Кейтлин Дэвис - Голубка и ворон [litres]

Теплые поцелуи солнца королю были неведомы. Однако он стоял у самого края палубы с поднятым к небу лицом, опершись руками о влажные деревянные поручни. О золотых лучах разве что в песнях поется.

Его мир был серым – завитками пара, поднимающимися с темной поверхности моря, туманом на щеках, бесконечной непроглядной пеленой. Частенько он ловил себя на том, что всматривается в мрачную тусклую ширь над головой в поисках хоть маленькой трещинки, хоть одной слезинки в складках туч, одного проблеска неба. Но солнце увидеть он не стремился.

Он искал спасительницу.

Искал ее.

Топот грубых ботинок вывел короля из задумчивости. Развернувшись, он увидел своего первого помощника, гордо чеканящего шаг по шканцам [1] Шканцы, или квартердек – помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, на один уровень выше шкафута, где обычно находился капитан. . Тот склонил голову в приветственном поклоне. Король со вздохом отошел от поручня, подальше от собственных мыслей, и уже открыл было рот…

Невидимый сгусток энергии прорезал воздух и с силой ударил короля в грудь, так что его отбросило назад, к перекладине. Перед глазами закружились золотые и серебряные всполохи.

Король часто заморгал в попытке прояснить зрение, запрещая себе надеяться, но слепящее сияние не меркло. Сквозь сверкающую рябь ему удалось рассмотреть широко раскрытые от недоверия глаза первого помощника.

– Ваше величество…

– Тише, – велел король и, повернувшись, стал пристально всматриваться в пелену тумана. Духовная магия искрилась в воздухе, крупицы звездной пыли и солнечного света величественно сверкали на фоне непроницаемой завесы туч. Король поднял ладонь и, высвободив силу aethi’kine , перебросил через море золотую дугу. Его волшебство соединилось с льющейся с неба аурой, стало с ней единым целым.

– Она здесь! – закричал король, стараясь властностью голоса облечь в слова неоспоримую истину. В сказанное он верил всей душой. Прежде ему только раз в жизни доводилось ощущать столь мощную энергию – в день появления на свет принца. С тех пор он бросил якорь в глубоких водах, на этом самом месте, ожидая, что на него снова снизойдет пульсация магии.

– Буди всех! Готовь корабль к битве! Время пришло!

Не сказав ни слова, первый помощник умчался прочь. Король продолжал всматриваться в поверхность моря, ожидая неизбежного.

Ожидая.

Ожидая.

Ожидая.

Не прошло и трех минут, как он заметил в темных глубинах характерное свечение. Море забурлило и заклубилось. Черная, как ночь, вода сначала стала полуночно-синей, потом посветлела и наконец приобрела жгуче-оранжевый оттенок, словно мир перевернулся, и солнце, перестав прятаться за завесой тумана, пыталось пробиться на поверхность из морской пучины.

Наконец показался дракон.

Он испустил вопль настолько громкий, что король отступил на шаг. Монстр взмахнул крыльями раз, другой, оглашая небеса своим ревом и разбрызгивая похожие на дождь капли кипящей влаги. Король прикрыл глаза от нестерпимого жара, ожидая, когда пар рассеется, и вслепую нанес магический удар. Душа дракона была пламенем в чистом виде, слишком опаляющим, чтобы схватить, слишком могущественным, чтобы контролировать. Король понимал, что, даже выпустив на свободу всю свою силу, долго не продержится. Тем не менее он послал приказ с золотистой энергией, бьющей у него из ладони:

Замри.

Не двигайся.

Не взлетай.

Замри.

– Подстрелите его! – заорал он так громко, что услышали все солдаты, и открыл глаза. Дракон завис в тумане, но магия короля уже начала терять мощь и напор. Монстр был самым крупным из всех им виденных, из всех, с кем ему доводилось сражаться. От ответного удара дракона внутренности у короля будто воспламенились. Это молчаливое противостояние огня и ярости велось через духовную связь, которую королю приходилось поддерживать помимо воли. – Подстрелите его!

В воздухе вокруг него заискрилась магия.

Синие искры погрузились в воду, заставили ее закружиться воронкой и подняться вверх, излиться на монстра, погасить его пламя. Но мгновение спустя оно разгорелось снова, черпая силы в вулканическом жерле, затушить которое было не по силам никакой магии hydro’kine .

Небо прорезали желтые полосы, превратившиеся в кружащиеся вихри магии aero’kine . Дракона затянуло в шторм и стало относить прочь. Он отчаянно хлопал крыльями, пытаясь побороть невидимые воздушные потоки, но никак не мог высвободиться и улететь.

Теневой маг короля опутал голову чудовища темными завитками, а его световой маг пробился сквозь драконью чешую бурлящей энергией ослепляющих лучей цвета слоновой кости. Не в силах дольше выносить жжение на коже, король упал на колени, успев пронзить сердце дракона металлической стрелой, прочертившей в воздухе характерный насыщенно-зеленый след магии ferro’kine .

Монстр взвыл, но продолжал бороться, взмахивая крыльями и исходя паром. У короля на ладонях полопались волдыри от ожогов, дыхание и пульс участились. Он сморгнул, чтобы избавиться от туманящих зрение пятен, мысленно приказывая себе игнорировать боль, и призвал на помощь всю свою силу.

– Подстрелите его!

Еще одна металлическая стрела, просвистев в воздухе, попала точно в цель.

И еще одна.

И еще.

Пока, наконец, дракон не рухнул на воду, на мгновение задержавшись на поверхности с распластанными крыльями. От поцелуев моря его чешуя дымилась. Наконец монстр стал погружаться хвостом вперед в черные морские объятия, пока полностью не скрылся из вида.

С глухим ударом король упал на палубу корабля. На краешке сознания кружились тени, грозя в любой момент поглотить его. Чьи-то руки схватили мужчину за плечи. Чьи-то голоса что-то сбивчиво шептали. Реальность ускользала, но он был еще не готов отпустить ее. Не теперь. Пока…

– Приведите ко мне мальчика, – прошипел он всякому, кто мог услышать.

Что-то холодное прижалось к его лбу.

Что-то горячее опалило грудь.

Заключенная в его теле энергия, такая привычная и одновременно чуждая, взорвалась под кожей, хлопая, шипя и потрескивая, – лихорадочно подчиняясь, как он знал, юному принцу, который произнес:

– Останься со мной. – Голос мальчика готов был вот-вот сорваться на плач.

«Останься со мной», – прошептала магия, не давая сознанию короля ускользнуть, не позволяя ему умереть, – еще рано! По его венам заструились молодость, напор, жизненная сила, золотая река, полноводный поток чистой мощи.

Король заморгал, поднял веки – и встретился с взглядом темно-синих глаз своего сына – не по крови, но по чему-то куда более важному. По магии. Судьбе. Предназначению.