Евгений Малинин - Маг

Вначале мы шагали молча, наслаждаясь легким, прохладным утренним ветерком, безоблачным небом и ярко-изумрудным цветом окружающих холмов. Потом гномы разом затянули уже знакомую нам песню о том, чего они больше всего боятся, а мы с Данилой попробовали им подпевать. Затем после небольшой паузы, потребовавшейся нам, чтобы отдышаться, Данила предложил исполнить сольно «Там вдали за рекой…», что тут же и осуществил, в результате мы долго и подробно объясняли нашим спутникам, что такое есть «буденновские войска», «украинская степь», «белогвардейские цепи» и другие непонятности, встретившиеся в тексте. Кстати, эти непонятности не помешали Зопину в конце песни расплакаться, так как он, по его словам, прекрасно понял, что «белогвардейские цепи» убили хорошего мальчика, который был еще совсем «маленьким».

Вообще, после Данилиного пения гномов словно прорвало и посыпались вопросы, порой самые неожиданные, о нашем мире, нашей жизни, нашем быте… Мы, как могли, старались удовлетворить их любопытство, тем более что наши ответы частенько приводили к их переругиванию, едва не переходившему в потасовку. Например, когда я рассказал им об автомобиле, Зопин тут же решил сделать пару штук для общих надобностей, как только вернется домой, а Опин хмуро заявил, что у Зопина «кишка тонка» машины строить. Зопин в ответ немедленно заорал:

– Это у кого кишка тонка? Это у меня кишка тонка?… Да у меня знаешь какая толстая кишка? Да у меня кишка…

Не знаю, чем бы кончился спор о Зопиновой кишке, если бы Данила не заявил ненатурально бодро:

– Подумаешь, автомобиль!… Вот самолет!… – Гномы тут же передвинулись поближе к мальчишке и пошагали с двух сторон от него, внимательно слушая описание самолета и задавая технические вопросы.

И во время всей этой занимательной беседы мы шагали. А солнце, выскочив из-за горизонта, карабкалось по небосводу, все больше и больше поднимая окружающую температуру. Но я не успел пожаловаться на жару, потому что как-то незаметно мы оказались в светлой, прозрачной рощице и вышагивали по устланной мягкой, прелой листвой тропинке в прозрачной, невесомой тени. Я совершенно не чувствовал усталости, когда в самый разгар технического спора о преимуществах и недостатках реактивного привода Зопин вдруг остановился, выпучив глаза, и круто сменил тему разговора.

– Опин, у нас беда!

– Какая? – в испуге остановился тот.

– Мы обед прошагали!

Опин бросил быстрый взгляд к небу, потом сурово взглянул на Зопина и пробурчал:

– Ничего и не прошагали…

– Но ведь пора! – не унимался тот.

– Пора… – неохотно согласился Опин и сбросил свой мешок на землю.

– Вы двое, – он кивнул нам с Данилой, – за хворостом. Ты, – кивок в сторону Зопина, – за водой. А я посмотрю, чего вокруг есть.

Мы, сбросив с плеч свою поклажу, разошлись выполнять задание.

Хворосту мы с Данилой набрали быстро, благо сухих сучьев под деревьями было великое множество. Вернувшись к месту лагеря, мы увидели Опина, сидящего около кучки каких-то корешков и сосредоточенно их очищавшего, и Зопина, вколачивающего вторую рогульку для подвески котелка над костром. Через несколько минут запылал костер, над которым был подвешен котелок, и Зопин, вооруженный своим черпаком, аккуратно бросал в закипающую воду опинские корешки, тщательно обнюхивая, а иногда и полизывая каждый. Опин на этот тщательный контроль за своей деятельностью реагировал без обычного сарказма, не оспаривая авторитета Зопина в вопросах приготовления пищи.

А еще через полчаса мы снова шагали вперед, сытые и веселые. Я удивлялся, как это мне удалось съесть такое количество похлебки, ведь особого голода я не испытывал.

Мои спутники принялись было снова обсуждать вопросы самолетостроения, но, видимо, эта тема несколько приелась, и они потихоньку замолчали. Когда мы наконец вышли из рощи, солнце уже повисло над горизонтом, а наши тени удлинились и довольно неохотно переставляли ноги. Опин принялся поглядывать по сторонам, словно чего-то высматривая, и скоро резко свернул с тропы в сторону невысокого покатого холма, поросшего низким, густым, кучерявым кустарничком. Протаранив эти заросли, мы вслед за гномом оказались на небольшой уютной поляне, поросшей сочной темно-зеленой травой. Опин устало сбросил свой мешок и заявил:

– Ну вот и пришли…

– А я еще мог бы немного пройти… – бодро сказал Данила. – Да и солнце еще высоко…

– Скоро будет низко… – добродушно пробурчал Опин.

– Да, – поддержал его Зопин, – скоро совсем низко будет…

Мы развели костер и, пока Зопин кулинарничал, поставили палатку и постелили одеяла. Ужин был, как всегда, хорош, а оторвавшись от мисок и кружек, мы с Данилой вдруг поняли, что уже стемнело и на глубокое черное небо высыпали мириады звезд. Два гнома сидели у догорающего костра и довольно улыбались нам.

– Опин, – обратился я к старшему, – долго нам еще идти?

– Завтра будем в горах, послезавтра, утром, на Косом перевале…

– Так быстро, – испуганно глянул на меня Данила.

– Да, побыстрее, чем на лошадках… – Опин, грустно улыбаясь, смотрел на мальчика. – И там мы распрощаемся…

Данила повесил голову, потом молча встал, отошел от костра и постоял, глядя в небо. Вернувшись, он уселся между гномами, взял Зопина за руку и прислонился головой к плечу Опина. Так мы молча просидели почти час, любуясь ярким ночным небом и наслаждаясь тишиной. Потом Опин, закряхтев, приподнялся и с хрипотцой пробормотал:

– Спать пойдем… Завтра путь неблизкий…

Когда мы забрались в свою палатку, Данила спросил:

– Слушай, дядя Илюха, как же это получается, на лошадях шесть дней ехать, а пешком три дня идти?…

– Не знаю… – задумчиво ответил я. – Только ты заметил – утром мы шли под открытым небом, когда стало жарко, ушли в рощу, а к вечеру опять вышли на голые холмы… А как сегодня солнце опустилось?… Видимо, наши спутники знают не только земные дороги…

– А разве бывают другие?

– Конечно! Морские, воздушные, космические… А по какой дороге мы с тобой в этот мир пришли?…

Мы надолго замолчали, и я, слыша ровное дыхание Данилы, решил уже, что он заснул, но он вдруг абсолютно бодрым голосом проговорил:

– Хорошо бы все эти дороги увидеть, узнать и пройти…

– Какие твои годы… – улыбнулся я в темноте. – Все узнаешь и все пройдешь… Надо только очень захотеть…

И мы заснули.

Утро нас порадовало туманом и нависшими над окрестными холмами тучами. От хорошей погоды, сопровождавшей нас в течение всего путешествия, не осталось и следа. К тому же сильно похолодало. После быстрого завтрака Данила натянул свой комбинезон, а поверх него длинную курточку, сшитую из выделанной шкуры, мехом внутрь. Его голову снова украсил лихой берет. Я тоже поверх своей верной джинсы надел меховую куртку. А вот гномы утепляться не стали, ответив нам, что их горы греют.