Энтони Райан - Владыка башни

Битый час наблюдала она за высоким неподвижным мужчиной, который сидел со странно сосредоточенным лицом. Наконец он зевнул, бросил последний взгляд на окрестный лес, потом закутался в плащ и уснул. Она заставила себя потерпеть еще немного, пока ночное небо окончательно не потемнело, а лес не сделался черным, как душа злодея. Единственным светлым пятном были тонкие кружева дыма над умирающим костром.

Только после этого, пригибаясь к самой земле, девушка покинула свое укрытие. Она держала нож наготове, сунув лезвие в рукав, чтобы ее невзначай не выдал блеск клинка. Она подкрадывалась к спящему мужчине, стремясь остаться незаметной, двигаясь тихо и скрытно, словно лесной хищник: иначе говоря, двигаясь так, как учил ее священник с тех пор, как ей исполнилось шесть. Мужчина лежал на спине, голова повернута набок, шея беззащитна. Убить его ничего не стоило, однако задача заключалась в ином. «Меч, — снова и снова повторял ей священник. — Сперва меч, а уж потом все остальное, в том числе и его смерть».

Она перехватила нож поудобнее, крепко сжав рукоять. «У большинства людей легко развязывается язык, когда они чувствуют у горла нож, — говорил священник. — Может быть, Отец Мира, всевидящий и всезнающий в любви Своей, направит твой клинок».

Она бросилась на спящего. Нож был нацелен прямо в подставленное горло…

Воздух с хрипом покинул легкие в тот момент, когда в грудь девушки ударило что-то тяжелое. «Его сапог!» — в отчаянии поняла она. Пинок верзилы настиг подпрыгнувшую девушку в воздухе, отбросив на добрых десять футов. Она сразу же вскочила на ноги и ткнула ножом туда, где, как ей казалось, должен находиться обидчик… Но лезвие пронзило пустоту. Оказалось, он уже стоял у тиса. Выражение его лица вызвало у нее приступ ярости: он, видите ли, забавлялся.

Зарычав, она кинулась вперед — мигом позабыв все поучения, которые долгие годы пытались вбить в нее с помощью розог. Ложный выпад влево, прыжок, нож направлен в плечо… Клинок снова встретил пустоту. Оступившись, она потеряла равновесие в самый ответственный момент атаки, затем резко развернулась и увидела мужчину, с ухмылкой стоящего совсем рядом.

Снова выпад, нож описал сложную кривую с множеством уколов и замахов, головокружительно быстрые удары рук и ног — но ни один из них так и не достиг цели.

Она заставила себя остановиться и перевести дыхание, пытаясь подавить гнев и ненависть. В голове всплыли слова священника: «Если атака провалилась, уйди в тень и поищи другую возможность. Терпеливым воздается от Отца Мира». Девушка бросила на противника полный ярости взгляд и повернулась, собираясь раствориться в темноте…

— У тебя глаза твоего отца.

«Уходи!» — закричал голос священника в ее голове. Она остановилась и медленно оглянулась. Выражение лица мужчины изменилось: веселье превратилось в сожаление.

— Где клинок моего отца? — спросила она. — Отвечай, Темный Меч!

— Надо же, «Темный Меч». Много лет никто меня так не называл, — сказал он, вернулся к кострищу, подбросил туда новых веток и развел огонь, выбив искру.

Девушка хотела отправиться обратно в лес, но почему-то пошла следом за ним. Она чувствовала разочарование и ненависть к себе. «Трусиха! Слабачка!»

— Если хочешь, оставайся, — предложил Темный Меч. — Ну, или иди, куда шла.

Та глубоко вздохнула, спрятала нож и села с противоположной стороны разгорающегося костра.

— Тебя спасла Тьма, — обвиняюще произнесла она. — Твоя нечестивая магия поганит любовь Отца.

Он даже крякнул от удивления, продолжая подбрасывать ветки в огонь.

— У тебя на подошвах пыль из Варнсклейва, а пыль этого города пахнет особым образом. Тебе следовало держаться подветренной стороны.

Ругнувшись про себя, она покосилась на свои сапоги, борясь с желанием немедленно их вымыть.

— Все равно без Темного взгляда тут не обошлось. Иначе откуда бы тебе знать о моем отце?

— Я же сказал, у тебя — его глаза. — Мужчина потянулся за кожаным мешком и бросил его поверх костра девушке. — Возьми, вид у тебя голодный.

В мешке обнаружились вяленая говядина и несколько овсяных лепешек. Несмотря на бурчание в животе, она проигнорировала еду.

— Действительно, кому и знать, как не тебе, — сказала она. — Ведь это ты его убил.

— Вообще-то нет, не я. Что же до того, кто это сделал… — Он запнулся и помрачнел. — Короче говоря, этот человек тоже мертв.

— Но нападением на святую обитель руководил ты…

— Хентес Мустор был сумасшедшим фанатиком и отцеубийцей, ввергнувшим Королевство в бессмысленную бойню.

— Истинный Меч покарал своего отца за предательство, он стремился освободить нас от вашего еретического владычества. Все, что он делал, он делал во славу Отца Мира…

— Да ну? Это он сам тебе так сказал?

Девушка промолчала, опустив голову, чтобы скрыть гнев. Отец ничего ей не говорил, она его даже не видела никогда, и Темному Мечу, кстати, это было прекрасно известно.

— Просто ответь мне, где клинок моего отца, — хрипло произнесла она. — Меч мой по праву.

— Значит, это и есть твое испытание? Фанатичный поиск ярда отточенной стали? — Он наклонился к стволу тиса, поднял обернутый холстиной сверток и протянул ей. — Если хочешь, возьми этот. Во всяком случае, он выкован лучше, чем меч твоего отца.

— Клинок Истинного Меча — святая реликвия, описанная в Одиннадцатикнижии, благословленная Отцом Мира, чтобы объединить Возлюбленных и положить предел еретическому владычеству.

Мужчина снова развеселился.

— По правде говоря, это обыкновенный меч ренфаэльского образца, какие носят дружинники или обнищавшие рыцари. На рукояти нет ни золота, ни драгоценных камней, которые могли бы придать ему хоть какую-то ценность.

Не обращая внимания на презрение в его голосе, девушка продолжала настаивать на своем:

— Ты же был там, когда меч извлекли из тела моего замученного отца. Если не скажешь, где клинок, лучше тебе меня убить. Иначе, клянусь Отцом, я превращу остаток твоих дней в кошмар, Темный Меч!

— Ваэлин, — сказал он, кладя сверток на прежнее место.

— Что?

— Это мое имя. Как думаешь, сможешь называть меня так? Или предпочитаешь что-нибудь более официальное? Тогда — лорд Аль-Сорна.

— Я полагала, это имя Брата.

— Уже нет.

Девушка дернулась от неожиданности. «Он ушел из ордена?» Да нет, ерунда! Наверняка какая-то уловка.

— Как ты напала на мой след?

— Ваше судно заходило в порт Южной башни. Человек, которого все так ненавидят, не может надеяться остаться неузнанным. Среди Возлюбленных сведения распространяются быстро.

— Ага, значит, в своих великих дерзаньях ты не одинока?

Она прикусила язык. «Бесполезная сучка! Почему бы тебе не разболтать ему все до конца, а?» Девушка встала, чтобы уйти, и бросила на ходу: