Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

Команда из двух синоби, наблюдавшая за приближающимися кораблями, приготовилась. Спрятанные под иллюзией костюмов, она сидели на месте, лишь немного сдвинувшись, чтобы оказаться на пути корабля сопровождения. Синоби молчали. Один из них чуть улыбался, второй был спокоен. Второй, спокойный, был постарше и в какой-то момент сложил перед собой знак концентрации. Несколько секунд, и он показывает напарнику четыре пальца. Тот едва заметно кивает. Движения на этом заканчиваются. Оба синоби ждут.

Наконец корабль сам доплывает до них. Оба тут же цепляются за влажный борт и замирают. Тот, что постарше, делает несколько жестов, но второй отрицательно качает головой, также отвечая парой жестов. Первый кивает и замирает, скрывая свое присутствие. Второй чуть стягивает капюшон и освобождает глаза. Даже в темноте два алых глаза с тремя томое видны неплохо, но для экипажа это ничего не меняет. Учиха поднимается и медленно двигается к палубе. Его костюм иной, вместо рукава не облегающие, а просторные и свободные, да и куда длиннее необходимого. Така одним движение прыгает на палубу, встречаясь взглядом с одним из моряков. Короткий миг, и лицо моряка расслабляется, и он будто не замечает висящие в воздухе прямо перед ним глаза. Синоби быстрыми прыжками перемещается по палубе, погружая одного за другим морков иллюзию. Ни единого постороннего звука, не потревожив ни одной веревки, он, будто призрак, обошел всех. Вернулся на то место, с которого начал.

— Готово.

Второй синоби поднялся на палубу, оглядываясь.

— Какого биджу? Корабли флота напичканы печатями и барьерами. И на каждом втором — сенсор. А здесь?

Учиха пожал плечами:

— Радуйся, легче все пройдет. Проучим несколько раз — научатся с охраной плавать.

Хьюга кивнул, указал на нижние палубы.

— Тоже сам пойдешь?

Така закатал рукава и закрепил их язычками на пуговицах.

— Да. Не дело двоим безликим дзенинам выступать против одной команды. Начинай чистить остальные корабли. Твои — с конца, мои — с начала.

Хьюга кивнул и прыгнул за борт. Така тихо щелкнул пальцами. Все пойманные в иллюзию моряки, как по команде, так же прыгнули за борт. Раздался почти синхронный всплеск, и до Учихи донесся тихий мат напарника.

— Сука, я чуть не обосрался! — зло прошипели за бортом.

Улыбаясь под маской, Така скользнул в проем и начал зачистку корабля. По задумке, на кораблях не должно остаться следов работы синоби. Никакого метательного оружия, никаких царапин от кунаев, никаких следов от техник. Была идея вообще топить корабли с концами, чтобы караваны просто исчезали, но это будет чуть позже. А пока…

Учиха сложил печати и медленно развел руки в стороны. Между его открытыми ладонями метались голубоватые искры, и такие же бегали по рукам до самого локтя. В каюте было слышно голоса, много голосов. И там же был один из синоби противника. Наложить иллюзию на всех сразу не сможет, значит, бой. Хотя какой это бой.

Така ударом ноги открыл дверь, чтобы привлечь к себе внимание как можно большего количества людей. Сверкнул шаринганом. Разум обычных людей оказывал минимальное сопротивление. Не сложнее, лопнуть мыльный пузырь. Затем подавление воли. Вот в этом люди практически не отличаются от синоби. Все зависит от того, какую жизнь прожила жертва, сколько у нее жизненного опыта, сколько раз жертва принимала волевые решения, важные, действительно важные. Конечно, опытный синоби — это почти всегда череда сложных решений и различного неприятного опыта, все это закаляет волю. Но встречаются и люди с сильной волей. Полководцы и правители, например, почти всегда способны сопротивляться давлению на волю. И дальше все зависит от подхода и используемых техник.

Итачи в таких ситуациях использовал сложные иллюзии, загоняя разум жертв в лабиринт, из которого они безуспешно пытались выбраться. И в этих попытках они полностью теряли контроль над своим телом. Саске придерживался другой школы. В первую очередь простота техники, а затем уже — эффективность. И вместо того, чтобы пытаться сварить себе мозги в попытке наложить индивидуальную иллюзию на каждую жертву, он просто перегружал органы чувств своих жертв огромным объемом постороннего шума, создать который было не сложнее, чем удерживать свое тело на поверхности воды. Пока эти люди смогут справиться с шумом и снова адекватно реагировать на ситуацию, все уже кончится.

Эту же иллюзию он наложил и на синоби-противника, низкого худого тюнина, обернувшегося на шум и уже начавшего замах для броска куная. Тюнин дрогнул, легко сбрасывая технику, но все равно теряя драгоценные мгновения. Хоть и запоздало, но кунай он все же метнул. И, естественно, метнул он его туда, где безликого уже не было. Така, добравшийся до расстояния удара, лишь легко прикоснулся к груди тюнина, и по его руке пробежали молнии. Сердце шиноби сделало последний удар и замерло. Все. Безликий снова отошел и снова заглянул в глаза людям. На этот раз почти неспешно подавив волю каждого, он отдал приказ — уйти утопиться, забрав с собой тело синоби. Жертвы, конечно, не понимали, что идут топиться, но это уже мелочи.

Остался последний штрих. Еще трое синоби. А потом можно идти — потрошить остальные корабли. Там вообще охраны нет. Какая наглость — плавать без охраны в военное время. И глупость. А за глупость врага обязательно надо наказывать. Его руки сверкнули молниями куда сильнее, чем в прошлый раз.

Хьюга действовал куда менее элегантно. Выпрыгнув на палубу, он скользил от одного моряка к другому, одаривая каждого одним смертельным ударом. Трупы один за другим падали на влажное дерево, издавая минимум шума. Пожалуй, это даже слишком просто. Где-то там, далеко отсюда, воины Страны Огня в боях отстаивают каждый метр земли, обильно удобряя его своей и чужой кровью. А они здесь почти на увеселительной прогулке. Никакого сопротивления. И, что самое странное, именно их работа значит куда больше, чем сражение множества солдат где-то далеко отсюда. Хьюга по природе своей всегда уважал труд, особенно труд воинов. Принимать факт, что сейчас от воинов ничего не зависит — лишь бы слишком глубоко не отступить, — было тяжеловато. Но это вовсе не мешало ему работать, даже наоборот. Заставляло относиться к своему делу еще серьезнее.

Взрыв в борту корабля сопровождения был неожиданным. Хьюга сходу определил подрыв взрывной печати. Из пламени взрыва выпрыгнули три синоби Кири, сразу дистанцируясь от корабля. Куноити в жилете тюнина, и два взрослых синоби в своей одежде. Один из них изготавливался к бою. Куноичи и второй складывали печати. Да только все это было тщетно.

— Чидори!

Подобно вспышке молнии, Така выскользнул из корабля и скользнул к ближайшему противнику раньше, чем тот успел среагировать. Пока покрытая молниями рука пробивала грудь синоби, безликий уже выхватил два куная и метнул, один в тени другого, в куноити. Первый кунай она отбила, но второй врезался ей в горло. Последнего противника утихомирил Хьюга, напав со спины.