Елена Лисавчук - Сумеречный ветер

– Охранные амулеты при тебе? – сухо уточнил капитан «Сумеречного ветра», не обращая внимания на браваду принца. – Портальные?

– Обещаю, при первом же прорыве я перемещусь под твое крылышко, – рассмеялся Ирвик и хлопнул харда по спине. – Всегда мечтал это сделать, – пояснил он удивленному панибратским отношением Доару. – Иди уже! По глазам вижу, мысли твои далеки отсюда.

Принц исчез в портале за следователями и Кеоной, а бессмертный развернулся и широким шагом направился к себе.

Переступив порог капитанской каюты, он прикрыл дверь и склонился над девушкой. Прислушался к ровному дыханию. Ей лучше, но еще без сознания.

Хард достал из сундука небольшую шкатулочку. Вынул белые мерцающие камни и разместил их на лбу и груди Окары. Целительные амулеты должны были ускорить заживление магических артерий. Активировав их своей силой, бессмертный снова прислушался к дыханию. Проклятая клетка чуть не погубила его личную помощницу.

Гора истощенных амулетов мерцала на теле девушки, но она так и не пришла в себя. Доар не собирался отступать. Снова и снова он перекладывал камни, наполняя их своей магией, прислушивался к дыханию Окары, целовал чуть теплые ладони и терпеливо ждал, когда ей станет лучше.

Ближе к вечеру девушка распахнула глаза. Испуганно пискнув, она сжалась, а Доар тепло улыбнулся.

– Проснулась?.. – Он лукаво посмотрел на Окару и прилег рядом. – Так значит, ты меня любишь?

– Я не то хотела сказать, – прерывисто прошептала она и сделала попытку отодвинуться, но, когда ничего не вышло, тут же поникла. – Нечестно! Я думала, что умираю.

– Глупышка, – негромко произнес Доар, прижимая к себе ее хрупкое и такое желанное тело. – Разве ты не знаешь, что и по ту сторону бытия тебе от меня не скрыться? Я последую за тобой хоть на край света.

– И пройдете через завесу на земли бестелесных? – смущенно поинтересовалась она, зачарованно наблюдая, как приближаются его губы.

– Если понадобится, – гортанным шепотом пробормотал бессмертный.

Прерывистый вдох, и, обхватив его шею руками, Окара с отчаянным стоном сама приникла к нему в поцелуе. Робкий и нерешительный, под натиском губ Доара, он быстро перешел в неистовый и жгучий. Их тела льнули друг к другу. Желание в девушке вспыхнуло ярким сгустком огня, от которого она плавилась и извивалась.

С почти звериным рыком распахнув на ней рубаху, Доар подмял помощницу под себя. Жадный взгляд бессмертного скользнул по пышной девичьей груди и опустился ниже. От приятного зрелища дыхание бессмертного сбилось, а кровь застучала в висках.

Мучительно медленно он повторил губами путь, проделанный взглядом. Окара была такой одуряюще чувственной, что у Доара не нашлось сил оторваться от нее. За ее восхитительную дерзость он готов был наказывать ее самыми сладкими способами, известными ему. Раз за разом принося наслаждение и ей, и себе.

Хард нежно сжал ее грудь, с удовлетворением отмечая, как девушка выгибается навстречу, подставляется его губам, с пылом прижимается к нему всем телом, робко цепляется за плечи и застенчиво касается языком его губ.

Зарычав в нетерпении, Доар оголил плечи Окары и стянул ниже корсет. Полустон-полухрип сорвался с его губ. Никаких преград между ними. Он желала одного – слиться, соединиться, насладиться податливым телом помощницы.

Дрожа от жгучего желания, девушка распахнула ресницы и посмотрела в его глаза со всем сладострастием. И его сердце расцвело от облегчения, ведь она ни в чем не винила бессмертного и хотела его не меньше, чем он ее.

К бестелесным Гвербоса! Доар добьется повторного брака с Окарой. Он снова будет ждать девушку у камня судьбы, и в этот раз не уйдет из храма, пока не услышит «да»!

Запустив пальцы в ее роскошные волосы, бессмертный поцеловал Окару в губы и слился с ней. Охваченная чувственным безумием, с негромким вскриком она порывисто выгнулась ему навстречу…

Позже, прижимая к себе еще подрагивающую от его жарких ласк девушку, Доар уткнулся лицом в ее волосы и, с наслаждением вдыхая аромат горьких луговых трав, без тени страха негромко пообещал:

– Я не отдам тебя ему.

– Ио? – рассеянно уточнила Окара.

Хард покачал головой и, улыбнувшись уголками губ, повторил:

– Я ни за что и никогда не отдам тебя ему .

Осторожный стук в дверь разбудил Окару задолго до того, как забрезжил рассвет. Приподнявшись на локтях, она обнаружила, что в каюте одна. Одежда Доара пропала вместе с ее хозяином, зато ее форма была разбросана по полу. Вспомнив, каким образом она лишилась одежды, девушка покраснела. Стук повторился, и из-за двери донесся озабоченный голос жреца:

– Окара, ты позволишь мне войти или предпочитаешь, чтобы в ожидании твоего разрешения я превратился в соляной столб?

– Э-э-э… я рада тебе, Рин, но сейчас не лучшее время для визита, – проворно сев в постели, отозвалась девушка.

В ее голове лихорадочно метались мысли. Представив, что подумал бы друг, увидев смятые простыни и разбросанную одежду, Окара со смущенным стоном опрокинулась обратно на подушку. Уставившись в потолок, увидела свисающую с лампы подвязку. Натянув на пылающее лицо покрывало, благородная воркория притворилась, что ее нет в каюте.

– Окара! Ты ведь понимаешь, что я не уйду? – с улыбкой в голосе поинтересовался Рин. – Я выполняю приказ капитана.

– Приказ? Доара? – задумчиво пробормотала девушка, откидывая покрывало.

Она уже усвоила: приказами капитана не пренебрегают. Ей не хотелось ставить друга в затруднительное положение.

Сдув упавшую на лицо прядь, младшая Тоберон закуталась в покрывало и слетела с постели. Придерживая ткань под грудью, схватила с пола рубаху и, попутно собирая одежду, помчалась в ванную комнатку. Рин снова напомнил о себе настойчивым стуком.

– Минуту! – выглянув в каюту, крикнула Окара и, оставив дверь приоткрытой, исчезла в ванной.

– Почему мне кажется, что минутой ты не обойдешься? – донеслись до нее обреченные стенания друга.

– Не преувеличивай, – громко отозвалась девушка.

С улыбкой на губах она повернулась к овальному зеркалу и приросла к полу… от восхищения. На вешалке висело невиданной красоты платье. Нежно-голубой оттенок прекрасно дополняли полупрозрачные кристаллики, мерцающие бирюзовым отливом. Прикоснувшись кончиками пальцев к изящной серебристой вышивке, украшавшей подол, она нечаянно задела кристаллики, и наряд на ее глазах вспыхнул пурпуром. Серебристая вышивка стремительно сменилась червонным золотом, а платье из голубого превратилось в необычайный коктейль из черного и бордового. Задыхаясь от восторга, за рекордно короткое время Окара ополоснулась и привела себя в приемлемый вид.