных и философских.

Чтобы стать настоящим воином, недостаточно научиться выполнять приёмы точно и без ошибок. Я давно это знал. Однажды я сказал Энтрери, что он не сможет меня победить, никогда, потому что сражается, не вкладывая душу. Теперь, познакомившись с Кейном, будучи смирён этим мужчиной, который превзошёл обычные человеческие границы, я лучше понимаю собственные слова, обращённые к Артемису Энтрери в тот далёкий день. Совсем недавно тот же аргумент привёл мне Кейн, не оставив места для возражений.

Да, я благодарен Кейну, верховному магистру цветов монастыря Жёлтой Розы, и моя величайшая признательность вызвана тем, как расширилась моя перспектива, касающаяся всего вокруг той сущности, которую я зову «собой», касающаяся самой жизни, касающаяся самой причины, напоминающей мне о том, чтобы быть благодарным и учиться — всегда учиться.

Таков наш путь.

Такова наша цель.

Таково наше счастье.

Наше вечное счастье.

Год Возрождения Дварфийского Рода

1488 по Летосчислению Долин

— Вставай! — услышал он где-то очень, очень далеко. — Просыпайся, акулий корм! Вставай!

Холодная вода плеснула в лицо и затекла в ноздри, и он смутно осознал, что задыхается, что просто не получает достаточно воздуха.

К нему вернулась частичка сознания, и он ощутил, как покачивается, колышется вместе с холодной водой вокруг. Он с силой во что-то врезался, головой и плечом, но это был приглушённый толчок, как будто случился где-то вдали. Он испытал чувство медленного, невероятно медленного падения.

Что-то — кто-то — грубо схватил его за волосы и дёрнул обратно вверх, и снова он почувствовал, как вода потекла по лицу, затекла в нос и рот, и снова услышал просьбы, и теперь понял, что голос был женским.

Затем он начал подниматься, и уже отчётливее ощутил, как стекает с него вода, как изменяется давление вокруг, когда он вырвался из объятий жидкости и волны начали захлёстывать его всё ниже и ниже. Он почувствовал, что поднялся в воздух — неужели он умер?

Эта мысль вернула Вульфгара в сознание, и он открыл глаза, чтобы обнаружить, что парит над океаном, прямо у борта небольшой шлюпки, а женщина в шлюпке, Милашка Чарли, схватила его за ноги, чтобы стащить в лодку. Как только он оказался над лодкой, он упал, и упал сильно, рухнув на небольшое судёнышко. Он каким-то образом понял, что должен испытывать более сильную боль, но тело онемело, и все чувства казались далёкими. Он перевернулся, едва обратив внимание на собственный стон, и увидел в лодке ещё одного: Киммуриэля.