Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

— Митсуо? — мужчина, избавившийся от иглы, обратился к напарнику.

Тот перематывал руку.

— Ерунда! Царапина, глубокая, но ничего страшного, кость не задета, — ответил он. — Она спятила, точно говорю. Это не охотница за нукенинами.

Девушка внизу, устроившая на них охоту, воодушевления парня не разделяла. Кровь, разбрызганная по полу, ее не пугала уже очень давно. Девушка осмотрела брызги крови на полу, чуть поморщилась.

— Наверное, этого хватит.

Ритуал она проводила в первый раз, но было ощущение, что делала она это многократно. Измазать носок ступни сапога в крови и подать на него чакру. А затем начать движение, едва касаясь окровавленным носком грязных выгоревших досок пола. Сначала ровный, идеальный, круг. Затем вписанный в него треугольник. Как только фигура была завершена, появились новые ощущения. Злость, усталость, капелька страха. Девушка улыбнулась:

— Значит, вы боитесь меня? Не зря.

Ей было безразлично, кто эти трое, откуда они здесь, почему они стали нукенинами. Все это было несущественно. Имело значение только одно. Они — ее жертвы.

— Дзясин-сама, услышь мой голос. Я принесу тебе жертвы. Они станут моей платой за месть, — куноити подняла скальпель, с которого капала кровь жертвы, чтобы тут же слизать ее. — Они разделят со мной мою боль.

Кожа куноити резко побледнела, став почти белой, волосы так же посветлели и стали длиннее. А затем под кожей побежали черные струйки, разбегающиеся ветвистыми узорами вен. Будто кровь ее стала черной и проступала под бледной, почти прозрачной, кожей сквозь вены. Девушка скинула верхнюю часть кимоно, повисшую на поясе, и осталась наполовину обнаженной. Одежда в ее деле только мешала. Она прикрыла глаза, вспомнив, как на ее руках умирал возлюбленный. Тут же пришла ноющая боль в груди. И, ведомая вспышкой ярости, пришедшей вместе с болью, она с размаху воткнула скальпель, который все так же держала в ладони и использовала, как оружие, себе в плечо. Где-то рядом раздался приглушенный выкрик, и куноити улыбнулась. Боль физическая слегка ослабила боль душевную. Это было хорошо. Это было хорошее начало.

Продолжая ритуал, она, чуть вытащив скальпель, чтобы смерть не была мгновенной, потянула его от плеча к шее, оставляя глубокую, но не смертельную царапину. У нее крови не было, но в собственной стойкости к физическим травмам она уже успела убедиться. Неуязвимость придет не сразу. Постепенно. Нужны жертвы, много жертв. Или немного? Всего-то десяток более или менее сильных синоби, тюнинов хотя бы. И после этого никакие травмы не будут смертельными, можно будет выжить и собрать обратно свое тело после любых, практически, повреждений. Еще пара десятков жертв, и отрубить ей руку, например, станет очень сложно. И так далее. Все это было осознаваемым знанием. Дзясин не говорил с ней. Он явился всего один раз, чтобы сказать: _"Я тебя услышал"_. Больше от него она не слышала ничего. Все остальное, все знания, всплывали в ее голове постепенно. Но этого было достаточно. Для ее мести — вполне достаточно.

Когда скальпель остановился на яремной впадине, куноити развернула его вниз и погрузила глубже. Рана на ее собственном теле будто не существовала. Она была, но мышцы продолжали спокойно двигаться, будто никакого разреза не было. Опытный ирьенин, она начала целенаправленно вскрывать грудную клетку аккуратным точным разрезом. При этом вместе с болью по телу расходилось невероятное наслаждение, которое подогревалось почти физическим ощущением чужого ужаса, усиленного доносящимися до нее криками. У кого-то сдали нервы. Похоже, даже синоби можно напугать зрелищем того, как нечто невидимое вскрывает его тело, как тушу мертвого животного.

Ощущение радости и удовольствия от причинения другому человеку страданий стало настолько мощным, что девушка, проводившая ритуал, не выдержала и быстрым движением воткнула скальпель у самого уха и сделала длинный разрез по горлу до другого уха. Несколько секунд затуманенный, будто наркотиком, разум пребывал в экстазе наслаждения. Первая жертва умерла.

Она открыла глаза, встряхнулась и двинулась за следующей жертвой. Раны на ее теле закрывались быстро, и должны были исчезнуть через минуту, или чуть позже. Ей было приятно чувствовать себя охотником. Пьянящее чувство. Но это слишком легко. Жертвы попались… слабые. Они практически ничего не могли ей противопоставить. Даже не из-за силы, которую ей даровал Дзясин, хотя слабая восприимчивость к физическим ранениям, конечно, давала огромное преимущество. Но все равно короткий бой показался каким-то простым.

Нукенины бросили своего напарника и, похоже, разошлись в разные стороны. Или нет? Нет, они готовят ловушку. Хотят что-то предпринять. Хорошо. Чем ожесточеннее они будут сопротивляться, тем слаще будет их смерть. Охотница вздохнула, немного сожалея о том, что техники ей теперь недоступны. Сейчас несколько приемов были бы очень кстати. Но нет смысла сожалеть о потерянном, нужно радоваться приобретенному. И радоваться было чему.

Девушка сорвалась с места и побежала на звук. Прогоревшее дерево скрипело под ее ногами, но она и не пыталась скрывать свое присутствие. Короткий коридор, поворот, звук шел отсюда. Эта часть здания прогореть не успела, и, если не считать легких следов пламени на стенах, выглядела почти нетронутой. Куноити не скрываясь шла прямо по середине коридора, широко улыбаясь.

— Ну же, малыш. Я знаю, что ты прячешься здесь.

Вся природа синоби была против такой наглости. Но в тоже время эта наглость выбрасывала в кровь еще больше адреналина. Великолепное чувство превосходства. Чувство презрения к противнику. Они — лишь мышки, с которыми решила поиграть… Даже не кошка, а какая-нибудь рысь, если не молодая львица.

— Хочешь, я расскажу, как именно проделала это с твоим другом? — спросила куноити, проводя пальцами по быстро заживающему следу на груди, а затем доставая левой рукой несколько отравленных игл.

И противник не сдержался. Или она подошла достаточно близко? Не важно. Противник сидел под маскировочной техникой на потолке, в другом конце коридора. Он швырнул в нее несколько сюрикенов и кунаев. На одном из кунаев, кажется, была взрывная печать. Сюрикены девушка проигнорировала, просто отбив подозрительный кунай в открытую дверь.

Там действительно была печать. Взрыв всколыхнул ее волосы. А может, это было резкое движение руки, метнувшее в противника несколько отравленных игл? Шаги за спиной, почти топот бега.

— Хоган! Касание лезвия!

Куноити что-то слышала об этом додзютсу и связанным с ним стилем боя. Но какая разница? Она развернулась и вытянула вперед руку с торчащими между пальцев отравленными лезвиями, даже не пытаясь защищаться, уклоняться или блокировать атаку противника. Мальчик оказался умным и ушел перекатом в сторону. А в спину полетела какая-то техника от его напарницы. Но выполнено было недостаточно синхронно. То ли парень скользнул в сторону слишком рано, то ли его напарница запоздала с техникой, но у куноити было время, чтобы прыгнуть в сторону, преследуя своего противника.