Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

Но это был лишь первый зал. Куноити интересовало то, что пряталось в глубине этого места. За ширмой старого покинутого храма, или чем там было это место, должно скрывать нечто большее. Нечто совершенно иное. По крайней мере, так должно быть. У нее не было достоверных сведений об этом месте. Но раз она его уже нашла, то найдет и все остальное.

Однако первый осмотр ничего не дал. Возможно, по тьме было сложно найти потайные двери. Или она искала то, чего не здесь было. Устав, куноити легла отдохнуть, чтобы продолжить поиски на следующий день. Возможно, завтра здесь будет светлее, и она сможет увидеть больше, чем видит сейчас. Постаравшись устроиться на холодном камне, куноити провалилась в неспокойный сон.

Но пробуждение было совсем не таким, какого она ожидала. Судя по легкой мигрени, на нее действовал какой-то наркотик или снотворное. Да и связанные за спиной руки говорили о том же, связать во сне ее вряд ли бы у кого-то получилось. Она лежала на две камеры, одна из стен которой была решеткой, а все остальные — голым камнем. И на стене за решеткой висел факел, освещавший ее новое пристанище. Что же, она точно нашла то, что искала. Сомнений в том, что она достигла конечной точки своего пути, у куноити не возникало.

На ней была другая одежда. Если пару тряпок, закрывавших груди и талию, вообще можно назвать одеждой. Естественно, отмычек и прочих прелестей ей не оставили, да и руки явно удерживались металлической нитью. Не разрезать о камень, не растянуть, скорее получишь множество неприятных царапин. Но ей не закрыли рот и глаза, это уже было что-то.

Ждать долго не пришлось. Вскоре кто-то пришел. Шаги принадлежали куноити или молодому гэнину явно скромной комплекции. Скорее первое. Пленитель не показывался на глаза пленнице, говоря из-за угла. Пленительница. Голос действительно принадлежал девушке:

— Кто ты и что здесь делаешь?

Куноити в камере улыбнулась змеиной улыбкой:

— Я пленница и лежу на дне камеры.

Из-за угла донесся хмык.

— Шутишь, значит. Не испытывай моего терпения. Я могу просто уйти отсюда и забыть про эту камеру. И остаток твоих дней будет безрадостным.

На этот раз хмыкнула сама пленница.

— Думаешь, я шла сюда с надеждой на долгую и счастливую жизнь?

— Быструю смерть могу устроить прямо сейчас, — тут же отозвалась собеседница.

Пленница закрыла глаза и положила голову на камень, несколько секунд размышляя над тем, что ей говорить и делать. В общем-то, она все равно порвала с прошлым, и сейчас скрывать это уже не было необходимости.

— Я беглянка. Я шла сюда, чтобы спрятаться.

Ответ последовал не сразу.

— Спрятаться от кого?

— От всего мира.

Пленительница вышла из своего укрытия и показалась на глаза пленнице. Невысокая стройная девушка в простой, но ухоженной одежде. Однако самой приметной чертой были шикарные красные волосы.

— Узумаки? Могла бы удивляться — удивилась бы, — улыбнулась пленница.

Пленница никакими особыми чертами похвастаться не могла, если не считать самого по себе красивого тела. Обычные темные волосы, обычные глаза. Только черная татуировка на шее, витиеватый рисунок, обвивающий всю ее шею, привлекал внимание.

— Красивая татушка. Она тебя не убивает?

— Уже нет, — пленница снова закрыла глаза.

— Уже?

— Если не использовать часто, — она открыла глаза и хищно оскалилась, — или если вовремя кормить.

Узумаки нахмурилась:

— А если бы здесь никого не оказалось? Если бы ты не нашла это место?

Пленница пожала плечами, насколько позволяли крепко связанные руки.

— Воткнула бы кунай себе в горло. Смерть стала бы для меня легким концом.

Узумаки ухмыльнулась:

— Что за пессимистичный взгляд на мир? Проклятая печать — еще не повод сворачивать себе шею?

Пленница рассмеялась.

— Я носила эту печать с детства, девчонка. И давно научилась с ней жить. Нет, у меня совсем другие причины бежать на край света.

— С детства? — Узумаки задумалась, — подождика. Ты — Митариши Анко?

— В точку, — согласилась пленница.

Красноволосая несколько долгих секунд смотрела на пленницу, а затем задала второй вопрос:

— И ты сенсей Кьюджина? Минакуро Като.

Вот этот вопрос вызвал у пленницы некоторое удивление.

— Это даже приятно, когда мелкий засранец известнее тебя самой, но… — она прищурилась. — Если не секрет. Откуда ты знаешь имя Кьюджина? И биджу тебя задери, откуда знаешь, что я была его учителем?

Узумаки спокойно пожимает плечами:

— Мир тесен. Я знакома с учеником твоего ученика.

Анко задумчиво тянет:

— М-м-м… А с которым из них?

Красноволосая скептически изгибает бровь:

— А что, их так много?

— Ну, официальных четыре, — Анко подняла взгляд на потолок, вспоминая, — ну а дальше смотря как считать…

Узумаки покачала головой:

— Ты меня уже раздражаешь. Если что-то передалось этому Кьюджину, то я понимаю, за что мой друг его так ненавидит.

— А-а-а… — понимающе протянула Анко, — Значит — Инахо. Хотя пацан вроде ненавидел Орочимару больше самого Като, так как он с тобой пересекся, да так, что вы подружились?

— Не твоего ума дело, — ухмыльнулась Узумаки.

Анко оскалилась:

— Так и скажи: ученик моего ученика надрал тебе твою стройную задницу. Ну как минимум шлепнул разок.

Узумаки раздраженно дернула бровью.

— Угадала, — кивнула Анко.

Узумаки тряхнула головой:

— Проехали. Почему ты бежала из Конохи? И почему сюда? И кто может за тобой прийти?

Анко отрицательно покачала головой, насколько позволяло ее положение:

— За мной никто не придет, у них своих забот сейчас хватает. Я, конечно, знаю несколько грязных тайн, но во время войны цена моим знаниям — ржавый кунай. Сюда — потому что это задница мира. Самое лучшее место, чтобы спрятаться, и от войны в том числе. А почему бежала…

Она повернула голову, демонстрируя печать:

— Потому что эта дрянь едва не вышла из-под контроля, и едва меня не убила. И, чтобы выжить, убивала уже я, причем своих. Так что назад мне дороги нет. И раньше меня не особо любили, а теперь просто убьют при встрече.

Узумаки несколько секунд молчала, глядя сквозь решетку на пленницу. А затем достала из кармана ключ и открыла дверь. Вошла и спокойно срезала путы. Анко удивленно на нее посмотрела:

— Что? Просто так выпустишь меня на волю?

Красноволосая кивнула:

— Я здесь — такой же беглец, как и ты. И меня при встрече, всего скорее, тоже убьют… Хотя скорее пленят и отправят изучать и плодить ген Узумаки. Не знаю, что хуже. Меня зовут Карин, кстати.

— А твой друг Инахо?

Карин пожала плечами, выходя из камеры:

— Я не знаю, где он. Не уверена даже, что он жив. Он живучий, но слишком беспечный, и легко может вляпаться в неприятности.