Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

— Запечатать биджу — это не в лесу посрать, — глубокомысленно заметил Инахо. — Я в тебе не сомневаюсь, но как именно ты это своими силами проворачивать собралась?

— Хочешь, чтобы я все же пригласила Анко?

— Ну не ее, но в Суне же свои были…

Карин презрительно фыркнула:

— Криворукие тупые бестолочи, — она вздохнула. — Ладно, я преувеличила. Но по правде — все плохо. У них не развито фундаментальное фуинджитсу. Только прикладные направления. Поэтому я, просто Узумаки, имевшая доступ к обширным библиотекам Орочимару, знаю и умею на порядок больше, чем местные. Все же Орочимару уволок все, что смог, из Конохи, и кое-что прихватил у Узумаки, да и в других местах не стеснялся что-нибудь спиздить. В общем, нет у меня доверия к местным. Они просто не умеют работать с печатями, содержащими такие прорвы чакры.

— Допустим. И что, моя гениальная Узумаки, ты нашла способ упростить запечатывание?

Девушка отрицательно покачала головой, пусть парень ее и не видел:

— Нет. Зато я нашла способ свалить всю сложную часть работы на тебя.

Инахо удивился:

— А если я отключусь посреди процесса?

— Не беспокойся, все продумано! Знаешь, почему нас, Узумаки, называют мастерами фуинджитсу? Ну, помимо свойств нашей чакры?

Сенджу кивнул:

— Да. Вы умеете комбинировать печати. Навык, для достижения которого другим требуется чуть ли не целая жизнь.

— Пф, так не интересно! Я хотела тебя удивить!

Спину больше не жгло, и Карин убрала ладони, выпуская дополнительные цепи.

— Я и так не сомневаюсь, что ты умница. Только, блядь, объясни мне, а что будет, если я, все же, отключусь? Или просто сделаю что-то не так? У меня же опыта почти нет.

— А для этого и нужна вся эта сложная печать под тобой.

Инахо хотел продолжить возмущаться, но услышал знакомый голос:

_"Все норм, печать сработает. Твоя девочка заново изобрела кунай, но оно и к лучшему"_

Сенджу выдохнул, а затем оскалился, отбросив ненужные мысли.

— Ладно, поехали!

— Вот так бы сразу, — одобрила Карин.

Ее цепи разлетелись в разные стороны. Острые наконечники зацепились за разные точки на печати и засветились ярче. Инахо почувствовал, как печать начала тянуть его чакру, как через сковывающие его цепи, так и через, буквально, задницу, на которой он и сидел. Еще несколько цепей улетели вперед, к стоящему у стены сундуку, на который Сенджу не обращал внимания до этого момента. Цепи медленно подтащили сундук ближе к печати и аккуратно приоткрыли крышку.

— Только не говори, что тушканчик внутри?

— Ага. Я тоже удивилась вначале, — подтвердила Карин. — Никто мне так и не объяснил, откуда взялся этот кувшин и почему он связан с однохвостым.

Она, все так же цепями, вынула из сундука толстый, но по-своему изящный кувшин и поставила его в небольшой кружок в контуре печати.

_"Шукаку всегда был шебутным и проблемным, вот Хаширама и сделал для него эту штуку сразу после поимки"_ — выдал непрошенное объяснение Тоби. — _"Благодаря этому кувшинчику никто за пределами Суны и не подозревает, что Шукаку уже переродился"_

Карин настороженно оглянулась:

— У меня странные ощущения. Будто здесь кто-то есть.

Тоби захихикал:

_"А она — молодец. Успокой ее"_

— Да, тут сраный однохвостый биджу. Прямо перед нами.

Но девушка покачала головой:

— Нет. Не только…

— Не отвлекайся. Мало ли какой хуйни здесь не скопилось. У нас есть важное дело.

О Тоби никто, кроме самого Инахо, не знал. Даже Суйгетсу и Кетсуки не помнили о стычке с Учихой. Тоби с помощью шарингана немного поправил им воспоминания. Куноити сомневалась пару секунд, но согласилась:

— Ты прав. Приготовься.

— К чему?

— М… Ни к чему. От тебя ничего не требуется, только чакру выдавать ровно, без всплесков.

— Договорились.

Цепи обвили кувшин и так же засветились ярче от потекшей по ним чакры. Печать под Инахо, казалось, превратилась в сплошное темное пятно. Поднялся ветер, разом потушив все факелы, но теперь свет шел от цепей Карин. Из кувшина поднялся длинный песчаный щуп, будто покрытый чешуйками. Или скорее это был шерстяной хвост, насколько песок вообще мог быть похож на шерсть. Несколько выпущенных Узумаки цепей тут же обвили хвостик, дернувшийся, но не оказавший особого сопротивления.

— Надеюсь, мне не придется его глотать? — уточнил Инахо, ощущая, как увеличивается количество утекающей из него чакры.

— Нет, — ответила Карин. — Но приятно не будет.

Песчаный хвост дернулся, пытаясь вырваться из оков цепей, но медленно потек к Инахо. Именно потек. Сенджу видел, как струится песок, меняя форму, будто живое существо. Впрочем, это и было живое существо, насколько это словосочетание применимо к биджу.

Отток чакры начал вызывать физическую боль, но Инахо хорошо ощущал, что истощение в ближайшее время ему однозначно не грозит. Цепи подтянули хвост практически к самому лицу Сенджу и замерли. Затем он ощутил, как цепи на его руках и теле вздрагивают, как будто это руки, напрягаются на миг, пытаясь совершить какое-то усилие. За шуршанием песка он едва слышал тяжелое дыхание куноити.

— Карин?

— Не… Получается… Заставить… — прошипела она.

Не дожидаясь дальнейших объяснений Инахо сам направил больше чакры на отток, отчего цепи сразу стали ярче. Хвост дернулся и подчинился. Его кончик рассыпался на пыль, которая тут же полетела к Инахо. Ощущения действительно нельзя было назвать приятными. Кончик хвоста рассыпался на пыль, которая втягивалась в кожу будущего джинчурики. И с каждой секундой процесс становился все сильнее. Сзади донесся облегченный выдох Карин:

— Получилось. Процесс пошел.

Не просто пошел, а все нарастал. Несколько секунд, и количество пыли втягивается не только в лицо Инахо, но во всю грудь. Еще десяток секунд, и волны пыли втягиваются в весь торс и руки. При этом размер хвоста не увеличивается, но песок внутри него струится все быстрее и быстрее.

На грани слышимости появился какой-то голос. Шипящий, как струящийся песок, тихий, злобный голосок. Затем рычание… И рывок…

Песчаный хвост дернулся особенно резко, разорвав сковывающие его цепи. Карин болезненно вскрикнула, отступив на пару шагов, и едва не упала, опустившись на колени и сплюнув кровь на печать. Песок, втягивающийся в тело, начал вызывать физическую боль. Из хвоста полезли особо плотные жгуты, врезающиеся в его тело и оставляющие настоящие раны на коже. Из того же хвоста выросла башка не то енота, не то собаки, и уставилась желтыми глазами на Инахо.

_"Сосуд… Ты станешь моим! Моим!"_ — но тут же дернулся, начав биться, будто пытаясь вырваться из оков. — _"Нет! Нет! Не ты! Не позволю!"_

Тоби вылетел прямо из пола, формируя в ладони длинное матово-черное копье, готовый вмешаться в процесс. Но Инахо его одернул: