Наталья Авербух - Граница леса

Магистр магии Залемран приехал через десять дней после отъезда мастера Вийника и (Везер Алап выглядел ничуть не удивлённым) пришёл на приём к главе Ведомства вместе со своим другом. Они так же бесцеремонно прошли в кабинет, оторвав Везера Алапа от работы с донесениями из фортов на границе со степью, и потребовали, чтобы им было уделено всё внимание моего начальника. Глава Ведомства питал странную слабость к этим людям или, возможно, к их ни с чем не сравнимой бесцеремонности. Он согласился их выслушать, хотя они уже не в первый раз нарушали отлаженный режим его работы и меня подмывало указать нахалам на дверь.

Однако, стоило магам заговорить, как я убедилась в проницательности своего начальника: рассказанное ими в его кабинете было куда важнее рутинной возни с бумагами. Ведьма, откуда-то знающая о работе Ведомства, странные проклятия, которыми она награждала одних людей и не награждала других, волшебный цветок, послуживший ключом в переносном смысле, открыв перед колдуньей двери и внимание магистра магии, и в прямом, отомкнув созданные волшебством оковы. И жуткая лошадь без головы, злым чародейством слепленная из снега…

— Так-так-так, — вымолвил начальник Ведомства, когда друзья закончили свой рассказ. — И вы поверили, что дикарка, которая с трудом может объяснить свои намерения, была послана из столицы?

Магистр развёл руками.

— Я был очень занят в тот день, торопился на совет магистров, и…

— Не оправдывайтесь, друг мой, — оборвал его Везер Алап. — Разумеется, у вас были для этого причины. Но меня больше пугает то, что было сказано ведьмой в разговоре с вашей юной коллегой… как её зовут?

— Леани, сэр, — ответил магистр магии и неожиданно густо покраснел. — Я… мы обручились.

— Вот как? — поднял брови Везер Алап.

— Она… Мне следовало раньше… Одним словом, когда мне передали, о чём она бредит, я был вынужден её навестить…

— Я понимаю, — мягко сказал Везер Алап, прерывая неуместные оправдания мага. — Желаю вам счастья, магистр.

— Спасибо, сэр, — снова покраснел Залемран. — Но я, собственно, хотел сказать — надеюсь, Элесит простит эту вольность, — ведьма не знала моего имени, но говорила о моей поездке сюда, в Элойзу и, простите, о моей «леди». И я не понимаю, откуда…

Он опустил взгляд. Я посмотрела на его друга — тот ухмылялся. На своего начальника: его губы шевельнулись, как бы заканчивая фразу мага: «откуда она могла знать то, о чём я не говорил никому?». Мне никогда бы не прочесть этого, если б такая догадка не пришла бы в голову и мне самой. К щекам прилила кровь. Начальник снисходительно улыбнулся.

— Вы полагаете, что ведьму послал тот же человек, который заколдовал леди Элесит? — спокойно спросил Везер Алап.

— Да, сэр, — подтвердил магистр магии. — Но только он вовсе…

Залемран осёкся и по тому, как поджал ноги его друг, я поняла, что Вийник только что пнул сидящего рядом с ним магистра, призывая его промолчать.

— Так-так-так… — постучал кисточкой по столу начальник Ведомства. — Вы говорите, она представилась именем «Тиселе»?

— Да, сэр, — кивнул Залемран. — Один из моих учеников говорил, что это имя означает что-то плохое в степи, но никто из нас не знает, что именно.

— Думаю, леди Элесит охотно прояснит этот вопрос, — улыбнулся сэр Везер Алап. — Дитя моё, мы совсем недавно вспоминали, за что меня повысили по службе.

— Вы думаете, что она… — ахнула я. — Не может быть!

— Почему же, леди Элесит, всё сходится, — покачал головой начальник Ведомства.

Магистр Залемран кашлянул.

— Мы все внимание, — напомнил о себе мастер Вийник.

— Сэр Везер Алап имеет в виду, что много лет назад в степях родилась девочка по имени Тиселе, которая пропала в очень юном возрасте, — пояснила я.

— И Ведомство знает наизусть всех детей степи? — поднял брови Вийник.

— Вовсе нет, — запротестовала я. — Но исследования сэра Везера Алапа показали, что такие имена даются раз примерно в сотню лет, как правило, детям — всегда девочкам — родившимся в семьях выдающихся лиц в степях, и всегда при неблагоприятных обстоятельствах. Конкретно эта Тиселе, как уверяли дикари, появилась на свет ровно в тот день и час, когда карательная экспедиция перехватила у водопоя племя её деда и вынудила сдаться после почти целого года преследования.

— И чем же её дед провинился перед короной? — усмехнулся Вийник.

— Он убил этнографа, — ответила я. — Отца Тиселе, как уверяли степняки. За девять месяцев до своего поражения.

Маг присвистнул.

— И впрямь неудачно семью выбрала.

— А что случалось с другими девочками? — уточнил Залемран. — Другими Тиселе?

— Их забивали камнями, — сухо ответил сэр Везер Алап. — Я уже занимал свой нынешний пост, но читал донесение из форта. Старик привёл ребёнка к нам, настаивая, что через несколько лет девочку придётся убить, «пока она не вошла в силу». Я отправил выговор тому этнографу, который разговаривал с ним, потому что из доклада ничего толком нельзя было понять, кроме ложной гордости личного дворянина. Он, кажется, приходился дальним родственником убитому. Но суть сводилась к тому, что Тиселе — имя ребёнка беды, которую необходимо уничтожить за день до совершеннолетия. Иначе степи захлестнёт междоусобная война, которая выльется в завоевательную.

Вийник снова присвистнул.

— Хорошенькая религия!

— Триста лет назад, — тихо сказала я, — степняки напали на Империю, а с неё прошли в королевство, обойдя наши южные леса с запада. Они сравняли с землёй мелкие крепости исконных дворян и разрушили шесть из Семи городов, обломав зубы только здесь. Там, где сейчас королевская резиденция, была столица (потом она разрослась за пределы стен), и её с трудом отстояла армия, усиленная магами Огненного Ордена. Говорили, что рядом с закованным в дорогую броню вождём завоевателей всегда видели женщину, которая не носила даже лёгких степных доспехов. Стрелы её не брали, а вражеские воины убивали с её именем на устах. Её всегда видели на самом тяжёлом участке битвы, но она никогда не носила оружия. В конце концов против неё вышли огненные маги и я даже читала, что под их волшебством она не сгорела, а исчезла, словно была потушенным пожаром. Пожаром войны.

Всё, связанное со степями, в Ведомстве знали наизусть: молодые этнографы воспитывались на рассказах о блестящем возвышении Везера Алапа, и на всём, хоть бы и косвенно с этим связанном.

— Вы это серьёзно? — нетерпеливо осведомился Вийник, едва дождавшись перерыва в моём рассказе. — Не может быть, чтобы вы верили в подобные сказки!

— Разумеется, составленные триста лет назад хроники страдали излишней фантастичностью, — понимающе улыбнулся сэр Везер Алап. — Однако я склонен верить в то, что завоевателей возглавляла женщина по имени Тиселе, как и в то, что сама она не носила оружия. Легенды степняков сходятся в этом с нашими хрониками, а также добавляют, что следующие две девочки с этим именем были уничтожены. Собственно, их история завоевания носит в первую очередь поучительный характер и предостерегает против неуместной — с их точки зрения — жалости. Так что и нашу современницу ждала жестокая смерть.