Маргарита Дорогожицкая - Тени забытой шестой

— Сволочь! Клятый колдун! Ты забрал у меня все! Мою память, титул, состояние, лишил чести и будущего, даже безумие мое отобрал!..

Он поднял на меня взгляд. Колдовское синее пламя плясало в его глазах.

— А теперь ты по каплям возвращаешь мне чужую память! Свою память! — орала я, срывая связки.

— Что? — прошептал он.

— Я вижу себя со стороны! Твоими глазами! Куда ты дел мою память? Отвечай! Куда?

— Со стороны? — тупо повторил он. — Я делю… делю свою память?.. А безумие? Нет. Нельзя.

Он бросился к двери, но я оказалась проворней, перегородив ему путь, хотя голова все еще кружилась от удушья.

— Никуда ты не уйдешь, скотина!..

— Хриз… прости меня… за все. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

В его глазах стояли слезы, и плескалась такая мука, что мне сделалось не по себе. Его воспоминания стали моими. Он щедро ими поделился. Но куда же тогда делась моя память? Источник?.. Кысей помнил, как вытаскивал меня из этого черного омута, отчаянно, вопреки всему, но почему же тогда так хочет бросить теперь? Я ненавидела этого красивого мерзавца, но откуда-то совершенно точно знала, что отпускать его нельзя.

— Я не буду страдать, — неожиданно для себя сказала я и погладила его по щеке. — Если ты мне надоешь, то отправишься на корм акулам. Пошли жениться.

— Нет!..

— Кто тебя спрашивать будет…

— Я колдун!.. Я тебя чуть не убил!..

— Ну так не убил же. Слушай, а я правда была толстой и собиралась замуж за императора?..

Кысей

И в самом деле… Куда мне было деваться с корабля в открытом море? Я стоял на палубе под требовательными взглядами немногочисленных пассажиров, команды, матросов, капитана и Хриз. Особенно Хриз. Она вырядилась в это дурацкое подвенечное платье, и его шлейф развевался за ней по ветру подобно еще одному парусу. Капитан Кинтаро откашлялся и протянул мне письмо.

— Это от отца Георга.

— Что? — поразился я. — То есть как? Он что, знал?!?

Капитан кивнул. Обида горькой удавкой захлестнула горло. Как же так? Наставник знал о планах Антона и не подумал меня предупредить? Предатель!

Из письма мне на ладонь выпали два колечка. Стало еще больнее. В памяти всплыло полузабытое воспоминание. Вечер… тихий голос матери… она рассказывает мне сказку и вяжет. На ее безымянном пальце блестит это сплетение двух бесконечностей в единое целое… в сердце… одно на двоих. Такое же было у отца… Да… Последнее слово я произнес вслух.

— Да погоди ты говорить «да». Тебя же еще не спросили, — одернула меня Хриз.

Я не обратил на нее внимания, погруженный в чтение письма.

«Кысей, прости меня. Я знаю, ты хотел как лучше, но я тоже… хочу как лучше. Я верю в тебя и буду молиться за твое счастье. Ты уже раз доказал, что любовь побеждает смерть. Теперь тебе предстоит доказать, что она может победить и проклятие Шестой. Твое безумие… Не жадничай, мой мальчик, поделись им с Хриз. Вместе нести эту ношу будет легче. И еще… Это всего лишь предположение, но ты сможешь проверить его на практике. Мне кажется, что безумие Источника, которое тебя поразило, будет слабеть с каждой милей, которую пройдет корабль. Синий колдун был привязан к Источнику, но ты-то свободен. Поэтому… не вздумай возвращаться! И напиши мне, пожалуйста, как сойдешь на берег, о своих симптомах. Мне важно это знать, чтобы понимать, что еще можно для тебя сделать. Мой прощальный тебе подарок — обручальные кольца твоих родителей. Они настоящие. Возможно, ты их вспомнишь»

Кое-что было дописано на полях, сбоку, кривым почерком, и мне пришлось повернуть лист и всмотреться в расплывающиеся строчки.

«Кстати, Кысей, думаю, что проклятие передается по женской линии, поэтому… вряд ли у тебя будут сыновья. А мальчики с серыми глазами… они носители. Не Шестые. Или катализаторы? Ты помнишь алхимию? Прямая связь с синим льдом? Спросить у Искры. Не успеваю объяснить. Будет реакция? Если их разделить? Или?..»

Дальше было зачеркнуто, шли какие-то сложные расчеты, неразборчивые каракули, словно старик второпях пытался что-то изложить, но запутался. Хриз толкнула меня локтем в бок.

— Кольца давай.

— Что? — очнулся я, с трудом возвращаясь к реальности.

— Давай сюда! — она силой отобрала их у меня и протянула капитану. — Венчайте нас!..

Семь лет спустя. Новый Зевасталь, Дальний свет.

Она раздраженно вырвала у меня газету.

— Прекрати делать вид, что занят! Ты мне жизнь испортил! Я могла бы стать императрицей! Владеть миром! А ты! Ты же мне всю молодость загубил!..

— Памяти и чести лишил… — по привычке подсказал я.

— Именно! — топнула она ногой, напирая все больше. — И не смей мне здесь ухмыляться! Ты зачем с поста губернатора ушел? Отвечай!

— Потому что…

Ей не были нужны мои ответы. Она хотела скандала. В клочья изорвала газету, которую я так и не успел дочитать, грохнула о стенку вазу с цветами, пару раз толкнула меня в плечо, а когда я смиренно вздохнул и воздел глаза к потолку, всем видом показывая, что не буду с ней спорить, она разревелась. Шестая… Шестая беременность. Господи Единый, дай мне силы, ибо их нет у меня. Уже нет. Закончились.

Я обнял Хриз и погладил по голове.

— Я люблю тебя. Не плачь.

— Скажи… В этот раз получится?

— Обязательно, — успокоил ее я.

— Мальчик? Это же будет мальчик?

— Конечно, — солгал я. — В этот раз у нас обязательно будет сын.

Когда Хриз шесть лет назад родила мне дочь, я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Кроха была моей вылитой копией, темные глаза и волосы, смуглая кожа, настоящая красавица. Я был невероятно горд своей маленькой принцессой. Хриз не очень. Она хотела мальчика. Шестого. Наследника воображаемой империи. Поэтому вновь забеременела и еще через год порадовала меня второй дочкой, такой же смуглой, темноволосой и кареглазой, как и первая. Счастье мое удвоилось, но Хриз почему-то моей радости не разделяла и вместо счастья удвоила усилия по воспроизводству Шестого. Так год спустя появилась третья дочка. Разумеется, я был счастлив, но несколько сдержан в проявлении эмоций, потому что Хриз детьми не занималась. Они ее не интересовали как таковые, зато она усмотрела в них разменные монеты в своих грандиозных планах по построению торговой империи. Я глазом не успел моргнуть, как она сосватала наших девочек за сыновей влиятельных поселенцев и расписала на годы вперед, как будет подгребать под наш торговый дом морские маршруты и захватывать новые сферы влияния. Когда я узнал обо всем, то моему гневу не было предела, и я бы наверное ее убил… Но она уже была беременна четвертым. Вернее, четвертой. Да-да, опять родилась девочка, опять вся в меня, опять умница и красавица. Хриз орала, что я ни на что не способен, даже на такую малость, как сделать ей сына, хлопнула дверью и ушла из дома почти сразу же после родов. Правда, вернулась спустя две недели и объявила, что у вождя племени Укла-Подка подрастает сын, и он хочет в жены белолицую красавицу в обмен на золотоносные шахты на севере. Я заявил ей, что лучше отдам ему в жену ее, чем нашу малышку, и захлопнул у нее перед носом дверь. Хриз покаялась и попросилась обратно, но планов своих не оставила. Более того, однажды я поймал ее за тем, как она учила старшую, четырехлетнюю кроху, ковыряться в замке и метать ножи. Я отобрал у нее дочерей и отдал их заботам милой пожилой туземки, которая пусть и учила их местному языку и обрядам, зато не тем глупостям, что мать. Хриз обвинила меня в жестокости, восстановила против меня весь Новый Зевасталь, а потом… потом помирилась и коварно соблазнила. И опять забеременела. В пятый раз! Разумеется, я был рад, однако к моей радости примешивалось смутное чувство тревоги, которое усилилось после того, как Хриз обмолвилась о том, что генеральской дочке уже два годика, а обещанный ей жених все никак не появится на свет. Когда опять родилась девочка, Хриз рвала и метала, поэтому я малодушно забрал детей и уехал в очередную экспедицию к местным племенам.