Энтони Райан - Владыка башни

— Здесь, милорд, находится то место, куда вам надлежит отправиться.

— Северные пределы?

— Не совсем. Лорд Аль-Мирна умер прошлой зимой. С тех пор всем там распоряжается его приемная дочь. Но она — найденыш из племени лонаков, и я не могу позволить, чтобы так продолжалось и далее. — Король выпрямился и заговорил официальным тоном: — Ваэлин Аль-Сорна, я назначаю вас владыкой башни Северных пределов.

Если бы Ваэлин отказался, заявил о своем нежелании и ушел из дворца, никто бы и слова не посмел сказать. Мальций просто не смог бы удержать его силой без риска спровоцировать в Королевстве бунт. Но мысль об отказе исчезла без следа, едва песнь крови зазвучала неожиданным крещендо в знак согласия. Музыка тут же стихла, но ее послание было недвусмысленным: путь к Френтису лежал через Северные пределы.

Аль-Сорна низко поклонился королю и таким же официальным тоном ответил:

— Это честь, которую я принимаю с радостью, ваше величество.

«Почему она меня не убивает?»

Глаза Давоки предостерегающе вспыхнули, ладонь, зажимающая Лирне рот, пахла дымом. Принцесса сглотнула, стараясь по возможности успокоить дыхание, и вопросительно подняла одну бровь. Взгляд лоначки метнулся вправо. Лирна скосила глаза, но увидела только серую ткань шатра, как и прежде колыхавшуюся под горным ветром. Принцесса снова посмотрела на Давоку, приподняв уже обе брови. Взгляд дикарки был направлен на что-то невидимое, зрачки шарили по стенке шатра, а мышцы рук напряглись, готовые к бою.

Раздался едва слышный звук, похожий на шелест разрезаемой ткани. В пологе шатра появилась блестящая точка, показалось острие ножа, а затем появился и сам нож, по крайней мере десяти дюймов длиной. Шелест становился все громче, ткань затрещала. Стенка шатра разошлась, и в дыре возникло лицо мужчины — лонакского воина, насколько могла судить Лирна. Бритоголового, с татуированным лбом и угрожающе оскаленными зубами.

Давока сделала выпад, ее нож вонзился под подбородок пришельцу. Голова лонака дернулась назад, дикарка надавила сильнее, пронзая мозг. Затем вытащила нож, запрокинула голову и издала протяжный вой. Снаружи моментально раздался крик тревоги, послышались отрывистые приказы и звуки яростной схватки. Давока приподняла свое копье, сунув Лирне в руки испачканный кровью нож.

— Побудь здесь, королева, — сказала она и нырнула в темную прореху.

Лирна осталась лежать на спине, чувствуя тяжесть ножа в раскрытой ладони и спрашивая себя, может ли человеческое сердце разорваться от волнения.

— Принцесса! — послышался хриплый оклик брата Соллиса.

— Я тут! — просипела Лирна и закашлялась (в горле пересохло), а затем крикнула: — Я тут! Что случилось?

— Нас предали! Оставайтесь внут… — Он запнулся на полуслове. Лирна услышала лязг металла и стон. Шум все возрастал, голоса зазвучали гневом и болью, и над всем этим принцесса различила лонакскую речь.

Резкий треск заставил принцессу посмотреть на крышу шатра: оттуда торчала стрела, застрявшая в ткани. «Беги! — кричал ее разум. — Беги отсюда! Если останешься — погибнешь!» Нож по-прежнему лежал в ладони, с рукояти на пальцы стекла капля крови. Этого хватило, чтобы оцепенение Лирны прошло. Она сжала скользкий от крови нож, вскочила на ноги и кинулась в темноту.

Соллис подбросил еще одно полено, и костер полыхнул с новой силой. Командор пригнулся, держа окровавленный меч, — стрела свистнула прямо над его головой. Двое других братьев, Гервиль и Иверн, стояли с натянутыми луками у входа в шатер. Где-то в темноте, вне круга света от костра, кипел бой. Непонятно было, кто побеждает, а кто проигрывает.

— Оставайтесь на месте, ваше высочество! — приказал Соллис. Брат Гервиль схватил принцессу за руку, принуждая встать на колени.

— Прошу прощения, принцесса, — улыбнулся Гервиль. Это был испытанный в боях воин, резкие черты лица его отсвечивали красным в свете костра.

— Сколько их? — спросила она.

— Сложно сказать. Мы уже человек десять убили. Эта лонакская сучка нас поимела. — Он снова улыбнулся. — Простите за выражение, ваше высочество.

— Эта лонакская сучка только что спасла мне жизнь. Вы не знаете, она не ранена?

Резкий крик заставил их посмотреть на юг. Три лонака, дико вопя, выскочили на свет, размахивая дубинками и топорами. Двигаясь с такой скоростью, что невозможно было уследить, брат Гервиль выпустил одну за другой две стрелы: двое нападавших упали. Соллис походя зарубил третьего, одним плавным движением парируя удар и атакуя. Лонак с раной на горле упал навзничь, и Гервиль на всякий случай пронзил стрелой его грудь.

— Тринадцать, — осклабился он. — Давненько не было такой урожайной ночи.

Слева что-то тренькнуло. Гервиль повалился на Лирну, погребая ее под своим дергающимся телом, при этом раздавалось какое-то громкое чмоканье. Она в панике забилась, пытаясь выползти из-под давящей тяжести и закричать, и вдруг почувствовала, как теплая жидкость заливает ее ночную сорочку. Обмякшее лицо Гервиля с полуопущенными веками оказалось в нескольких дюймах от ее глаз. Лирна провела ладонью по угловатым скулам, ощущая, как жизнь покидает его. «Спасибо тебе, брат».

— Принцесса! — Соллис перевернул труп, поднял Лирну, и его глаза расширились при виде крови, текущей по ее груди и животу. — Вы ранены?

— Нет-нет, — замотала она головой. — Где лорд-маршал?

— Сражается, я полагаю. — Он обернулся, опустив меч и обшаривая глазами темноту. Звуки боя стихали, вопли и звон мечей звучали все реже, пока наконец северный ветер не унес последний крик.

— Они ушли? — прошептала Лирна. — Мы победили?

Внезапно из мрака метнулась какая-то гибкая белесая тень. Перепрыгнула через костер, поднырнула под меч Соллиса, уклонилась от стрелы брата Иверна и с поднятым топориком кинулась на Лирну. Время словно замедлилось: потрясенная принцесса смогла до мельчайших деталей рассмотреть несущуюся на нее фигуру. Это была девушка-лоначка, одетая в волчью шкуру, лет шестнадцати от силы, ее мускулистые руки уже начали опускать топор, а лицо… Не было ни ярости, ни злобного оскала, лишь безмятежная радость светилась на кукольно-красивом личике.

Принцесса отпрянула, инстинктивно взмахнув ножом. Лезвие что-то задело и тут же вырвалось из руки, теряясь в темноте. Лоначка отпрянула, увернувшись, и припала к земле. Ее взгляд мазнул по лицу Лирны, и та заметила краснеющую полосу, протянувшуюся от подбородка до брови. А еще — ярко-синие глаза.

Меч Соллиса уже готов был перерубить лоначку надвое, но вместо этого воткнулся в землю: девушка отпрыгнула в сторону и повернулась лицом к воину, держа наперевес свой топор.