Наталья Авербух - Напарница вампира

— Я подумал, это тебя хоть немного утешит.

Столь странная забота заставила меня безумно расхохотаться и хохотала я довольно долго, пока вампир, не наскучив моей истерикой, не успокоил меня двумя быстрыми оплеухами. Подавившись смехом, я замолчала, прижимая к себе корзинку.

— Мы нарочно дождались, когда они соберутся все в одно место, — в наступившей тишине объяснил напарник. — Чтобы сразу уничтожить всю шайку и избавить себя и тебя от их преследований. Нам-то ладно, а вот ты не умеешь прятаться. Я… Мне не хотелось, чтобы тебя всю жизнь ловили, надеясь таким образом выйти на меня.

Он с непонятной неуверенностью сжал моё запястье, перехватив поводья одной рукой.

— Не расстраивайся из-за них, Ами, — попросил не-мёртвый. — Это были очень плохие люди, и каждый из них — лжец, вор и убийца. А ты… Я поклялся тебя защищать.

Я ничего не ответила, но и высвобождать руку не стала. Не воспротивилась и когда напарник, подсев поближе, прижал меня к себе.

Более десятка человек убито — и это ради моего спасения. Я не знала, гордиться мне или ужасаться.

— Да, пока не забыл, — вырвал меня из раздумий голос напарника. — Мне жаль тебя огорчать, но то письмо, которое ты украла у Греты, было подделкой. Она подсунула его тебе специально, чтобы ты больше боялась. Мы перехватили настоящее и оно, конечно, было зашифровано. Надеюсь, ты не сильно расстроилась?

Я промолчала. Известие об очередной ошибке уже не могло меня сколько-нибудь задеть. Это было давно, в другой, прошлой жизни…

— Вот и умница! — бодро похвалил вампир. — Ты делаешь большие успехи, и я горжусь тобой.

Он взъерошил мне волосы и подстегнул лошадь.

— Завтра наймёшь себе слугу, которого оставишь на острийской границе. А там поселишься где-нибудь… Заживёшь на славу.

Он говорил что-то ещё, но я уже не слушала, глядя в ночную темноту и прижимая к себе осиротевшего мопсика.

Он был причиной смерти пятнадцати человек.

Он обещал всегда защищать меня.

Монстр, убийца, чудовище — или друг, защитник, возлюбленный? Эта мысль заставила вампира засмеяться, а меня густо покраснеть и разозлиться одновременно на себя и на него.

«Не надо гадать, девочка ты моя ненаглядная. Принимай меня таким, какой я есть — монстром и твоим другом».

Я фыркнула, неубедительно попыталась отодвинуться, а после впала в особенное бездумное состояние, в котором был только стук копыт, скрип колёс, да ночное небо, густо усыпанное звёздами.

«Всё будет хорошо» — обещал вампир, и я ему верила.

Рассказ четвёртый. Бесконечная ночь

Первое, что следует сделать по прибытии в незнакомый город в чужой стране — найти жильё, сшить одежду по местной моде и начать наносить визиты соседям одного с вами круга. Если вы приезжаете в Острих из Дейстрии — а вы вполне можете совершить такое путешествие, ибо Острих славится своими приморскими курортами, — то простейшие, казалось бы, задачи вполне могут поставить вас в тупик.

Беглый взгляд дейстрийского путешественника заставит его поделить острийское общество на людей окончательно распущенных и испорченных — и людей, чья мораль, хоть и отличается от дейстрийской, но всё же имеется в наличии. Такое разделение будет вызвано ничем иным, как одеждой местных жителей, шокирующей всякого просвещённого человека.

Распущенные женщины, в больших количествах наполняющие острийские улицы, затягивают стан в тугие корсеты, под которые, по всей видимости, ничего не надевают. Эта одежда мало того, что подчёркивает тонкость талии и пышность бюста, она ещё и с бесстыдной откровенностью открывает шеи и плечи, едва ли прикрывая грудь. От талии же отходит широкая юбка, поддерживаемая металлическими обручами — юбка, которая, к вашему ужасу, не доходит и до колен, оставляя ноги совершенно не скрытыми от посторонних взоров. В холодное время года эти бесстыдные женщины надевают тёплые чулки, плащи, закутываются в шерстяные шали, но в тёплое — без малейшего смущения щеголяют голыми ногами и плечами. Более того, если и в холодное время вам выпадет случай оказаться в одном помещении с «распущенными» представительницами прекрасного пола, вы заметите, что они, зайдя в дом, поспешат расстаться с шалями и снять чулки, словно находят удовольствие в обнажении собственного тела.

Что касается мужчин, то представители этого типа носят короткие штаны, также не доходящие до колена, и причудливую рубашку, оставляющую открытой шею и ключицы. Поверх рубашки они надевают камзол, ворот которого состоит из лент, отходящих от плеч и соединённых вокруг шеи. При этом в помещении они распускают ленты, вновь обнажая шею. Рукава рубашки и камзола доходят только до середины предплечья, не закрывая запястье, и на внутренней поверхности локтя зияет тщательно сделанная круглая дырка. Так же как и женщины, в тёплое время они повсюду щеголяют голыми икрами, а в холодное — снимают в помещении чулки.

Эта непристойная одежда, помимо всего прочего, производит впечатление старой, неоднократно штопанной, износившейся и нередко грязной. Однако некоторые распущенные люди носят тонкие чулки, сквозь которые просвечивает кожа, и закрывают плечи ажурными платками. Одежда таких острийцев богата и тщательно ухожена.

Если вы придёте в возмущение от подобных нарушителей общественной нравственности, вы попробуете расспросить о причинах этого безобразия… ну, хотя бы представителя закона, которого в Острихе зовут не полицейским, но городским стрелком, в честь своей профессии вооружённым старомодным мушкетом. Представитель закона вежливо вам поклонится и пояснит, что вызвавшие ваше удивление люди — вполне благопристойные горожане, не принадлежащие к дворянскому сословью и слишком бедные (или упрямые), чтобы серебром оплатить покровительство дворянина.