Виталий Невзоров - Эпоха переселения душ

Аркан Суперлингво тоже сработал, во всяком случае, Витольд понимал слова, хотя и не мог понять смысл всех фраз. Это был позитив. В негативе оставалась непонятная сильная боль и значительные затруднения в колдовстве. Медленно прокручивая события первых мгновений пребывания в этом мире, у Витольда складывалось впечатление, что астрал отчаянно сопротивлялся его манипуляциям. В отличие от Керданы, где астрал был гибким и податливым, и сам шёл навстречу пожеланиям мага, здесь же он был какой–то густой, как сироп, каждая операция с ним проходила чрезвычайно медленно. Витольд чувствовал, что его манипуляции с астралом похожи на движения мухи в меду, и только огромный опыт и умение концентрироваться помогали ему хотя и с трудом, но оперировать астралом.

Но если б только это! Главной проблемой было то, что любое, даже малейшее движение в астрале, вызывало сильнейшую боль, а попытка применить антиболевой аркан и вовсе привела его к потере сознания от болевого шока, выведя из строя на весьма длительное время. По оценкам волшебника, прошло изрядное количество времени, так как трудно предположить, что его доставка от учёбы к больнице была очень скорым мероприятием. Архимаг решил больше этот аркан не применять, уж лучше боль от заклинания, чем потеря сознания в самый неподходящий момент.

Волшебник осторожно попробовал вызвать заклятие познания сущности. Когда–то очень давно, когда он только начинал курс высшей магии, его учитель де Торо показал ему это простенькое и бесполезное заклятие. Единственное что оно делало, так это показывало основные константы континуума. Сейчас даже это пустяковое волшебство далось ему с большим трудом. Витольд потратил почти полдня на его вызов, тогда как четыре века назад ему, ещё совсем мальчишке, удалось вызвать его за какие–то мгновения, сразу после того, как он понял объяснения учителя. Ощущения были такие, как будто Витольд без остановки рубил дрова много дней подряд. Мастер откинулся на подушку и, постанывая от боли и усталости, суммировал полученные результаты. Скорость света в этом мире отклонялась на тысячную долю процента от кердианской, заряд электрона — на миллионную, гравитационная постоянная вообще такая же, отклонения физической сущности этого Мира от Керданы были незначительны.

А вот с астральной составляющей творилось что–то не так. Астральная константа здесь была меньше кердианской аж на пять порядков, а это означало, что астральные проекции почти не действовали! Маг попытался подставить в Глобальное Уравнение Континуума такую астральную постоянную. По всему выходило, что астральные проекции действовали, но настолько слабо, что их влияние на этот Мир было ничтожным. В этой Вселенной маг высочайшего уровня становился не сильнее подмастерья на Кердане, отзанимавшегося пару лет в Академии.

Мага пробил озноб, этого он не ожидал. Витольд снова прокрутил в уме глобальные формулы мироздания, и получилось, что если бы астральная константа была ещё хоть на долю процента меньше, он бы вообще не смог вернуться даже теоретически. Сейчас надежда оставалась, хотя и очень призрачная, маг просто не мог себе представить, как и откуда взять такую прорву маны, да ещё и притом, что каждая капля, извлекаемая из астрала, стоила мгновения чудовищной боли. Лишь сейчас Витольд осознал, что только благодаря исключительно тщательной подготовке, да колоссальным количествам энергии, выделившейся при трансгрессии, ему удалось активировать матрицу. Он ещё гадал, куда девать колоссальный избыток энергии при трансгрессии! Глупец! Её едва хватило на активацию матрицы! Придётся отложить колдовство на крайний случай, теперь понятно, что каждое самое невинное заклинание будет требовать от него колоссального расхода энергии, сил и сопровождаться сильной болью.

«Очень странный мир, и как они только здесь живут с такой магией!» — подумал мастер перед погружением в сон.

Голова Васи кружилась всё сильнее и сильнее, наконец всё замелькало как в калейдоскопе и вовсе померкло. Рядовой всё это время пытался хоть как–то пошевелиться, но не мог, было ощущение, что его как будто туго спеленали. Погрузившись на мгновение во тьму, Вася внезапно ощутил яркую вспышку, и понял, что он снова обрёл способность двигаться. Как по волшебству исчезла и тошнота, и страх, и головокружение, и, главное боль. Возникло впечатление, что его каким–то странным методом внезапно вылечили, даже сонливость и усталость как рукой сняло. Одновременно с этим Вася ощутил прямо–таки давящую тишину и дуновение приятного прохладного ветерка, принёсшее какое–то странное благовоние — то ли церковного ладана, то ли каких–то китайских курительных палочек с каким–то необычным чужеродным оттенком.

Он осторожно открыл глаза… и тут же зажмурил их вновь! Первой мыслью проскочило:

«Ох! Не стоило вчера пить этот сомнительный самогон, ох как не стоило!».

Василий опять открыл глаза и осторожно огляделся. Увиденное говорило, что самогон тут явно не причём. Для начала Вася не чувствовал ни тяжести в голове, ни похмелья и вообще он себя чувствовал на редкость посвежевшим и полным сил, что для «вчерашнего самогона» было более чем не характерным. Да и слишком уж странной оказалась, представшая его взору, картина. Вот если бы зелёные чёртики пригрезились, то было бы всё понятно, но к вящему ужасу Васи спасительных чёртиков не было, а вместо них он стоял в каком–то средневековом замке в пентаграмме!

Вокруг него горели свечи, а красивая и совсем молоденькая девушка в одеянии самой, что ни на есть настоящей ведьмы, стояла на отдалении в огненном круге. Прямо перед Васей находился небольшой пьедестал, на котором лежала очень древняя книга огромного, словно географический атлас, размера и совершенно невиданной толщины. На пожелтевшей странице книги с исключительной изящностью был выписан портрет какого–то старца, причём настолько живо исполненный, что казалось, старец слегка подмигивает Васе. Ведьма в огненном круге сначала выгнулась дугой, а затем, сделавшись казалось даже выше, она вознесла руки вверх и начала выкрикивать какое–то заклинание, подвывая некоторые слова. Перед ней возникали и распадались в воздухе искрами какие–то огненные буквы, от которых явственно пахло озоном.

Вася попробовал пошевелиться, девица вскрикнула, открыла глаза. В руке ведьмы внезапно из ниоткуда возник посох, который она, не медля ни секунды, направила на Васю. Пребывая в ступоре, страх вновь сковал всё его тело. Из посоха вылетела маленькая шаровая молния и медленно начала двигаться на Васю. У него всё внутри похолодело. Эта тварь вырвала его из его же собственного Мира и теперь делала над ним какой–то идиотский эксперимент. В голове стучала одна мысль: