Ника Ракитина - Завтрашний ветер. Незнакомка [СИ]

— Спасибо.

— Мой сын был спящим.

Она приподняла лицо Аррайды за подбородок, обращая к зеркалу:

— Вот так хорошо?.. Там роятся стражники, и я слышала болтовню о гобелене.

Девушка резко выдохнула. Славно! Всю ночь бродить по дворцу и заглядывать под драпировки… Не таясь, она вынула флакон с жучиным мускусом, накапала на платок.

— Иди со мной, госпожа. Не туда…

Служанка потянула Аррайду от парадной, с золотой лепниной, двери в сторону арки, скрытой за драпировками. Отворила неприметную дверцу, похожую на дверцу шкафа. Не отпуская руки гостьи, выглянула из-под лестницы, куда выводил ход.

Все те же украшенные росписью своды, висящие чуть выше головы светящиеся шары, померанцы в кадках, натертые мозаики пола… и бесконечные ряды старинных, чуть поблекших гобеленов…

Дышалось здесь куда легче, чем в спальне советника.

— Это правое крыло, — прошуршала данмерка. — Если подняться по лестнице — попадете в главные помещения. Храни вас Альмсиви.

— И тебя, — отвечала Аррайда искренне. И осталась совсем одна. Все, что ее утешало: путающееся в ногах упрямое платье и тесные сандалии не оставят времени пугаться.

— Он снова откажется есть объедки.

— Усталость и голод ломали и не таких.

Наемница отпрянула за торчащий в кадке огнецвет. Мимо прошагали два стражника, в своих скругленных кирасах похожие на шалков. Левый, брезгливо держа на отлете, нес в полотенце плюхающий котелок. Аррайда пристроилась стражникам в хвост. Они так были увлечены разговором, что ничего не замечали. Зато наемница вовремя отпрянула, расслышав клацанье подкованных сапог за поворотом, и уставилась на первую же драпировку. И даже растерянность ей изображать не пришлось.

Пятеро караульных в костяных доспехах Дома Редоран вывернули из-за угла, неотвратимые, как рок. Разводящая, перехватив «пернач», уставилась на Аррайду сквозь прорезь в личине шлема. Произнесла резко:

— Уходите! Вам нельзя находиться здесь! Гвенан…

— Мне… н-надо… — промямлила наемница, старательно прижимая ладонь к низу живота. — Ой… н-не могу-у…

Это вырвалось само собой. И теперь девушка от души радовалась слою румян и белил, не дающих распознать истинное выражение ее лица.

Разводящая дернула головой:

— Гвенан, отведите ее в уборную.

— За мной!

Голос был хрипловатым, но явно женским. И страшно раздраженным.

Церемоний ждать не приходилось. Спасибо, хоть повела в нужную сторону — туда, куда убрались болтуны с котелком.

Но зашли недалеко. Ударом бронированного кулака Гвенан распахнула двери в залу, где опять не обошлось без яшмы, лепнины и парчи. Уборную разделяла надвое ширма, прихотливо вышитая зверями и цветами. За ширмой скрывались монументальное сиденье на золотых кагутьих лапах, с крышкой из мрамора, пара мраморных курильниц, стайка ваз с пышной порослью пыльника и канета, и фонтан, бьющий из круглой чаши на высокой точеной ножке. Аррайда в проклятых сандалиях поскользнулась на мозаичном полу, проехалась и застонала с чашей в обнимку.

Стражница выругалась сквозь зубы. Указала на рычаг, торчащий из стены:

— Когда закончите — нажмите вот сюда.

Боромоча под нос о дикарях-нвах, вышла и долго расхаживала под дверью. Наконец ее терпение, похоже, иссякло, и шаги стихли. Аррайда выглянула сквозь щель в ширме, потом прокралась к двери: коридор по обе стороны был пуст. Тихо покачивались от сквозняка гобелены.

Левой рукой растирая пострадавшую от вазы грудь, правой наемница приподнимала каждый, последовательно переходя от одного к другому в сторону, противоположную той, откуда пришел патруль.

Ей повезло. Тайную дверь не стерегли. Или стража была занята отваживанием разбредшихся по особняку пьяных гостей, но скорее того, стереглась, чтобы у оных не зародились неловкие вопросы, для чего вооруженная охрана подпирает коврик на стене.

Используя дар знака Башни, Аррайда прошептала несколько ласковых слов замочной скважине, и замок щелкнул, отпираясь.

В камере воняло мочой и вчерашней похлебкой. И горелым маслом и потом — так едко, что наемница отпрянула.

— Вы же не…

Красивый парень-данмер стоял перед ней, расправив плечи, гордо вскинув узкую голову. Похож на отца, только рыженький… Кроме штанов до колен и рабского наруча, ничего на нем не было, и выделялся (по крайней мере, насколько это было видно в свете коптилки) рельеф мышц на животе и груди. Если парень успел хлебнуть плена, то не досыта, не сломался… а с наручем… пусть потом разбираются… Все это продумала Аррайда, пока делала шаг вперед, одной рукой стянув и протягивая перестень на цепочке, вторую — с пропитанным мускусом платком — прижимая к носу. Надо же, заигралась в аристократку…

Хребет словно перетянуло молнией.

А ведь должна бы уже привыкнуть.

Подхватив Аррайду, свободной рукой Варвур поднес обручальный перстень к глазам, потом к свету коптилки — и судорожно сжал в кулаке.

— У тебя был пепельный идол?

— Да. А откуда… я… чувствую себя, будто…

— Тш-ш… Ты Варвур?

Он кивнул, задев нос Аррайды подбородком.

— Я выведу тебя отсюда.

По словам слуг, да и по личным наблюдениям, никакой регулярности в движении патрулей по особняку не было. Оставалось уповать на чары переданного Варвуру Кольца Окружения да на слепую удачу.

— Пойдешь в семи шагах позади меня. Держись у стены. Услышишь шум, заметишь кого-нибудь… Или если я вскину руки к голове — поверни камень на кольце вот так. И замри, пока не уйдут. Если волшебство начнет спадать — крутани камень снова. У выхода не медли — выскакивай, как только двери откроются, пока я отвлекаю стражу.

Резким движением руки пресекла попытку юноши возмутиться:

— Благородство проявишь потом!

Эта дорога оказалась самой тяжелой из всех, что Аррайде доводилось пережить.

Перед трапезной она отобрала у пробегающего слуги кувшин с вином и пошагала к входной двери. Варвура позади не было ни видно — действовало Кольцо, ни слышно — плотный ковер на полу глушил легкие шаги босых ног.

Почти у наружной двери, содрогнувшись от омерзения, залила Аррайда за шиворот липкое вино. Зато запах был самый подходящий. Да еще вспотела от страха.

План, задуманный вчерне еще тогда, когда наемница вошла в поместье архимагистра и отметила, что где стоит в прихожей из украшений и мебели, на случай внезапного бегства, теперь обрел окончательную стройность.

Высчитывая мгновения, когда Варвур будет оставаться невидим, наемница рванула на себя скатерть вместе с тонконогим столиком и горкой хрупкого фарфора — так, чтобы упал не на ковер, а на камни пола, и звона и грохота было побольше. Внимание привлекла, да еще какое. Караульщики вместе с привратником, бросив запертые двери, кинулись к ней. Аррайда, увлекши за собой еще и огромную вазу с медным узором и диковинными цветами (грохоту тоже хватило), отставляя в разрезе бедро, выпятив грудь и гордо возведя подбородок, поковыляла в своих золотых сандалиях к кинувшимся навстречу стражникам. Отвесила губы, пьяно сощурила глаза и изрекла с непререкаемой серьезностью: