Вадим Оришин - Kujin Крыло отбрасывает тень [СИ]

Так вот информация, которою передали из Листа, касалась теории чакры и путей развития. Те вещи, которые Рисако ощущал инстинктивно, но не мог оформить в выводы, подтвердились опытными экспериментами. Полезная информация, важная. И ценная. Теперь вопрос в том, кто быстрее сумеет извлечь из этой информации максимальную выгоду. Облако, или все же Лист. Рисако перечитывал данные несколько раз, вчитывался, выискивал места, которые коноховцы могли специально вырезать. Да, некоторые пробелы были, но они подавались, как незавершенные цепочки экспериментов, которые проводили не в Листе. Союзникам достались уже результаты. Удобно. Теперь, сколько бы аналитики не бились над текстом, пропущенных участков не восстановить, и не обвинить в этом Лист. Только проводить свои опыты. А требуемые для проверки теорий опыты требуют либо времени, которого нет, либо разрешения на жесткие бесчеловечные эксперименты, для которых нет подопытных. Но ничего, надвигающаяся война позволит набрать так необходимый материал.

— Что? — недовольно отозвался безлиикй.

Командировка в столицу для него закончилась так же быстро, как началась. Как только пленница начала говорить, Рисако ее тут же заткнул, потому что допрос таких людей нужно вести в специальных местах, чтобы избежать утечки. И дело вовсе не в том, что Шторм собирался что-то скрывать. Нет, просто такую информацию сначала нужно проверять, и, только удостоверившись в ее подлинности, начинать использовать. Так что команда Шторма вместе с пленницей вернулись в Облако, и сейчас он, быстро просмотрев текучку, шел на допрос. А окликала его никто иная, как Мабуи, секретарь Райкаге.

— Райкаге требует у меня доклад, — сообщила ему куноити.

Лидер Шторма поморщился:

— А я причем?

— Ты только вернулся из Сансанреикарасаннашиго Но Тоши. А значит…

Рисако отмахнулся:

— Найди Хого, он теперь отвечает за столицу.

Мабуи обезоруживающе улыбнулась, чуть наклонив голову:

— И где он?

— Понятия не имею, — признался безликий.

— Вот именно. Так что давай не будем тратить время, я все равно от тебя не отстану.

Иронично, но одной из первых работ, которую выполнял Рисако в Шторме, была именно проверка этой куноити на пригодность к работе секретаря Каге. Это были интересные два месяца, по завершению которых Рискако написал блестящую рекомендацию. Мабуи сумела узнать, что он ее проверяет, узнала, какую работу ей собираются предложить, сама его нашла и сделала все, чтобы произвести хорошее впечатление. Так что в способностях девушки парень ничуть не сомневался.

— Пошли, — он обреченно кивнул на свободную комнату, — не секретная база, а проходной двор.

Мабуи на его ворчание лишь улыбнулась.

Зайдя в кабинет, Рисако тут же достал сигареты и закурил, ожидая, пока педантичная куноити достанет блокнот и начнет записывать.

— Коротко, что произошло в столице?

— Пиздец, — емко охарактеризовал безликий.

Куноити черканула карандашом на бумаге:

— Хорошо, а теперь содержательно.

— Акацки устроили шум только для того, чтобы выманить Кираби. Благо, мы этого ждали, и большая часть сил ожидала поблизости. Согласно плану, который был представлен Эю. Естественно, все не могло пройти спокойно, и боец Рассвета, известный, как Джокер, создал столько хаоса, сколько сумел, а мы не могли оперативно реагировать, потому что ждали, пока захлопнется ловушка. Мы ждали, что на Би нападут Джокер и его напарник, но те продолжили разрушать столицу. Для захвата Би появились еще два Акацки. Скоротечный бой. Рассветники заметили подкрепление и смылись, — безликий сделал глубокую затяжку.

Выглядящий как подросток, с застывшей на лице хмурой маской и с сигаретой во рту, Рисако на взгляд Мабуи выглядел комично. Правда сообщать об этом парню куноити бы не рискнула. Пока дело касалось работы, Рисако был адекватен и способен к диалогу, но на шутки всегда реагировал резко и без малейшего понимания. Впрочем, почти то же самое можно было сказать про всех его соклановцев, юмор не понимавших в принципе.

— Проблемы это не решило. Рассвет больше не координировал действия восставших, но те и не собирались сдаваться живыми. Благо, большинство наемников мы поймали, остальные сбежали. Так что сейчас юхеи зачищают Нижний Город, а наши синоби, вероятно, следят за тем, чтобы восставшие больше не смогли подорвать ни одной колонны. В итоге получаем катастрофу. Большая часть города разрушена, уничтожена без малого сотня колонн. Население, если не считать сабанто, уменьшилось в три раза. По окончанию зачистки сабанто останутся только в верхнем городе, а это меньше десятой доли. На восстановление самого города уйдет несколько лет, на восстановление числа жителей уйдут десятки лет. В ближайшее время начнется откат, удар по экономике страны, и вообще… Пиздец. Но об этом Эю буду не я докладывать, а экономические аналитики.

Мабуи продолжала писать, выдохнув:

— Так много…

— Да. Мы поздно поняли, что восставшие обходят стороной дворян, но целенаправленно уничтожают ремесленников и торговцев, всю среднюю прослойку. Да и когда поняли, изменить ничего не могли, не было такой возможности. А дворян вообще пострадало мало. Так что страну ждут непростые годы. Это все?

Секретарь черканула в блокноте и перевернула страницу:

— А что за пленника вы взяли?

Рисако снова поморщился:

— Сука, приказал же засекретить, — он резко потушил сигарету об ладонь. — Предположительно, это тело Джокера. Но там еще нихуя не понятно, нужно разбираться и проверять, так что и докладывать не о чем.

— Тело Джокера? — не поняла Мабуи.

— Докладывать не о чем, — повторил Рисако.

— Тело Джокера? — настояла куроити.

— Она говорит, что Джокер, это не синоби, а техника контроля. И она, получив по голове оплеуху, вышла из-под контроля. Но это с ее слов, и все это еще нужно проверять. Пока никаких выводов, только предположения.

Мабуи сделала запись в блокноте.

— Больше не задерживаю, но Эй ждет тебя на подробный доклад вечером.

Секретарь покинула комнату, а Рисако хмыкнул:

— Вечером какого дня? Через недельку сойдет? Отлично, я обязательно загляну. Делать мне, блядь, больше нечего, как каждый день на отчеты бегать.

Через десяток минут он, раздраженный больше обычного, зашел в допросную. Достаточно большая каменная коробка с многочисленными печатями, призванными сделать заключенного покладистым, сейчас была непривычно хорошо освещена. Пленница сидела в углу, облаченная в тюремные тряпки, но не была пристегнута к стене, не была раздета, не была избита, и вообще находилась в прекрасном, для пленника Шторма, состоянии. На руках браслеты с печатями, из-за которых собрать даже простейшую технику практически невозможно. И все это просто потому, что она проявляла стремление к сотрудничеству и готовность быть полностью откровенной. Но, если Рисаку найдет причину не верить каким-то показаниям пленницы, то та в обязательном порядке испытает на себе все прелести отработанного механизма по доведению заключенного до необходимой кондиции. Помимо пленницы в камере находилось два дзенина, не спускавших с нее глаз.