Елена Лисавчук - Сумеречный ветер

Девушка запрокинула голову и, глядя на потолок, простонала: о чем она только думает? Мало того, что случайно отравила команду, так еще и болтала на палубе о важных секретах. Как она могла не заметить того сокета? Подлый соглядатай разболтал подслушанное Доару. Хард точно докопается до истины, узнает, что она отравила сокетов, и тогда… Что будет тогда, Окара и представить боялась.

Она вспомнила и о Дарине с Рином. Где они? Что будет с ними? Наверняка их тоже подозревают… Или они попробовали кашки и тоже слегли? Тогда Окара единственная, кто ответит перед капитаном, что и к лучшему. Никто не должен больше пострадать из-за ее неосмотрительности.

Кусая губы, младшая Тоберон уселась на кровати и пальцами расправила полинявшее покрывало. Она долго сидела на одном месте, мучаясь и размышляя, стоит ли признаться харду или лучше промолчать. С наступлением рассвета пришли новые неприятности.

Дверь открылась, и воркория увидела собранную, совершенно здоровую Кеону. Она окинула сестру уничижительным взглядом, и Окара пожалела, что незванная гостья не попробовала кашки.

– Тебя вызывает капитан, – едва сдерживая торжество, произнесла Кеона. – Идем.

– Капитан хочет извиниться за свою грубость? – ровным тоном полюбопытствовала Окара.

Несмотря на плохое предчувствие, она заставила себя неспешно, будто у нее была в запасе вечность, подняться на ноги. Она родилась воркорией. Благородство, которым кичится знать, она впитала с молоком кормилицы. Величие течет по венам Окары, и этого никому не отнять. Даже отцу-сумасброду.

– Ничего не знаю про извинения, но Ио не любит ждать, – в порыве нетерпеливого раздражения передернула плечами Кеона и шире открыла дверь.

Ее грозный вид говорил о том, что, если придется, она выволочет сестру из каюты и за шкирку притащит к капитану. Лихорадочный блеск в ее глазах выдавал надежду на то, что сестра сглупит. Но Окара не оставила и шанса поизмываться над собой.

– Какой приятный сюрприз. Сам его высочество возжелал встречи с моей скромной персоной, – вежливо проговорила она, сопроводив слова равнодушной улыбкой.

Приказав себе забыть о переживаниях (для переживаний у нее впереди вся ночь), девушка внутренне приготовилась к встрече с дорогим гостем. Встреча эта на самом деле могла обойтись ей слишком дорого. Один Гвербос знает, что на самом деле привело принца ни свет ни заря на «Сумеречный ветер».

Кеона метнула в сестру убийственный взгляд, означающий «Еще немного, и я за себя не ручаюсь». Первым порывом Окары было посоветовать старшей Тоберон отправиться в гарем Ио на вечную ссылку, но, мгновение поразмыслив, она одумалась и своей выдержкой удивила даже себя саму.

– Поспешим. Нехорошо заставлять его высочество ждать.

Они вышли в коридор, но вопреки ожиданиям Окары, не направились в каюту капитана, а вошли в смежную с ней дверь.

Обставленная со вкусом гостиная повергла младшую Тоберон в трепет. Респектабельная сдержанность чувствовалась почти в каждом предмете, начиная от изысканной лепнины на потолке и заканчивая темным коротковорсным ковром на полу. Окара старалась не пялиться на шедевры известных живописцев в посеребренных рамах или на оружие, висевшее на стене. Сабли, мечи, клинки и другие воинские атрибуты сверкали острыми лезвиями в свете магических свечей.

– Неужели к нам пожаловала бесподобная воркория Окара Тоберон? – в наигранном восхищении всплеснул руками его высочество.

Поставив наполовину опустошенный стакан с янтарной жидкостью на стеллаж, Ио размеренной походкой направился к девушке. Взгляд Окары метнулся к Доару. Невозмутимый, он стоял около стола и бесстрастно взирал на гостя.

– Ваше высочество, – отдавая дань врожденному воспитанию, присела в реверансе Окара, когда Ио остановился перед ней.

– Сияние ваших глаз может рассеять тьму ночи, – проникновенно поделился принц и, элегантно подхватив ее руку, поднес к губам. Со стороны казалось, будто он не мог ею налюбоваться, но Окаре хорошо была знакома его другая, звериная сущность, поэтому она лишь подарила Ио безликую официальную улыбку. – Я искренне рад вас видеть и, признаюсь, сильно соскучился. А вы, поделитесь, тоже скучали по мне?

Принц немного сильнее сжал тонкие пальцы девушки, будто ему не терпелось узнать ее ответ. Он вел себя как впечатлительный поклонник. Не знай Окара его гнусную изворотливую натуру, она вполне могла попасть под очарование его голубых глаз.

– Жизнь на корабле не располагает к скуке, ваше высочество, – явно ступая на тонкий лед, вежливо отозвалась воркория.

С разочарованным видом принц кивнул, а спустя считанные мгновения с напускной суровостью пригрозил:

– Вам стоит узнать меня поближе, и вы не сможете думать ни о ком другом, кроме меня.

От такой неприглядной перспективы у Окары похолодели ладони, те самые, что Ио продолжал сжимать. «Почему Доар не вмешивается?» – недоумевала она, глядя на то, как капитан потягивает бренди. Бессмертный пристально наблюдал за Ио и не совсем удачными попытками помощницы избавиться от его навязчивого ухаживания.

– Не стоит, – успокоила принца девушка. – Последние несколько минут вы один занимаете мои мысли.

Окара не знала, что еще сказать, чтобы Ио перестал поедать ее глазами. Краем уха она услышала, как дверь за спиной закрылась: сестра покинула каюту. Нечеловеческим усилием, заглушив возрастающую неприязнь к принцу, младшая Тоберон с холодной вежливостью поинтересовалась:

– Надолго вы к нам пожаловали?

– Одно ваше слово, и я задержусь здесь настолько, насколько вы захотите, – пылко подхватил принц.

В глубине его глаз девушке померещилась какая-то пугающая одержимость, и она сорвалась.

– Я не против, если вы сейчас уйдете и никогда больше не станете искать встреч со мной, – с затаенной надеждой попросила Окара.

Ее руки тут же обрели свободу, а в лицо снисходительно-высокомерным тоном бросили:

– Все бабы дуры! Вы, воркория Тоберон, не исключение.

Унизительный вердикт о ее слабоумии не задел девушку: принц наконец отпустил ее, и сразу стало легче дышать.

– Ты слышал девушку, Ио? Окара остается на «Сумеречном ветре», – сухо произнес бессмертный.

При других обстоятельствах Окара бы удивилась: к чему весь этот разговор? Но, заметив, как потеплел взгляд Доара, неожиданно поняла, что хард защищал ее. А бессмертный продолжал тем же непререкаемым тоном:

– Право первородного, дарованное тебе императором, удовлетворено. Девушка ясно дала понять, что не желает возобновлять договор с тобой.

Окара никогда раньше не слышала о праве первородного, но, очевидно, это была не обычная договоренность. Тем более, что даже Доар не смог помешать Ио, ни жестом, ни словом не намекнув ей о расставленной западне.