Дж. Э Уайт - Тёмный дар [litres]

Но Кара слишком устала, чтобы отвечать, и Грейс наконец заткнулась. Когда они выходили из школы, единственным звуком там был стук мела – наставник Блэквуд продолжал писать всё ту же фразу:

МАГИЯ ЭТО ХОРОШО. МАГИЯ ЭТО ХОРОШО. МАГИЯ ЭТО ХОРОШО.

В деревню вернулся праздник Теней. Все, кого только знала Кара – по крайней мере, все те, кто остался жив, – выстроились вдоль главной улицы, терпеливо ожидая начала забав. Она была Листвянкой, а Грейс – Лесным Демоном. А может, наоборот. В первом ряду Кара увидела папу и Таффа. Они стояли навытяжку, плечом к плечу, с лицами, лишёнными какого бы то ни было выражения.

Лукаса было не видно. Она подумала, что, может, оно и к лучшему.

Грейс осталась стоять на месте, а Кара, успевшая немного прийти в себя, побрела на другой конец улицы. Деревенские провожали её взглядом. Больше никакого движения видно не было. Никто не шептался, не кашлял, не плакали младенцы. Тишина стояла такая, что Кара слышала каждый свой шаг. Это был великий миг для Грейс, она не могла допустить, чтобы его что-то испортило.

Кара дошла до конца ряда и развернулась. Понимая, что притворяться больше ни к чему, она достала гримуар и раскрыла его. Грейс уже сделала то же самое.

«Интересно, как это будет? – подумала Кара. – Как это – страдать целую вечность? После того, как пройдёт несколько лет, сумею ли я хотя бы вспомнить, кто я такая? Буду ли я способна думать? Или не останется ничего, кроме боли?»

– Дети Де-Норана! – провозгласила Грейс. – Вас всю жизнь учили, что магия – это плохо. Что магия – это зло. Нечестие. Но сегодня я дам вам величайший в мире дар. Просвещение!

Кара смотрела на пустую страницу перед собой. Руки у неё тряслись.

«Не хочу я этого делать! Ну почему обязательно я?»

– Вы станете свидетелями подлинного могущества магии! Сейчас вы узнаете, что всё, чему вас учили за всю вашу жалкую жизнь, было ложью. Ну, а потом вы умрёте.

Грейс пожала плечами.

– Извиняюсь.

«Мама! Ну почему ты меня не предупредила? Почему не сказала, что так получится?»

Грейс посмотрела на Кару и сделала книксен.

– Ну, на счёт три! – сказала она.

Кара перевела взгляд с Грейс на брата. Глаза Таффа были пусты, но он каким-то образом видел её, как видел всегда. Он запомнит её. Он поймёт, какую жертву она принесла.

И, главное – он останется жив!

– Раз! – сказала Грейс, но Кара уже призвала того, кто был ей нужен. Она улыбнулась с облегчением, когда его изображение появилось в гримуаре. Времени прошло много, и она боялась, что её воспоминание окажется недостаточно надёжным.

– Два! – рассеянным тоном произнесла Грейс. Губы у неё подрагивали, ей не терпелось произнести слова, возникающие в книге… как вдруг она что-то почуяла и вскинула голову.

Карин гримуар вспыхнул у неё в руках.

Она отшвырнула книгу, но пламя успело опалить ей пальцы, и ладони у неё побагровели. Пламя взметнулось высоко-высоко, конусом слепящего света, который расколол небо и разметал ровные ряды деревенских. В треске слышались слова, которые Кара почти понимала, но никак понять не могла.

«Так вот как это будет? Значит, мне гореть в вечном пламени?»

Но пламя не пыталось объять её. Пока ещё нет. Она слышала вопли, кто-то звал на помощь… Кара всего на миг оторвала глаза от огненного столпа и увидела, что чары Грейс разрушены. Перепуганные жители деревни разбегались кто куда от этого кошмара. Обезумевшая толпа промчалась мимо Грейс, повалив её на землю.

И только один человек бежал в другую сторону, навстречу пламени.

– Кара! – крикнул Лукас. Он приставил ладонь ко лбу, защищая глаза от света. – Кара, беги!

– Не могу! – отозвалась Кара. «Ведь оно ещё меня не поглотило». – Уводи отсюда моих!

Они смотрели друг на друга, разделённые вращающимся столпом пламени. Лукас шагнул к ней.

– Лукас, ну пожалуйста! – взмолилась она.

– Я тебя не брошу!

«Я не хочу, чтобы Тафф это видел!»

– Ты всё равно ничего сделать не сможешь. Просто уведи их в безопасное место.

– Кара!

– Ну пожалуйста! Ради меня!

Лукас сделал ещё шаг. Потом кивнул и бросился бежать в противоположном направлении. Он пробежал мимо Грейс, которая проталкивалась сквозь кишащую толпу, вопя: «Где же он? Где он?»

Что-то пронеслось мимо лица Кары.

Она проводила её взглядом: птицу, сотканную из пламени. Хотя нет, не так. Это точно была птица, но её телу недоставало гибкости плоти: она была жёсткая, почти как механическая.

Страница из гримуара, сложившаяся в крылатое создание.

Словно вдохновлённые Кариным озарением, ещё десяток бумажных птиц вырвались из пламени и уплыли в небо. И ещё десяток. Полсотни. Они не летели стаей, они разлетались во всех направлениях, оставляя за собой огненные хвосты. И с каждой птицей огненная воронка оседала. Наконец она сделалась размером с обычный костёр, а потом, ещё четыре птицы спустя, огонёк стал таким крохотным, что от него и свечки было не запалить. Из него выполз крохотный светлячок, который тут же зарылся в землю.

И всё. Гримуар её матери исчез.

А Кара осталась.

«Что это было?!» Она ощупала своё тело, изумляясь тому, что до сих пор цела. «Я сотворила Последнее Заклинание – почему же гримуар меня не забрал, как говорила Констанс? Может быть, она ошибалась?» Кара посмотрела на обугленную землю.

«Отчего я до сих пор жива?»

Она даже не испытывала особой слабости. Если так подумать, она чувствовала себя… восстановившейся.

– Что, он тебе даже не дал сотворить Последнее Заклинание, а? – сказала Грейс. – Ты просто недостойна! Слабачка!

Она раскрыла гримуар.

– Сейчас я тебе покажу могущество настоящей ведьмы!

Грейс увидела возникшее перед ней заклинание, и глаза у неё расширились.

– Да-а! – закричала она. – Это оно! Это уж точно – навсегда!

Грейс прочла первое слово – и из губ у неё брызнула кровь. Немного, с напёрсток. Она ненадолго запнулась – но всё равно продолжала, уже громче. Земля под ногами у Кары застенала, как будто там пробуждались от сна твари, дремавшие тысячелетиями.

Внезапно Грейс умолкла.

Хилое с виду существо очутилось перед ней. Мех у него свалялся от старости и от грязи. Оно заковыляло на выгнутых назад лапах, сопровождая каждый мучительный шаг коротким, жалобным стоном.

Грейс покатилась со смеху.

– Это ты его вызвала? – спросила она. – Собачку? Зачем? Ты что, решила, что я сделаюсь снисходительней, если заведу питомца?

– Это не собачка.

Существо посмотрело на Грейс лиловыми глазами, по-своему даже красивыми, и заворчало. Его лапы вытянулись и распрямились, издав серию резких щелчков. За секунду до прыжка твари Грейс наконец-то её узнала, но поздно: она уже лежала, прижатая к земле мускулистой теперь тушей ночного искателя, не в силах даже шевельнуться.