Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

— Клан Кетсуки. Живучие твари.

Тело открыло глаза и приподняло голову, глядя на своих спасителей.

— Вы еще кто?

— Те, кто вытащил тебя с того света, — ухмыльнулся Инахо. — Добро пожаловать к живым.

Тело начало медленно подниматься. Кожа все еще выглядела обгорелой, но, кажется, особого дискомфорта не доставляла. Кетсуки оглядел содержимое своей ванночки.

— Кто, блядь, до этого додумался?

Видимо, находиться в коктейле из органов ему было не слишком приятно.

— Извини, мы спешим, — развел руками Инахо. — Рассвет скоро. Надо убираться отсюда.

— Ты из Тумана? — спросил Кетсуки.

— Нет. Я… Из Суны.

— Тоже нормально, — выдохнул оживший и окончательно сел. — И зачем я тебе?

— Ну, для начала… Я очень хочу отомстить тому, кто тебя почти убил. У нас общий враг. Ты мне поможешь. А дальше — делай, что хочешь. Как тебя, кстати, зовут?

Воскрешенный несколько секунд размышлял над предложением, а затем ответил:

— Идет. Меня зовут Кетсуки.

— Кетсуки из клана Кетсуки? — хмыкнул Суйгетсу.

— Что-то не устраивает, водяной?

Хозуки оскалился:

— Проблем ищешь, сушеный?

— Завалитесь, оба! — осадил Инахо. — Меня зовут Инахо. Инахо Сенджу. Это Суйгетсу Хозуки. И Зулонг.

Кетсуки, выбираясь из ванночки и стряхивая с себя чужие органы, улыбнулся:

— Представитель клана основателей Конохи, и представители двух кланов-основателей Тумана в Суне? Что, блядь, в мире твориться?

— О! — оскалился Сенджу. — С нами еще будет Узумаки. Ну и еще кого прихватим по пути.

Глава опубликована: 01.06.2017

Малыш ДОЛЖЕН выжить, и создать свой клан. Да, нехорошо, когда родителя навязывают своим детям жизненные цели и приоритеты. Но Като и не будет навязывать. Он будет воспитывать и учить.

Накинув халат, сеннин бесшумно покинул комнату. В жилой части отремонтированного и обустроенного замка пока жили только они семьей. Если все пойдет, как надо, то здесь позже будет жить его клан. Войны начинаются и заканчиваются. Като не верил, что это, пусть и важная, война, как-то принципиально изменит мир. Сдвинет чашу весов — возможно. Но положение вещей диктует человеческая природа. Пейн хочет изменить мир, и у него даже может получиться, но он не изменит человеческой сути. Курохай будет драться, и многое сможет сделать. Но он выжжет себя этой борьбой. А кто-то должен и о будущем заботиться.

Сеннин прислушался к своим ощущениям и ухмыльнулся, двинувшись к просторному балкону. Этот балкон предназначался для семейных обедов в теплое время года, но неплохо подходил и для небольшой встречи и разговора под светом ночных звезд. При свете дневной звезды такие разговоры неуместны.

Открыв дверь, Като с удовольствием вдохнул прохладный ночной воздух. Прямо под балконом ночные птицы устроили оживленный гомон, что сложно было назвать "пением", но вполне дополняло атмосферу приятной ночи. Ночной прохлады он не боялся, замерзнуть или вспотеть он не сможет, даже если захочет.

— Ты знаешь, что достать действительно хорошее вино не так уж просто?

Итачи с удобством устроился в кресле и дегустировал унесенную из закромов замка бутылку вина. Като не признавал саке, да и большую часть местного алкоголя забраковал. Даже выбранное им вино было скорее компромиссом, чем действительно тем, что он хотел бы получить.

На его вопрос Учиха ответил задумчивым рассматриванием вина в своем фужере. Спрашивать о том, как он проник в хранилище и вынес бутылку, не стоило. Как и сомневаться в том, что нукенин не оставил никаких следов.

— Даже если будешь пить каждый день, чего ты делать не будешь, твоих запасов хватит на всю твою жизнь.

Като сел в свободное кресло, пожав плечами:

— Хочу ввести хорошую традицию — держать вино. Знаешь, оно со временем должно становиться только лучше, если правильно сделано. Это называется — выдержка. Лет через двести у моих наследников будет вино двухсотлетней выдержки, и оно будет стоить целое состояние.

Рассветник хмыкнул:

— Если этот замок продержится двести лет, и все еще будет принадлежать твоей семье.

— Я готов приложить к этому необходимые усилия.

Итачи, чуть подумав, согласился:

— Пожалуй, если кому-то это и под силу, то тебе.

Като хитро улыбнулся:

— Говоришь так, как будто это архи сложная задача. Сложная, не спорю, но далеко не невыполнимая.

Учиха чуть кивнул:

— Возможно. Если нам удастся привести свой план в исполнение, то этот мир не будет прежним.

Яманака сдержанно рассмеялся:

— Пожалуй, возможно, если. Я не слышу в твоем голосе уверенности, Итачи.

Тот чуть пожал плечами:

— Когда мы все это начинали, не было тебя. Не было Джокера. Конохой управляли два старых маразматика.

Като прищурился, рассматривая собеседника:

— Ты явно чем-то взволнован. И к тому же тебя давно не было. Что случилось? Плохие новости?

Учиха не сразу сформулировал ответ, некоторое время размышляя. Наконец он кивнул:

— Мы добрались до второго биджу. Нии Югито из Кумогакуре попала в нашу ловушку.

Като хмыкнул:

— И снова не слышу уверенности в голосе. Ловушка была не ваша?

Отпив вина, Учиха вынужден был согласиться:

— Ты прав. Меня немного настораживает твоя проницательность. Ты знаешь меня совсем недолго, но научился понимать куда лучше, чем Кисаме.

Сеннин лишь пожал плечами:

— Это потому, что вы зацикленные на силе и своих мечтах придурки, не смотрящие по сторонам и не желающие понимать, что мир не крутиться вокруг вас.

Учиха хмыкнул:

— Тогда вокруг кого крутиться мир?

Като выразил искреннее удивление:

— А ты не знаешь? Миру насрать на мелких никчемных людишек. Мы, люди или ниндзя, не может серьезно изменить даже собственную жизнь. Мир? Не смеши меня. Мир был здесь задолго до нас, и будет здесь, когда все мы исчезнем. Мудрец Шести Путей сумел когда-то давно многое изменить. Мы, синоби, об этом помним. А люди нет. Даже если у нас, меня, тебя и Пейна, все получиться, вас, Рассвет, забудут лет через сто, максимум. Пейна, если он оставит учеников, будут помнить дольше. Возможно, до следующего ему подобного. В масштабах истории отдельные люди чаще всего — незаметные песчинки.

Итачи несколько долгих секунд смотрел на сеннина, наконец, спросив:

— Тогда зачем жить? Если наши деяния, как ты говоришь, все равно будут всеми забыты?

Като рассмеялся:

— А тебе не нравиться жить? Или тобой движет желание увековечить свои поступки в веках?

— Нет. Я делаю то, что делаю, потому что это правильно.

Като кивнул:

— Ну, так не надо лицемерия. Вы не спасаете мир, вы не меняете его. Вы всего лишь слегка меняете сложившийся в человеческом обществе порядок вещей. Это и есть естественное развитие.