Мара Вульф - Возвращение ангелов [litres]

Хриплый крик раздается позади меня, пробирая меня до костей. Я прячусь за большим булыжником. В воздухе все еще летает пыль, и я слышу людские стоны, а несколько локальных пожаров уже почти не освещают помещение. Но я все же вижу, что происходит, когда оборачиваюсь. Ангел с красными крыльями поднялся на ноги и пытается дать отпор мародерам. Я прижимаю руку ко рту, чтобы не вскрикнуть. Он все еще жив. Они выдергивали ему крылья, пока он был жив! Это мерзко. Это так несказанно жестоко, что у меня перехватывает дыхание, мне становится тошно. Ангел бьется руками, но его мучители только смеются и прижимают его к полу. Один из мужчин ругается и достает свой нож. Они не могут так рисковать и оставить его в живых. Я видела множество ужасных вещей. На арене каждый день погибают люди, но они погибают в битве. Они могут защититься, у них есть шанс выжить. У этого ангела нет ни одного. Нож вонзается, и я слышу тихий хрип, сразу же затихающий через несколько невыносимых секунд. Я сглатываю скопившуюся во рту кислоту. Я так часто встречалась лицом к лицу со смертью, но все еще ненавижу ее. Я должна исчезнуть отсюда, пока эти убийцы не заметили, что я наблюдаю за ними. Я крадусь по руинам атриума. На площади перед собором собралось огромное количество людей. Мужчины выкрикивают какие-то команды, женщины и дети плачут. Пьетро и его помощники заботятся о раненых. Их так много. Мне нужно лишь добежать до библиотеки. Я должна уйти в безопасное место и позволить Кассиэлю умереть. Все эти смерти. В них виноваты только ангелы. Если бы они не вернулись, не было бы этой арены, не было бы Братства… Я не знаю, как долго я смогу жить такой жизнью. Тяжелый запах крови висит в воздухе, я чувствую его на кончике своего языка, и мне становится тошно.

– Мун? – Алессио оказывается прямо передо мной. За ним мужчины проносят раненых на носилках. – Что ты все еще тут делаешь?

– Там внутри два ангела, – говорю я шепотом. – И мародеры. Они уже убили одного и выдирают перья из его крыльев. Они наверняка скоро найдут и второго. Вы должны помочь ему.

Это все, что я могу сделать.

– Это Кассиэль, – добавляю я.

– Ангел, который спас тебя на арене?

Я киваю.

– Он еще жив? – Алессио внимательно окидывает площадь взглядом. У него нет времени на разговоры. Раненые люди в нем нуждаются.

– Он попросил меня помочь ему.

– Значит, ты должна это сделать, – говорит мне Алессио. – Никто не заслуживает такой смерти. Даже ангел.

Я и не ожидала от него иного ответа. Он даже паука с семью ножками бы вылечил.

– Я не могу ожидать от моих людей, что они бросятся помогать ангелу. Ты должна сделать это сама, Мун. Если ты, конечно, не сможешь потом договориться со своей совестью, когда мародеры его выпотрошат. – Алессио кладет руку на мое плечо и сжимает его. Затем он бежит к месту, где лежат раненые. Я разворачиваюсь, когда новая группа мародеров подбегает к собору. Они, словно стервятники, бросаются на любую добычу, что только могут найти. Где же городские стражи, когда они так нужны?

Я не могу обречь Кассиэля на такую печальную судьбу. Но когда я возвращаюсь к нему, то начинаю сомневаться в том, что мы сможем пройти через ворота незамеченными, даже если мародеры еще не нашли его. У нас только один шанс, и он крошечный. Но стоит попробовать, потому что я обязана жизнью Кассиэлю, а оставаться у него в долгу – последнее, что мне нужно.

Я падаю на колени рядом с ним.

– У тебя есть оружие? – шепотом спрашиваю я, чувствуя облегчение, когда он открывает глаза.

Удивленный тем, что я вернулась, Кассиэль на мгновение округляет глаза, а затем качает головой:

– Потерял.

Я вытаскиваю из-за пояса нож и даю ему его в руки. Будто жертвую своей жизнью ради него.

– Если мародеры придут раньше, чем я вернусь, тебе придется сражаться, – говорю я, выпрямляясь настолько, чтобы мужчины не заметили меня за руинами.

– Куда ты идешь? – спрашивает он испуганно.

– Отсюда можно сбежать только через один ход, и я хочу проверить, не завален ли он. После я вернусь. – Я успокаивающе опускаю ладонь на его руку. Меня удивляет то, насколько его кожа на ощупь похожа на человеческую. Кассиэль кивает и поджимает губы.

Если бы я была умной, то сбежала отсюда. Потому что я должна была бы радоваться смерти ангела, но я бегу вперед, чтобы проверить, цел ли еще вход в катакомбы. Только на мгновение я останавливаюсь, чтобы помочь женщине высвободить ее сына из-под завала камней: у мальчика застряла рука. Ребенок не издает ни звука. Как только мы убираем камень в сторону, женщина хватает своего сына и убегает прочь.

Узкий вход в катакомбы скрывается за парой колонн, которые вопреки здравому смыслу все еще стоят на месте. Для непосвященных этот секретный ход едва заметен. Издалека он выглядит как обычная молитвенная ниша, но, если подойти поближе к выступу, можно заметить узкую лестницу. Я с облегчением выдыхаю. Теперь мне нужно перетащить Кассиэля сюда. Я бегу обратно. Мародеры все еще заняты своей первой жертвой. Несколько из них ссорятся по поводу добычи. Еще один мужчина, лицо которого полностью покрыто татуировками, вытаскивает свой нож, но я не хочу знать, что он собирается с ним делать.

Я затаив дыхание падаю рядом с Кассиэлем, его глаза лихорадочно сияют.

– Все хорошо, – выдавливаю я. – Нам повезло, вход в катакомбы все еще цел. Как думаешь, ты сможешь встать?

– У меня еще есть ноги? – спрашивает он.

– Ты что, юморист? – Мой взгляд скользит по его длинным мускулистым бедрам. Придется ему попрощаться со своими шикарными брюками – в огромных дырах ткани виднеется светлая кожа. Его правая нога застряла под обломками колонны. Я тихо убираю осколки в сторону. Кассиэль стонет, но все-таки встает на колени. Одно его крыло странно свисает вниз. Я не знаю, как с ним поступить. Мне казалось, что у ангелов есть сверхъестественные способности, и они могут лечить себя сами, но, судя по всему, я ошибалась.

– Можешь положить руку мне на плечо, – говорю я, держа его ладонь, которая сразу же опускается на мое плечо. – Тут совсем не далеко.

Его тело оказывается неестественно горячим.

– Нам нельзя допустить того, чтобы мародеры нас заметили.

Мы, осторожно садимся за упавшей мраморной колонной. Кассиэль явно понял, что мужчины сделали с другим ангелом, и я чувствую, как его тело дрожит.

– Господи, – шепчет он, и его рука на моем плече напрягается. К счастью, он решил не вмешиваться. Если бы ангел сделал это, нас ждала бы верная смерть.

– Они перерезали ему горло, – говорю я, чтобы он и не думал совершить глупость, и встряхиваю его, потому что он смотрит на происходящее, словно парализованный.

– Идем, – говорю я. – Нам нужно пригнуться.