Наталья Авербух - Граница леса

— Кто её разберёт? — пожал плечами Танар. — Мастер Вийник, может, ну их? Уедем сами. Они нас не отыщут, куда им!

Вийник не ответил. Он сидел, уставившись перед собой, и что-то быстро переплетал во вспыхивающих алым заклинаниях.

Кикса никогда в жизни так не уставала. Никогда она так не училась. Матушка Элсо гоняла её и днём, и ночью. Киксе казалось, что невозможно выполнить её требований, но матушка Элсо настаивала и девочка пробовала снова и снова. У Киксы обгорели брови, руки покрылись волдырями, а волосы матушка Элсо спасла в последний момент, накрыв платком из негорючей ткани. Тиселе девочку не навещала, да у Киксы сил оставалось только дойти до кровати и рухнуть. И вот поздно вечером дверь отворилась, когда Кикса уже засыпала.

— Матушка! — вскочила девочка, с трудом разлепляя заспанные глаза.

— Уже спишь, — произнесла женщина и непонятно было, одобряет она это или нет. — Завтра испытания. Ты знаешь о них?

— Н-н-нет, матушка… — пролепетала Кикса. Испытаниями называлась проверка мастерства учеников Ордена. После них молодые девушки и юноши получали одеяния сестёр и братьев ордена. Те, кто посильнее — алые, кто послабее — оранжевые. Алые означали, что ученик освоил огненное волшебство. Оранжевые — что пламя горит не так уж ярко, а, может быть, мало старался. Такого братом или сестрой не назовут, ему придётся постараться ещё и прийти с остальными на следующее испытание.

До сих пор это всё Киксу не касалось. Её уделом было серое платье жены рождённого в Ордене брата, какого — укажет Совет. Потому-то девочка и не старалась учиться: к чему это? А теперь… теперь…

— Испытания не привязаны ни к времени года, ни к праздникам, — зачем-то пояснила матушка Элсо. — Когда у нас находится двое или трое детей, которым пора — мы их устраиваем. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Н-н-нет… — ошеломлённо промямлила Кикса, всё ещё не веря своим ушам.

— Пришло время тебе решать, девочка, — с внезапной грустью сказала женщина. — До сих пор я решала за тебя. Но сейчас — не могу. Думай ты.

— О чём вы, матушка?

Матушка Элсо вздохнула.

— Девочка, ты знаешь, почему рождённые в Ордене дочери не выходят замуж?

Кикса покачала головой. Матушка Элсо повела рукой, приглашая посмотреть на своё лицо, высохшее от могущества и прожитых лет, изборождённое морщинами.

— Огонь выжигает живое, — пояснила она. — Ни одна женщина, в которой горит пламя, не может ни зачать, ни выносить ребёнка. Только если пламя в ней едва тлеет… или было погашено. Потому-то мы накладываем печати на девочек, которые будут выданы замуж.

— Но почему?!.

— Потому что дочери Ордена родные его сыновьям, — ответила Элсо на невысказанный вопрос. — Нас слишком мало. Поэтому замуж выходят только чужие. Но… Ты слушаешь меня, девочка?

— Д-д-да, матушка Элсо…

— В тебе так ярко горит пламя… Это хорошо: ты можешь стать сильной волшебницей. Но это и плохо: дитя может никогда не зародиться в тебе. Печати… Ты слишком сильна, чтобы тебя выдержали печати. Рано или поздно — пламя прорвётся.

— Да, матушка Элсо, — непонимающе кивнула девочка.

— Ты должна решить, Кикса, — твёрдо произнесла матушка Элсо. — Завтра будет поздно колебаться. Ты можешь пойти тем путём, к которому тебя готовили всегда. Мы будем подновлять печати каждый день, если понадобится, у тебя будет муж, семья, дети… Или ты пойдёшь тем путём, которым можешь пойти ты одна. В тебе сильное пламя. Оно выжжет всё лишнее в тебе, если ты ему откроешься. Но тогда… Рано или поздно ты станешь такой, как я.

— Как вы, матушка?! — восхищённо ахнула Кикса.

Элсо покачала головой.

— Подумай, девочка. Завтра на рассвете ты должна дать ответ.

Она вышла, аккуратно притворив за собой дверь. Кикса осталась таращиться в темноту невидящими глазами.

Назавтра магов Карвийна никуда не отпустили. Ворота были крепко заперты, все слонялись с озабоченными лицами, а, когда Вийник попробовал кого-то расспросить, ему вежливо сообщили, что сейчас готовятся испытания учеников и уважаемые гости могли бы подождать, когда им смогут выделить время и внимание. Так карвийнцы волей-неволей остались на испытания.

В испытаниях не оказалось ничего торжественного. Расчистили площадку посреди замкового двора. Зрители встали вокруг, не особенно соблюдая порядок и иерархию. Вийник с учениками с трудом протолкался так, чтобы тоже видеть происходящее. А посмотреть было на что.

Первым выступал худой мальчишка в ярко-оранжевых одеждах. Он как-то забавно поклонился, поднял руки — и между ними загорелась огненная дуга. Мальчик сделал взмах одной рукой — и пламя осталось опираться только на вторую, а маленький волшебник принялся лепить из огня забавные фигурки, одну за другой. Игрушечный меч сменился лошадкой (или это была собачка?), а лошадка сменилась лодочкой.

Награждения не было. Кто-то с кем-то переглянулся, кто-то кому-то кивнул, матушка Элсо накрыла мальчика алым покрывалом. К нему подошёл маг постарше и, бережно придерживая, куда-то увёл.

Следующей была девочка. Заметно старше Киксы и оранжевое платье на ней было уже изношенным, как будто она носит его не первый год. Она явно волновалась и огонь подчинился ей только со второй попытки. Девочка сотворила круг, в который вошла и заставила круг вырасти вокруг себя стеной, а после затянула пламя в подставленные руки. Когда на неё накидывали алое покрывало, Танар успел заметить, что у молодой волшебницы дёргается щека, а на руках появились свежие ожоги.

Потом снова мальчик. В таких же, как у девочки, потрёпанных оранжевых одеждах. Он долго тряс руками, пока, наконец, не смог вызвать пламя на кончиках пальцев. Пламя принялось расти, расти… но вдруг матушка Элсо шагнула вперёд и резким ударом стряхнула огонь на землю. Вийник успел заметить использованное ею заклинание.

Кто-то вытолкнул мальчика с площадки и, дав ему подзатыльник, повёл куда-то в сторону сараев.

Казалось, испытания закончены, но тут матушка Элсо повернулась и вывела из-за спины невысокую полноватую фигурку, окутанную пламенем вместо покрывала. Кто-то заворчал, но на него шикнули. От матушки к девочке не лилось пламени, оно сияло само по себе. Ученица вытянула перед собой руки и на её ладонях выросли огненные шарики. Она подбросила их в воздух и они повисли в воздухе, а она подбросила вторую пару. И ещё. И ещё. Когда её фигура скрылась за огненными шарами, девочка опустила руки вниз и топнула ногой. Пламя втянулось под одежду и кожу девочки, открывая её фигуру и лицо.

— Кикса! — ахнул Ковек.

Матушка Элсо подняла алое покрывало, но не спешила его накинуть на девочку.

— Это запрещено! — раздался крик из толпы. — Она не рождена в Ордене!

— Она должна стать моей женой! — поддержал его второй голос.