Евгений Малинин - Маг

– Ага, смотри, чтобы эта зверюга своей лапой тебе по башке не задела! Может, она у этих волчар кусок мяса для себя отбивает!

– Не, это он к нам на помощь пришел! Что я зря, что ли, орал? Все горло сорвал! Вот он и услышал!…

– Ну еще бы! Щас он твой боевой клич подхватит! Ты что, совсем сдурел от напряжения? Как зверюга может разобрать, что ты там орал?…

Их перебранку прекратил вожак. Он снова что-то негромко рыкнул, а затем медленно растворился в воздухе и через мгновение появился уже впереди своей стаи. И поза у него была уже совсем другая. Голова наклонена до самой земли, уши прижаты к затылку, ноги подогнуты так, что брюхо почти волочилось по траве. Стало ясно, что альбинос готовится к прыжку. Он сделал пару легких шагов вперед, словно белая тень над травой, и, мощно оттолкнувшись задними ногами, взвился в воздух, одновременно истаивая, теряя свои очертания. Но, не давая ему полностью исчезнуть, тихо тенькнула у моего плеча тетива, и стальное перо болта, растворившись на ложе арбалета, материализовалось в густой белой шерсти загривка, сразу окрасив ее ярким алым мазком.

Огромное белое тело, сразу вернув резкость очертаний, перевернулось в воздухе и рухнуло к ногам изумленных гномов. Алые глаза еще горели рдяным светом, но через секунду тело дернулось в последней судороге, глаза погасли, превратившись в четыре тусклые красные пуговицы, и все было кончено.

Волки, увидев, что их вожак убит, заметались по поляне, а потом, будто спущенные со сворки, бросились в разные стороны. Через минуту на поляне никого, кроме двух маленьких человечков, не осталось. Синий колпак, видимо более смелый, сделал шаг вперед и тронул неподвижное белое тело кончиком своего топора.

– Глянь-ка, у него стрела за ухом…

– А ты думал, он от твоей страшной рожи сознание потерял? Или ты в последний момент так сильно пукнул, что сразил его наповал? Вестимо, деревянная голова, что у него болт за ухом, а наконечник в черепе… Иначе мы с тобой сейчас дохлые были бы…

В этот момент я снял пелену. Близнецы уставились на нас, открыв рты. Повисло молчание. Мы с Данилой улыбались, а два друга в колпаках, не в силах вымолвить ни слова, нас разглядывали.

Наконец Желтый колпак, видимо более сообразительный, заметил в моих руках арбалет, закрыл рот и лихо провел рукавом под своим здоровенным курносым носом.

– Выходит, это твоя стрела?… – не то спросил, не то констатировал он. – Ну вы, ребята, вовремя появились…

– Могли бы и побыстрее прибежать… – заворчал Синий колпак. – А то нас уже почти съели, а они чухаются там с прохладцей…

– Вы на него внимания не обращайте, от него «спасиба» вовек не дождешься…

– Это от кого «спасиба» не дождешься!… – сразу взвился Синий. – Это от меня «спа…»

– От тебя, от тебя, деревня необразованная. Ты и слова-то такого, наверное, не знаешь… – Желтый явно дразнился.

– Это я такого слова не знаю! Да я все слова знаю, какие на свете есть! Да я сам половину этих слов придумал, пока ты нос рукавом утирал!…

– Это кто нос рукавом утирал!… – обиделся Желтый, потом спохватился и, метнув в нашу сторону растерянный взгляд, заорал: – А кому мой платок понадобился?… Сам мой платок кровью засморкал… Забыл, как нос вчерась расквасил?… «Я на корешок наступил… я на корешок наступил». Кто тебе сопли кровавые утирал… морда!

– А мне и не нужен был твой платок! У меня свой есть! Вот!… – И Синий ловко выхватил из кармана штанов огромный грязный платок в синюю и коричневую клетку.

Физиономия у его товарища стала такой же желтой, как его колпак.

– Ах ты рожа пошкарябанная!… – заорал он в голос. – Мой платок весь окровянил, а свой заныкал!… А ну отдавай платок!…

И, ловко ухватившись за болтавшийся конец, он рванул грязную тряпку к себе. Не ожидавший такой прыти Синий кувырнулся вперед, лицом в траву, и выпустил платок из рук. Желтый стал тут же запихивать добычу к себе в карман, а Синий перекатился на спину и сел. По его облепленной старыми желтыми иголками и свежими зелеными травинками физиономии катились горькие слезы. Он широко разевал рот, но плакал совершенно беззвучно.

Желтый, увидев состояние своего товарища, тут же снова выхватил из штанов платок, кинулся к нему и стал заботливо стирать с его лица и травинки, и иголки, и слезы, приговаривая:

– Ну вот, опять упал… Ну не плачь… Ну вот он твой платок, я его просто отряхнуть хотел. На, забирай…

– Ребята, – вставил я наконец словечко. – Может, вы расскажете все-таки, кто вы, как сюда попали, куда направляетесь? Может, нам по пути?…

– Конечно, по пути… – проворчал Желтый колпак, не переставая вытирать Синему нос. – Неужели ты думаешь, что мы бросим вас одних в этом лесу? Что мы – гады неблагодарные какие-нибудь. Мы же понимаем, что без нас ты с пацаном пропадешь! А с нами… О-го-го!… – Он наконец запихнул клетчатую тряпку своему другу в карман штанов и, сурово меня оглядев, продолжил:

– Ты видел, сколько здесь зверья накрошено?… – Он широко обвел вокруг рукой. – И все этими вот руками… – Он протянул вперед свои напоминающие совковые лопатки ладошки.

– Ага!… – тут же вступил Синий. – А я что, не крошил, скажешь?… – И тоже протянул вперед руки, показывая, что ладошки у него ничуть не меньше.

– Крошил, крошил… – отмахнулся от него Желтый и снова уставился на меня: – Так что мы с вами до конца! А куда вы направляетесь?

В этот момент Ванька решил покинуть свою ветку, с которой наблюдал за беседой, и, бесшумно рухнув вниз, улегся у моих ног.

Гномы снова раскрыли рты и уставились на нашего черного кота. Снова повисло молчание. И возобновил разговор, естественно, Желтый колпак.

– Ага… Значит, этот черный зверюга тоже с вами… – Он очень уважительно почмокал губами.

И тут Синий неожиданно сказал:

– Как хорошо, что вы нас спасли!…

Мы все четверо, включая Желтый колпак, разинув рты уставились на его товарища, а тот сидел в траве и радостно улыбался.

Наши физиономии непроизвольно растянулись, а через минуту мы все уже неудержимо хохотали.

Несколько успокоившись, мы уселись на травке и приступили к знакомству.

– Меня с детства, а это значит – очень давно, все называют Опин, – заявил гном в желтом колпаке. – А этого плаксу зовут Зопин… – ткнул он пальцем в своего товарища.

Тот немедленно завел:

– Это кто плакса… кто плакса…

– Ладно, не плакса! Помолчи!… – оборвал его Опин. – Мы возвращаемся в место своего временного проживания, в Безумные горы…

– А почему «временного проживания»? У вас что, постоянного дома нет? – вмешался любопытный Данила.

– В том-то и дело, что есть, только мы никак до него добраться не можем…

– Уже несколько тысяч лет… – добавил Зопин.

– Сколько?… – изумился я.