Вадим Оришин - Не герой

Редактор Татьяна Александровна Снежина

© Вадим Оришин, 2021

ISBN 978-5-0053-2121-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Очнись!

Незнакомый голос ворвался в его голову раскаленной иглой режущей боли, заставив неловко вздрогнуть. Казалось, еще несколько мгновений назад он был погружен в океан пустоты и спокойствия, где ничто не нарушало его безмятежного сна. Но после оклика, вызвавшего первую иглу боли, тонкий ручеек ощущений начал стремительно нарастать, обрушиваясь на него грохочущим водопадом.

– Ну же! Очнись! – голос явно принадлежал девушке, хотя все так же не вызывал никакого узнавания.

Открыть глаза получилось с большим трудом, и сразу же пришлось зажмуриться. Резанувший по глазам свет влился в бурный поток прочих ощущений, отчего стало только хуже. Он непроизвольно дернул головой, пытаясь отвернуться от источника света, и даже поднял к лицу ладонь в стремлении прикрыть от света глаза.

– Наконец-то! – в голосе неизвестной прозвучала радость, смешанная с облегчением. – Потерпи немного, тебе сейчас станет лучше.

Уверенность говорившей добавила немного оптимизма. Он попытался немного расслабиться, осторожно прислушиваясь к своим чувствам. Как только он это сделал, оказалось, что его тело никаких резких ощущений ему больше не транслирует. Тело немного затекло, похоже – он долгое время лежал без движения. Глаза так же быстро привыкали к свету, он даже сумел открыть их, хотя и видел пока только белые пятна. Кроме этого, никакого дискомфорта не было – непонятный поток новых ощущений исчезал так же быстро, как еще недавно появился. Причем он не сумел бы описать те ощущения, что испытывал эти недолгие секунды, показавшиеся ему, как минимум, целыми минутами.

Попытавшись что-то сказать, он закашлялся. Чья-то рука тут же оказалась у него на затылке и помогла немного приподнять голову, а к губам поднесли какой-то твердый объект.

– Вот, попей. Ты же меня понимаешь?

Теперь, когда она об этом сказала, он обратил внимание, что, несмотря на понимание смысла сказанного, не знает, на каком языке с ним разговаривают. Слова были понятны, но это не было переводом, звучащим голове. Он будто разговаривал на этом незнакомом ему языке долгое время и в совершенстве им владел. Он был в этом уверен, потому что даже знал, как написать символами то, что она говорит.

Демонстрируя понимание смысла сказанного, он отпил предложенной ему жидкости. Немного вязкая, напоминающая кисель, влага смочила пересохшее горло, и, как только она прекратила его поить, он, наконец, спросил:

– Где я? – сумел задать он первый и, как ему казалось, очевидный в данной ситуации вопрос.

– Что? Я тебя не поняла, – призналась неизвестная.

Белые пятна перед глазами начали исчезать, и он сумел рассмотреть силуэт головы перед собой. Головы с торчащими в разные стороны длинными тонкими… штуками, которые он пока не мог идентифицировать. А к звукам ее голоса добавился шум… Шум боя. Звуки, доносившиеся откуда-то издалека, не позволяли понять, кто, с кем и чем сражается. Но крики боли, пробивающиеся сквозь общее хаотичное полотно шума, были достаточно красноречивы. В душе и мыслях поселился пока тусклый огонек тревоги.

– Где я? Что происходит? – попытался он еще раз, сосредоточившись на правильном произношении слов.

На этот раз он был уверен, что произнес слова на новом для себя языке, потому что сам услышал их. Девушка встрепенулась:

– Я все тебе расскажу, но позже. Сейчас тебе нужно быстрее прийти в себя. Нам нужно уходить, здесь опасно!

Каскад пятен света, наконец, перестал крутиться перед глазами, и он сумел рассмотреть девушку, с которой говорил. И ее лицо вызвало сильное удивление. Он даже не смог бы сказать, что именно бросилось ему в глаза первым: длинные, почти с ладонь, изящные уши, необычно большие и очень выразительные глаза, обрамленные тонкой линией ресниц, отсутствие привычных человеку губ, или все это вместе. Эта девушка, это существо однозначно не было человеком, что, впрочем, после совершенно нового для него языка уже не казалось таким уж удивительным и неожиданным фактом.

И девушка не собиралась давать ему время обдумать происходящее.

– Попытайся подняться, – попросила она, отодвигаясь и давая ему свободу действий.

Пока она говорила, он успел отметить, что у нее необычные зубы, по четыре треугольных резца сверху и снизу, рядом с которыми не было клыков. Он попробовал приподнять тело и перевернуться на бок, опираясь на руку. Движения были неловкими, к тому же приходилось преодолевать слабость, но у него получилось.

– Как тебя зовут? – спросил он, чтобы заполнить паузу между попытками встать.

– Меня зовут – Эрджел, архонт, – представилась девушка. – Не трать силы на разговоры. Нам нужно уходить.

Продолжая попытки подняться, он осматривал комнату, в которой находился. Каменные стены состояли из колонн, выполненных в форме статуй людей, сильных обнаженных мужчин, будто поддерживающих потолок, и образовывали ровный круг. По покрытому плиткой полу бегали солнечные зайчики, проскальзывающие сквозь приоткрытое окно с выполненным из осколков цветной слюды стеклом-мозаикой. Потолок образовывал купол, в центре которого неровной каплей висел тканевый шар, испускавший тусклый неровный свет.

– Как ты меня назвала?

– Архонт, – повторила Эрджел. – Ты можешь подняться?

Снова приблизившись, девушка попыталась помочь ему принять сидячее положение. Но в этой помощи уже не было необходимости, с каждой секундой он чувствовал себя все лучше. И опять же, он успел отметить необычную форму ладони. Ноготки на пальцах были очень маленькими, короткими и узкими. А мизинец был не столько пятым пальцем, сколько коротким отростком у самого основания ладони. Ему сразу вспомнились кошачьи и собачьи лапы. После всего этого он совсем не удивится, если увидит, например, хвост, или прячущиеся где-то среди пышных рыжих волос рожки.

– Я не понимаю…

Закончить мысль ему не позволил шум, донесшийся уже не из окна, а откуда-то снизу. Девушка тут же встрепенулась:

– Они уже здесь. Быстрее! – ее голос выдавал волнение.

Эрджел помогла ему подняться на ноги, слабость отступала, но недостаточно быстро, и ему по-прежнему требовалась помощь. Они сделали несколько неуверенных шагов к двери, и ей эти шаги дались, похоже, куда тяжелее, чем ему, что выражалось в неровном дыхании и сосредоточенном взгляде, одновременно с покраснением отливающей перламутром кожи. Легкое светлое платье, состоящее из мягкого корсета, едва закрывавшего грудь, и легкой юбки, оставляло ее тонкие руки открытыми. И по этим рукам было понятно, что ей такие нагрузки тяжеловаты. Осознание этого факта болезненно хлестнуло по гордости и самолюбию, заставив взять себя в руки и сосредоточиться. Как минимум, он сумел перенести массу своего тела на собственные ноги, а Эрджел теперь лишь помогала ему сохранять равновесие.