Энтони Райан - Владыка башни

— Правда? — Насупив кустистые брови, капитан уставился на Лирну.

Она оперлась на весло и растирала затекшую руку. И внимательно взглянула на молодого рыбака. О кешете она прежде не упоминала ни единым словом: видимо, у парня была отличная интуиция.

— Ну да. Я немножко умею, — пожала плечами Лирна.

Его третья попытка была слегка получше предыдущих. Капитан пренебрег традиционными атаками в пользу серии обманных ходов на левой стороне доски, а его якобы неосторожные жертвы маскировали постепенное продвижение к центру всех трех воров.

— Благодарю вас, капитан, — сказала она с поклоном через тридцать ходов.

— За что же это? — огрызнулся он, уставясь на фигурку своего императора в ее руке.

— За то, что подарили мне великолепную игру. — Она подставила обожженные скулы внезапному ветерку. «Странное чувство, когда ветер не треплет тебе волосы», — подумала она и добавила: — Сдается, мы сможем продолжить наш путь.

Слабые дуновения вскоре превратились в сильный западный ветер, прозванный на Мельденеях «Золотоносным», поскольку он был попутным для множества купеческих судов. Сейчас, впрочем, море оставалось пустынным.

— Ничто не вычищает океан лучше, чем война, — произнес капитан, подходя к Лирне. Она, как обычно, стояла вечером на носу корабля.

— Я думала, мы встретим здесь альпиранцев, — ответила она.

— Если они не дураки, они давно укрылись в своих портах. Война превращает в пиратов всех. — Капитан приблизился к резной фигуре на носу корабля: женщина с невероятной грудью скалила длинные клыки, вытянув вперед когтистые руки. — Знаешь, кто это?

— Похитительница душ Скерва в своем истинном обличье, полагаю. Бог Маргентис-Акула отправил ее на сушу, чтобы она наказывала людей за преступления против моря. Говорят, Скерва ходит среди нас в облике прекрасной девушки и охотится на самых доблестных мужей, чтобы полакомиться их душами.

— Ты что, все знаешь и никогда не забываешь? — спросил капитан, погладив плечо деревянной женщины.

— Вроде бы еще не случалось осечек.

— Ты тревожишь мою команду. Те, у которых есть воображение, поговаривают даже, что ты и есть Скерва, застрявшая на полпути в своем превращении. И что ты выжидаешь удобный случай, чтобы нанести удар.

— Разве мое присутствие не требует наличия на корабле доблестных мужей, которыми я могла бы утолить свой жуткий голод? — парировала она и заметила, как капитан ухмыльнулся себе в бороду, прежде чем отвернулся к морю.

— Ваша зубастая подружка вам не поможет.

Волны были высоки, но Лирна разглядела акулий плавник, режущий воду перед кораблем.

— Я сама не могу этого объяснить, — честно сказала она.

— Матросы болтают, что сухопутные крысы в своем трюме шепчутся о заклинателе зверей.

«Та улыбка Фермина… Прежде чем воды поглотили его… Не забывайте, вы дали мне слово, королева».

— Был один, он как-то призвал эту акулу. Потому, наверное, она нас и преследует: ее удерживает какое-то эхо его приказа. Увы, подобные вещи выше моего понимания.

— Надо же, оказывается, и ты несовершенна, — фыркнул капитан, но его веселье быстро потухло. — До Островов осталось меньше недели пути.

— Где нас ждут владыки кораблей. Я выполню наш договор. Обещаю, они мне поверят.

— Владыки владыками, а есть еще и Щит Островов.

«Щит Островов». Благодаря шпионам своего брата Лирна знала о нем достаточно: пират, на которого возложена миссия защиты Мельденеев, и кстати — отменный фехтовальщик.

— Думаете, он мне не поверит?

— Важно не то, поверит он или нет, а то, заинтересуется ли он твоим рассказом. — Капитан обвел рукой вокруг себя. — «Морская сабля» — его корабль. Он лично присматривал за ее рождением на верфях. Каждой дощечки, гвоздика и троса касалась его рука, а на этой палубе пролилось немало его крови. Вот уже многие годы «Сабля» утюжит океан. С ее помощью мы добыли немало золота и прочей наживы: больше, чем любой другой корабль, когда-либо рождавшийся на Островах. И вот теперь я веду «Саблю», а он прикован к скале, о которую бьются волны. Если бы он сам стоял сейчас у штурвала, мы давно уже были бы дома. Тебе вряд ли удастся одолеть его в двадцать ходов.

— На самом деле за пятнадцать, я просто старалась быть вежливой… Но почему же он прикован, этот ваш великий шкипер?

— Потому, — с сожалением произнес Белорат, вновь отворачиваясь к морю, — потому, что истинно великим людям непереносима мысль о поражении, даже если оно спасло тебя от смерти.

— «Ожидаемый объем захвата рабов — двадцать пять тысяч, — читала Лирна. — Столь низкое соотношение с общей численностью населения основано на предполагаемом высоком уровне выбраковки. Основная ценность Логова Змея заключается в портах и кораблях, которые потребно захватить. Сами же островитяне — не более чем невежественные дикари, волею судьбы достигшие мастерства в мореходном деле».

Владыки слушали молча, большинство их пребывало в полном замешательстве. Некоторые, подобно типу, восседавшему в центре, все больше свирепели. Жилистый, похожий на лиса мужчина нервно сжимал и разжимал руки, обтянутые перчатками.

— «Как нам известно, Логово Змея держит в своих гаванях флот для защиты, и можно ожидать, что сопротивление будет ожесточенным. Посему рекомендуется отвлекающий маневр: одна эскадра выманивает врага, в это время вторая высаживает десант. Смотри „Предложения о составе сухопутных войск“, таблица семь…»

Жилистый поднял руку, Лирна умолкла.

— Белорат! — позвал владыка капитана. — Ты ручаешься за правдивость этой женщины?

— Ручаюсь, лорд Элль-Нурин.

— Вы подготовили полный перевод, не так ли? — спросил владыка у Лирны.

— Да, милорд. — Она шагнула вперед и передала ему пергаментный свиток.

— Надо же, какой уверенный почерк, — заметил Элль-Нурин, проглядев начало. — Купеческая дочь, говорите?

— Я вела всю переписку своего батюшки, милорд. Его собственную руку поразила костная лихорадка.

— Я неплохо знаю купцов Варинсхолда. В отличие от большинства моих соотечественников, я никогда не бывал пиратом, поэтому находил в вашем порту теплый прием… При условии, разумеется, что трюмы моего корабля были набиты мешками с отборным чаем. Как имя вашего отца? Не исключено, что я был с ним знаком.

— Трэвир Хальтин, милорд. Он в основном торговал шелком, — ответила Лирна, назвав имя реального купца, у которого действительно была дочь. Он приходил как-то во дворец — выпрашивать милости у Януса.

— Да, я слышал это имя, — протянул Элль-Нурин. — А как зовут вас, госпожа?

— Корла, милорд. Прошу вас, зовите меня сударыней, «госпожа» уж больно непривычно для уха.

— Возможно. И вы желаете вернуться в Королевство?