Энтони Райан - Владыка башни

Дарена любезно поклонилась ошеломленному Харлику и последовала за Ваэлином.

— Мне не нравится этот человек, — сказала она, когда они возвращались по берегу моря.

Ваэлин оглянулся на хижину и увидел жилистую фигуру книжника, застывшую в дверном проеме.

— Уверен, он и сам себе не нра…

И тут его словно ударило молотом. Песнь взвизгнула неистовым крещендо. Ваэлин пошатнулся, из носа потекла кровь, он рухнул на песок, а визг превратился в видение: огонь, все в огне, боль и ярость… Мужчина умирает, женщина умирает, дети умирают… Визг все не кончается… Языки пламени извиваются, сливаются, в них появляются два темных пятна, это — глазницы в огненном черепе… Череп одевается плотью, образуя лицо — идеально прекрасное и… знакомое… Лирна, изваянная из пламени… Она кричит.

Замок барона Хьюлина Бендерса располагался в тридцати милях от азраэльской границы. Беспорядочное нагромождение каменных надстроек и кирпичных пристроек, сделанных различными зодчими и в различные времена. Строение находилось посреди обширного поместья, расположенного меж лесистых холмов, в которых в изобилии водились олени. Путники прибыли, когда день уже клонился к закату. Навстречу из замка выдвинулось в боевом порядке свыше пятидесяти закованных в броню рыцарей. Всадник во главе отряда поднял забрало, и тревога тут же пропала с его лица: он узнал Лирну. Нос рыцаря был обезображен шрамом, но, несмотря на разбойничий вид, он говорил и держался в седле как аристократ.

— Приношу вам свои извинения, ваше высочество, — произнес он, спешился и опустился на одно колено, склонив голову. — Увидев приближение большого отряда, мы неверно истолковали происходящее.

— Не корите себя, милорд, — ответила Лирна, находившая изысканную галантность ренфаэльского рыцарства чересчур утомительной. К тому же сейчас она была не в том настроении, чтобы разводить антимонии. — Мне нужен барон Бендерс. Он в замке?

— В замке, ваше высочество. — Рыцарь поднялся и снова сел на коня. — Позвольте мне проводить вас, принцесса.

Барон Бендерс уже ждал в дверях своего дома. Доспехов на нем не было, но он опирался на длинный меч в ножнах. Позади него молодая женщина держала за руку долговязого юношу, которому, несмотря на рост, вряд ли было больше четырнадцати лет.

— Ваше высочество, — ровным тоном произнес барон и опустился на одно колено. Лицо у него при этом оставалось совершенно безучастным. — Добро пожаловать, принцесса. Мой дом — ваш дом.

— В котором я с радостью переночую, милорд, — ответила Лирна, слезая с Крепконога и подходя к Бендерсу. — Однако для начала вы должны дать мне одно обещание.

Его глаза расширились, когда она протянула руку для поцелуя — честь, которую принцесса жаловала весьма редко. Барон почтительно дотронулся губами до ее кожи.

— Обещание, принцесса? — спросил он, поднимая взгляд.

— Да, — улыбнулась Лирна. — Прошу вас, не нужно никаких пиров. Мне требуется лишь скромный ужин, приправленный удовольствием от беседы с вами.

Молодую женщину звали Алис, барон представил ее как свою воспитанницу. Мальчик, Арендиль, оказался ее сыном. Бендерс не назвал родового имени Алис, но Лирна заметила, что та очень похожа на самого барона: по крайней мере, цвет и разрез глаз были совершенно одинаковыми. Отсутствие родового имени говорило о том, что Алис — непризнанная внебрачная дочь, хотя, судя по ее богатой одежде, она пользовалась отцовским покровительством. Мальчик, как ни странно, лишь отдаленно походил на мать, от деда же не взял ничего. Его глаза сияли яркой синевой, тогда как у его родни были карими. Сальные темные кудри, падавшие на плечи, резко контрастировали с соломенными локонами матери и с поредевшей седой шевелюрой Бендерса.

Ужин, поданный в парадном зале, был отлично приготовлен, но не слишком обилен. Давока неумело пыталась воспользоваться приборами, которые слуги раскладывали рядом с тарелками после каждой перемены блюд. Она внимательно следила за действиями Лирны, пытаясь ей подражать, но получалось у нее неважно.

— Ешь так, как тебе удобно, — предложила Лирна. — Ты здесь никого этим не обидишь.

— Ты узнала мои обычаи, теперь я хочу узнать твои, — ответила Давока, сосредоточенно хмурясь.

— Вот это да! Вы говорите по-лонакски? — воскликнул мальчик, изумленно уставившись на принцессу. Бендерс хлопнул ладонью по столу, и подросток поспешно добавил: — Ваше высочество.

— Иногда она говорит даже лучше меня, — сказала Давока, разгрызая перепела. — Она знает слова, которых не знаю я.

— Успехи принцессы — пример, достойный подражания, — произнесла Алис. Вид у нее был какой-то застенчивый, если не сказать — испуганный, но на Лирну она смотрела в искреннем восхищении. — Ее высочество принесла мир, который для многих поколений оставался недостижимой мечтой. Ах, если бы все благородные дамы были таковы!

— Говорят, климат к северу от перевала довольно суров, — заметил барон. — Сам я там никогда там не бывал, хотя, должен признаться, сразил немало лонаков. — Он метнул взгляд на Давоку, которая только ухмыльнулась и продолжила жевать.

— К счастью, все это позади, — отозвалась Лирна и подняла кубок, намереваясь произнести тост. — Желаете выпить со мной, милорд? За мир во всем мире?

Улыбка у Бендерса вышла довольно жалкой, но он с готовностью поднял свой кубок и осушил его.

— Мир — это всегда благо, ваше высочество.

— Без сомнения. Кроме того, это как раз то, чем озабочен ваш владыка фьефа. Я случайно повстречала его по дороге.

Вилка Алис с громким стуком упала на тарелку. Лирна посмотрела на побледневшую женщину, а та опустила глаза и побелела, как полотно.

— Кажется, вам нехорошо, милая? — спросила ее принцесса.

— Простите меня, ваше высочество, — прошептала Алис. Сидевший рядом с ней Арендиль с осунувшимся от тревоги лицом сжал руку матери.

— Ваше высочество, — твердо произнес барон, — давайте мы продолжим разговор о владыке фьефа после ужина? Эта тема не способствует пищеварению.

Остаток застолья прошел в молчании, которое нарушали лишь вопросы Давоки о составе блюд, появлявшихся перед ней.

— Жел-ле? — протянула она, ковырнув ложкой трепещущий десерт, созданный поваром в виде замка. — А выглядит как чьи-то сопли.

— Насколько я понимаю, милорд, — сказала Лирна, — моей лекции о положении дел в Королевстве вам не требуется.

Они были в главном зале одни, если не считать двух волкодавов. Лирна определенно нравилась этим зверюгам: один из псов положил голову ей на колени, едва она уселась в кресло перед огромным камином. Бендерс остался стоять у мраморной каминной полки. Выражение его лица было настороженным, однако Лирна разглядела старательно подавленный гнев.