Ника Ракитина - Книга Кораблей. Чародеи [СИ]

Вошла Марта с подозрительным свертком в руке и, расправив, явила изумленным глазам волшебницы поношенную котту грязного коричневого цвета. Следом на постель леди Блэкмунд лег белоснежный чепец, отороченный по краю мелким кружевом.

— Это что? — изумленно спросила Хельга и поморщилась, не вполне еще проснувшись.

— Отец Якуб распорядились подобрать вам что-нибудь, соответствующее вашему положению в Ордене, пани, — смиренно сказала Марта.

— Ты считаешь, что это, — волшебница задохнулась от возмущения и обличающе ткнула перстом в одежду, — соответствует положению советника по магии?

— Отец Якуб самолично дали указание, какая одежда вам полагается, — сказала девица и строго поджала пухлые губки, — ибо слуга Ордена не должен смущать паству свою, а выражать всем видом смирение пред лицом Судии.

— А знаешь, возможно, он прав, — к вящему удивлению служанки, спокойно ответила Хельга, и только блеснувший в глубине ее глаз нехороший огонек заставил девушку слегка озаботиться состоянием здоровья комтура на ближайшую неделю.

— Когда отец Якуб собирается начать свое… мм… действо? — задумчиво спросила Хельга и, встряхнув котту, поморщилась от пыли.

— Да, оне ужо собираются во дворе, — в ласковом голосе девушки скользнуло неприкрытое злорадство, — вот-вот должны тронуться.

Советница вскинула брови и, подскочив к окну, быстро высунулась наружу. Спальня ее действительно выходила на фруктовый сад. Среди подернутой осенними красками, точно ржавчиной, листвы блестели аппетитными боками омытые дождем яблоки. Наутро слегка распогодилось, и с серого неба время от времени брызгали солнечные лучи, играя яркими бликами на мокрых листьях. Во влажном воздухе висел тонкий аромат свежести и яблок, а в близкий звук падающих с веток капель вплетался доносившийся от ворот гомон голосов, бряцанье оружия и приглушенное монотонное пение. Сквозь листву то тут, то там мелькали черные накидки рыцарей и алые парадные ризы священников.

— Вот Мгла! — ругнулась Хельга, представив кислое лицо Якуба, и, коротко глянув на Марту, пообещала себе позже разобраться с противной девицей, не удосужившейся разбудить советницу в срок. — Быстро, помоги мне одеться.

Когда волшебница, завязывая на ходу чепец, пронеслась по опустевшим коридорам прецептории и вылетела на двор, там уже было безлюдно. Только шелудивый пес, тяжело дыша черными боками, глодал под козырьком дровяника кость, да одинокий кнехт, стоя на одной ноге, с мрачным видом созерцал продранную подошву пулена.

— О! — сказала Хельга, созерцая испачканную мокрой глиной широкую пятку наемника, — они уже ушли?

— Оне не ушли, — детина покосился на волшебницу и смачно сплюнул, — оне убежали…

— То есть, как? — не поняла советница, и перед ее мысленным взором проплыло неторопливое Святое шествие, свидетелем и участником которого она была неоднократно в столице. По улицам текла река народа, впереди которой с блеском солнца на верхушках копий и начищенных щитах рыцарства, с флагами и торжественным пением ордальоны несли, высоко подняв над толпой, позолоченный символ Ордена — огромные чашечные весы.

— Торопятся Его Преосвященство, — кнехт скривился, — с утра, как пришли вести из Сатвера, так и начали беготню.

— Что за вести? — нахмурилась Хельга и внезапно почувствовала, как по спине пробежал легкий холодок. Ей отчаянно не понравилось, что Жижель начал торопиться. Точно хотел как можно скорее оправдаться перед капитулом за свою несостоятельность.

— Да откуда ж мне-то знать, леди, — вздохнул наемник и запрыгал на одной ноге к деревянной скамье, стоявшей в дальнем конце двора у сараюшки.

— Говорят, что, вроде, битва с короедами была, и рыцари наши скоро, как есть, Дальнолесье захватят, — крикнул он в спину Хельге. — Вот отец Якуб и спешит помочь весным ходом и молитвой.

Советница фыркнула, и, подобрав платье, ринулась в ворота.

На улице ордальонов тоже не было видно. Леди Блэкмунд сделала несчастное лицо и засомневалась, хватит ли у нее сил догнать припустившего во весь опор Жижеля. Оглянувшись по сторонам, она приметила стайку оборванных детишек неопределенного пола, праздно мотавшуюся по улице и с вожделением поглядывающую на кроны яблонь, возвышающиеся за стеной прецептории.

— Эй, вы там, — Хельга щелкнула пальцами, и ребятня, как по команде, повернула головы в ее сторону. — Здесь Святое шествие не пробегало?

— Вона туда помчались, пани, — старший ткнул грязным пальцем в конец узкой улицы, где двухэтажные дома, нависшие над дорогой, сменяли длинную стену прецептории.

Хельга вздохнула, оценивая расстояние броска и, скользя по грязным деревянным мосткам, под которыми матово блестели внушительные лужи, ринулась догонять.

За углом глазам ее предстало поистине странное зрелище. По обочине дороги то тут, то там, кто опустившись на корточки, кто просто стоя, тяжело дышали отставшие от очищающего действа прихожане. Леди Блэкмунд в очередной раз подивилась внезапности отца Якуба и почувствовала, как что-то потянуло ее подол. Скосив глаза, волшебница увидела морщинистое лицо древней старухи, двумя руками вцепившейся ей в юбку. Фанатично блестя глазами, бабулька завопила, да так, что оседлавшая соседнюю крышу стая голубей шумно взлетела в воздух:

— Доченька, спасите мою душу! Не оставьте погибнуть среди грешников, помогите испытание пройти!

Леди Блэкмунд задохнулась от возмущения и попыталась вырваться, однако это оказалось не так-то просто: несмотря на почтенный возраст, старушка держалась крепко и выпускать нежданную помощницу из цепких рук явно не собиралась.

— Да чего ты от меня-то хочешь? — для порядку еще раз рванувшись, горестно возопила Хельга.

— Так как же, — запричитала горожанка. — Судия-то он вона как распорядился, значит! Ежели смогет кто испытание пройти да до конца с ним останется, — она кивнула в сторону хвоста несущейся за очередной угол процессии, — награда тому будет немереная — сам святой Мерриан с неба спустится да живьем с собой заберет. А я-то вот… — глаза старухи подозрительно заблестели, и на щеках проступили влажные дорожки, — видать, грешница получаюся…

Леди Блэкмунд поморщилась. Она всегда не выносила, когда у нее на глазах кто-то плачет, а старушка, несмотря на всю нелепость ситуации, похоже, была искренна.

— Вставай! — сурово бросила советница, разозлившись, в первую очередь, на свою некстати проснувшуюся сентиментальность. Старуха неожиданно быстро поднялась, перебирая грязными руками по юбке Хельги, придавая непривлекательному коричневому колеру еще более мерзкий вид.

Советница подхватила прихожанку под локоть и что есть мочи рванула дальше, потому как шествие снова скрылось из глаз. Летевшая рядом бабушка только покряхтывала да постанывала, но все же молчала, очевидно, смиренно принимая очередное испытание — ростом Хельга оказалась выше нее головы на две, и несчастной приходилось не столько бежать по брусчатке, сколько перебирать ногами в воздухе.