Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

— Стой, или она покойница!

Все смотрят на меня, и, если бы я мог видеть, то смотрел бы в отражающийся в их глазах шаринган. Фу немного наклоняет голову на бок:

— Ты этого не сделаешь.

— Первое правило взятия заложников — заложник должен представлять ценность. Мне плевать на них всех, и на джинчурики в первую очередь, — так же наклоняю голову на бок. — А вам нет.

Почему он не попытался увести их из долины? Не может? Поймать остальных в иллюзию и вывести только Фу? Значит, почему-то не может.

И в этот момент из под земли вылетает… Будто призрак, который не касается самой земли… Рассветник в маске со спиральным рисунком и единственным отверстием для правого глаза. Сосредотачиваюсь, и понимаю, что это не Итачи, но это определенно Учиха. Все неочевидные признаки на месте, и могу даже возраст примерно прикинуть, он определенно старше Итачи. Где-то сзади, далеко за спиной, гремят взрывы и раздается раскат грома от применения какой-то техники Райтона, но я продолжаю удерживать Фу на прицеле. А теперь вопрос на миллион… Как он удерживался под землей?

— Так нечестно! — возмутился Учиха, вскинув руками. — Знаешь, как сложно было быстро наложить технику на всех сразу!? Я так старался! А ты взял и все испортил! Сначала вы должны были подраться друг с другом, тебя бы измотали, а потом…

— Кончай балаган,— сказал я, добавляя давление Ки.

Если повезет и давление будет достаточным, техника спадет. Клин клином.

— Подожди-подожди-подожди! Тут с тобой поговорить хотели!

И выкинул из-под плаща несколько металлических матово-черный стержней. Стержни засветились, и вокруг них сформировалась иллюзия уже знакомого мне засранца.

— Уингу, — обладатель потустороннего голоса уставился на меня. — Как же неприятно видеть тебя снова… живым.

— Вонючий кусок дерьма. Еще бы сто лет тебя не видел.

Он морщится, а я слежу за уходящим куда-то в сторону Учихой.

— Образец великолепного красноречия, четкая передача мыслей и эмоций. Но отдаю должное, с прошлой нашей встречи ты сильно изменился. Смерть тебе к лицу. Мрачная брутальность. Хороший образ. Сам придумал? Или, дай угадаю… Я заглянул в глаза смерти, чуть не ослеп.

— Тц! С языка снял, — киваю я.

Он ухмыляется, заглядывая мне за спину, туда, где его шестерки сражаются с хвостатым.

— И все же я, честно признаться, не догоняю, чего ты добиваешься, отдавая нам пятихвостого.

Зачем этот разговор? Не просто же так. Хотя биджу его знает.

— Эй, Учиха недоделанный. Я за тобой слежу. А что по моим планам, дареному коню в зубы не смотрят. Забирай и съебывайте отсюда, пока я добрый.

Пирсингованный качает головой:

— Однако почему-то у меня стойкое чувство, что ты все это устроил специально, чтобы нам пакость сделать.

— Охуенная проницательность.

Он несколько секунд сверлит меня взглядом, затем оборачивается на Фу.

— Но я не могу понять, в чем суть. Стравить нас с Камнем? Как-то сложно представляю. Тогда в чем?

— Очень хороший вопрос, я как раз хотел поведать тебе суть моего коварного плана, — отвечаю я, поднимая вторую руку и показывая ему средний палец.

Проекция несколько секунд мерцает, но затем снова становится четкой.

— Это бесполезно, Уингу. Или, лучше называться тебя — Кьюджин? Обычно я не запоминаю имен… Человеческая жизнь так мимолетна, так хрупка. И так ничтожно мала в масштабе целого мира. Но не твоя. Здесь, в этой стране, шла маленькая война, завязанная нами. Но ты вмешался и легким движением нарушил баланс сил. Я не хочу тебя убивать. Но я это сделаю, если ты продолжишь мне мешать. Если ты снова вмешаешься в мою работу, я приду, и убью тебя и всех, кто будет рядом с тобой.

Чуть пожимаю плечами:

— И что? Ты же сам понимаешь, что срал я на твои угрозы. Я не боюсь, ни смерти, ни поражения. Я просто не умею больше бояться. Придешь ко мне — умоешься кровью. Девятихвостый, а теперь и девчонка. Они под моей защитой, ублюдок. Кого бы ты за ними не послал, я порву любого на части. И своего шпиона тоже держите подальше, а то я на его примере покажу, что неуязвимых не бывает.

— Сомневаюсь, — качает головой пирсингованный.

— Рискни. Прошу тебя, рискни. А то мне скучно, не хватает сложных задачек. Хочу узнать, сколько мне времени потребуется, чтобы достать этого гада.

Проекция несколько секунд смотрела на меня, а затем кивнула:

— Да, пожалуй, это чувствительная угроза. Даже странно.

— Все просто, ублюдок, чье имя я не знаю и не собираюсь запоминать. Первый раунд был за тобой, признаю, ты меня обыграл. Но теперь все немного изменилось. Я знаю, чего ты хочешь. Я знаю, чего ты добиваешься. Но ты ничего не знаешь обо мне. Любое твое предположение о том, что для меня ценно, заведомо ошибочно. Второй раунд за мной.

Я ухмылялся под маской. Интересно, поверит, или нет? Всего лишь слова, игра слов.

— Мы играем на человеческие жизни. На судьбы целых стран. Ты ставишь на кон десятки тысяч людей, не имеющих к нам никакого отношения.

Киваю.

— Именно. Но мне на это плевать. В этом вся суть. К слову, у тебя в подчиненных есть еще большая мразь, чем я. Так что, в каком-то смысле, я просто играю по твоим же правилам. А точнее нарушаю их так же, как нарушаешь ты.

— Вот как? Я не собираюсь тратить время на игры с тобой, Кьюджин. У меня есть куда более важная задача. Но пока…

Он обернулся и проплыл к Фу, облетая ее сзади и почти касаясь призрачными пальцами ее лица.

— Я был неприятно разочарован, когда мы не обнаружили ее в Деревне Скрытой за Водопадом. А ведь я позволил разрушить эту деревню только ради того, чтобы получить ее. Чтобы такие, как ты, не добрались до нее раньше. И я сделал это из-за той информации, которую ты же нам и подбросил, вынуждая срываться сюда. Так что косвенно часть вины лежит и на тебе.

— Ебанутая логика, — пожимаю плечами. — С таким же успехом можно обвинять Рикудо в смертях всех, кого убили синоби за все это время. А виновен совсем не он, а люди, которые не умеют и не хотят жить в мире. Но мне плевать, парой тысяч больше, парой тысяч меньше, я не замечу разницы.

Пирсингованный кивает:

— Да, я тебя понял. Неприятно осознавать, что в этот раз ты занял заведомо выигрышную… или точнее беспроигрышную позицию. Но я не понимаю… Мы оба видим этот мир таким, какой он есть. Мы оба видим человеческую суть. Так почему…

— Почему мы по разные стороны баррикад? — предугадываю вопрос.

— Да! — кивает пирсингованный. — Да! Эволюция — это изменение. В чем смысл человечества, остановившегося в развитии? В синоби? Этот мир не менялся веками, существуя от одной войны к другой. Я хочу это изменить. Я могу это изменить. Мы оба хотим одного и того же…

Отрицательно качаю головой.

— Вот только не путай мир… и покой. Разница в том, что ты не веришь в людей. Ты считаешь их стадом, которому нужен пастух. А я пока еще готов дать им шанс.