Виталий Невзоров - Эпоха переселения душ

Оставшись наедине с самим собой, маг осмотрелся, проверил астрал, присел на нары и задумался. Возможны были два пути: можно «плыть по течению» и посмотреть что будет, скорее всего, будет опять больница, потом ничего не обнаружат и, в конце концов, отпустят. Маг не верил, что за потерю памяти могут последовать серьёзные наказания, в крайнем случае, установят слежку. Этот путь отличался надёжностью и скрытностью, человек, потерявший память, не будет к себе приковывать чрезмерного внимания. Минусом была значительная затрата времени, которую маг оценил минимум как недельную: дня два на допросы, ещё три–четыре для больницы. Вторым вариантом было бежать, но в этом случае он автоматически становился сбежавшим преступником, и его начинали искать все соответствующие структуры, кроме того, это могло привлечь ненужное внимание местных волшебников.

Витольд решил сначала придерживаться первого варианта. План дал трещину уже на третий день: бесконечная череда допросов, длившихся по десять–пятнадцать часов без каких–либо перерывов и без особых сдвигов, порядком надоела и утомила мага. На третий день, после допроса, как две капли воды похожего на вчерашний и позавчерашний, маг понял, что сильно просчитался в расчётах. Никакой неделей тут дело и не пахнет, следственная организация была на редкость въедливой и дотошной, и такими темпами не видать магу свободы ещё не один месяц. Надо было искать другой путь, путь побега.

Витольд начал с тщательной магической рекогносцировки на местности («Ну и словечко же подцепил у этих военных: «Рекогносцировка»!» — восхитился маг). Передняя стена — глухая, похоже, что за полутора ярдами кирпичей была обыкновенная земля. Пол — каменный на два–три ярда в глубину, а далее шли какие–то туннели, слева была пустая камера, а справа в камере кто–то находился. Каждый день при походе на допрос, маг осматривался: картина была грустная, охраны очень много, и расставлена она очень грамотно. Радовало только то, что сколько бы он ни присматривался, нигде не было видно ни малейших следов магической составляющей. Это означало, что, если стоит вопрос чтобы вообще отсюда выбраться, то он легко выберется. Однако, это будет очень шумный побег. Придётся атаковать очень много людей, а чем больше вовлечено народа, тем более достоверными будут их рассказы, тем больше шуму будет наделано.

Открыть телепорт на большое расстояние маг не смел и надеяться: для этого требовалась большая энергия, гораздо больше, чем владел в настоящее время волшебник. Взять её негде, кормили скудно и плохо. Астрал оставался таким же «вязким», как и везде, впрочем, с такой астральной константой иначе и быть не могло. К сожалению, он совсем не знал округу за пределами тюрьмы, что делало телепорт практически бесполезным. Уставившись в белый потолок, лёжа на тюремных нарах, Витольд искал оптимальный выход. Его посетила шальная мысль посетить соседнюю камеру и поговорить с тем заключённым. Чем бы это помогло, Витольд объяснить был не в силах, но интуиция подсказывала, что из этого может что–либо выйти.

Пройти сквозь стену маг при соответствующей концентрации мог, но сбежать из тюрьмы так не получилось бы. Его камера, к сожалению, не имела стен наружу. Для преодоления стены без классического телепорта требовался хотя и простой, но довольно длительный и нудный ритуал подготовки. Представить себе, что охрана допустит, чтобы он стоял перед каждой закрытой дверью или стеной в течение нескольких часов маг не мог. По его прикидкам выходило, что от свободы его отделяет не меньше шести стен, а это значит не менее десяти–двенадцати часов непрерывного колдовства. Ему столько времени не дадут, обнаружат раньше и бросятся искать. А вот к соседу сходить можно было, ничем не рискуя.

Маг сел в позу лотоса и сосредоточился. Постепенно погружаясь в астрал, он аккуратно манипулировал астральными потоками, открывая себе канал в камне. Это было похоже, как если бы он постепенно распутывал очень сложную сеть, постепенно расширяя одну из её ячеек. Как и ожидалось, в условиях слабого влияния астрала на объектные сущности реального мира такое колдовство потребовало около двух часов. На Кердане он справился бы за полчаса, хотя наверняка при тамошнем обилии маны легче было пробить канал силой, просто разорвав астральные связи. Здесь на разрыв ушло бы так много драгоценной энергии, что делать этого категорически не хотелось.

Когда канал расширился до достаточного размера, Витольд нырнул в него и тотчас оказался в точно такой же камере. На нарах сидел молодой парнишка лет шестнадцати в каком–то странном оранжевом балахоне и удивлённо таращился на Витольда:

— Ни фига себе, как меня колбасит! Таких глюков со мной ещё не было! — глаза у парня были по семь копеек размером.

— Не бойся, я твой сосед, сижу в соседней камере.

— Угу… а следующей придёт царица Тамара… — парень был в полном ступоре.

Витольд понял, что разговаривать с арестованным совершенно бесполезно. Он нёс полную ахинею. Маг поднялся на ноги и подошёл к пацану. Тот заверещал от страха и забился в самый угол, но маг всё–таки успел дотронуться до его руки и послать психоимпульс успокоения. Мальчишка постепенно пришёл в себя:

— Кто ты?

— Я же сказал, твой сосед.

— И как ты сюда попал? — похоже, наконец, парень полностью пришёл в себя.

— Наколдовал канал в стене.

— А наружу можешь? — сразу загорелись глаза у паренька.

— Могу, но отсюда нет стен наружу. Мы глубоко под землёй.

— Жаль.

— А ты за что сюда попал?

— Мы последователи Кришны. Хотим продвигаться к Кришне, и Господь пошлет нам вайшнава, с чьей помощью мы сможем продвигаться в Нему. Если мы служим Кришне в соответствии с указаниями садху, шастр и гуру, то сможем удовлетворить Кришну, и тогда Он явит Себя нам. В самом начале Кришна видит, насколько искренне мы стремимся найти Его, и тогда Он дает нам помощь. Человек, полностью осознавший, что Кришна — единственный, кто наслаждается всеми жертвоприношениями и плодами подвижничества, что Кришна верховный владыка всех планет и полубогов, а также друг и благодетель всех существ, избавляется от материальных страданий и обретает полное умиротворение. Но без истинного знания духовная практика превратится в фанатизм или сентиментальность. Почему бы ни осознать, что мы — слуги Кришны? Даже карма–канди могут понять, что они слуги Бога. Бог велик. Когда вы достигаете премы, то полностью осознаете вашу расу, а до этого уровня человек может только испытать, как его раса начинает пробуждаться. Описывается, что это подобно возникновению первого луча солнца перед восходом. А према подобна полностью взошедшему солнцу. Мы продолжаем наше преданное служение, что бы ни произошло. Иногда на улице может быть холодно, иногда — жарко; иногда люди относятся к нам хорошо, иногда — плохо, может быть огромное количество разных материальных обстоятельств. Каждую жизненную ситуацию нужно использовать для того, чтобы обрести сознание Кришны. Поэтому искренние преданные прогрессируют, что бы с ними не происходило. Есть такая санскритская поговорка: «Чем больше вы давите сахарный тростник, тем больше сока оттуда вытекает. Чем больше вы трете кусок сандалового дерева об камень, тем больше сладостного благоухания. И чем больше вы жжете золото, тем чище оно становится. Аналогично этому — чем больше вы испытываете вайшнава, тем больше в нем проявляется хороших качеств. Они способны также преодолеть последнее испытание, которое приходит к ним в облике смерти, и они возвращаются в духовный мир». Если ум слушается вас, можете с ним дружить. А если не слушается, то бейте. На самом деле, ваш ум должен быть рабом вашего разума. Только такие отношения разрешены между умом и разумом.