Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 3

- Стоять!

Раздавшийся со второго этажа приказ был предельно понятен. Но эти двое, завидев оборотня, ускорились.

- Стоять, сказал! Догоню ведь!

Если бы девчонка не споткнулась на ступеньке, они бы удрали. Пацан среагировать не успел, налетел на сестру, и оба пятыми точками приземлились на пол. Машка уже был рядом.

- Вас Шалик прислал? - спросил он, поднимая за шиворот обоих. В рубахе навыпуск, шевелюра всклокочена, лицо заспанное: выглядел оборотень босяк босяком. Он подтолкнул детей к одному из столов. - И вы даже пришли. Что, на базаре навар скудный? Не фартит?

Мальчишка потирал ушибленную коленку, девочка усиленно хлюпала носом, пытаясь заплакать, а дракон, как замер с поднятой вилкой, так и сидел, переводя взгляд с детей на Машку, с Машки на Дарека и обратно.

- Мы ничего у вас тут не брали, - буркнул пацаненок, - так что мы пойдем. Вы не можете нас тут держать.

- О, как! А работать вы будете? Вас Шалик сюда направил? Он вам все рассказал? Кстати, он боялся, что вы с жиганами свяжетесь. А вы уже… Мне его обрадовать? Или как?

- Не надо, - на этот раз подала голос девочка.

- Почему?

- Он маме скажет. А она и так…

Машка рассматривал обоих с пристальным интересом.

- Папка!! - белобрысый вихрь в простых штанах и рубахе, босиком, обрадованно скатился со второго этажа и тут же оказался у оборотня под мышкой. Но кот недовольно отстранился.

- Ирби, во-первых не ори. Во-вторых, почему не обут, в третьих…

- Всё-всё - фыркнул мелкий барс, - Ты как Слим. Хорошо еще, что бадиком не кидаешься.

- Иди, оденься нормально, - смутился Машка. - Сопли еще не прошли.

И снова повернулся к брату с сестрой.

- Ну, так что? Намерены вы бросить воровское ремесло и пойти по более безопасной дорого добропорядочных граждан?

- Еще разобраться надо, что безопаснее, - вдруг выдал мальчишка, внимательно следивший как Ирби с любопытством оглядывается, поднимаясь по лестнице.

- Да ты философ, как я погляжу. Зачем тогда пришел?

- Мне не в оттяг по чужим карманам дырки искать.

- Зачем тогда вообще начал?

Малец только засопел, и ответила девочка:

- Маме хуже. Мы лекарю всё отдаем. Но не помогает.

- Лекарю? Лекарю, это хорошо…- задумался лэр Рас, а дети переглянулись. - Есть другой лекарь. Ему вам платить не нужно. Но это если вы здесь работать будете. Как вам такая ситуация?

- Будем, - тут же согласился пацан, но спросил, - не соврешь?

Машка ответил совершенно серьезно.

- Я тебя на базаре обманул? То-то! Значит так. Сестра твоя в зале подавальщицей будет, а ты на подхвате, потому как мал еще. Дарек вам всё расскажет и покажет. Он теперь для вас и туз, и столовальник. Ваша кормежка тоже на нем. Да, предупреждаю, с этого момента, весь блатняк забыли. И всех приятелей по базару тоже. Если какие терки возникнут, это ко мне. Уяснил? - мальчишка кивнул, и оборотень попросил, - Дарек, накорми их. А то кожа да кости, насквозь просвечиваются?

Снова дзенькнул колокольчик. Теперь это был полноценный посетитель, и трактирщик тут же сорвался к нему.

- Ну? - Машка тихонько подтолкнул девочку, - Чего стоишь? Марш на кухню. Смотрите, что делает Дарек и учитесь.

Дважды повторять не пришлось.

3

И дождливый день покатился своим чередом.

Дарек с двумя, пока неумелыми, помощниками и Ирби, не упустившим возможности познакомится с детьми, мотался из обеденного зала на кухню, обслуживая клиентов. Достойно старался не обращать внимания на нагловатые ухмылки и едкие насмешки в свой адрес, чем вызывал откровенное недоумение и интерес. На выпавший из рук Керы поднос лишь неодобрительно покосился, но увидев широкомордую причину разбитой посуды, вежливо поинтересовался у хама, давно ли тот страдал несварением. Хам оказался сообразительным, и Дарек как должное принял полновесную серебруху в качестве извинения – свой желудок неотесанному обормоту был дороже.

На улице нескончаемо моросил нудный, сырой дождь, и с того момента, когда в зале, посвежевший и счастливый после купальни, Алабар разжег камин и уселся рядом в широкое кресло, барственно заходившие в трактир визитеры почему-то теряли весь свой гонор. При одном взгляде на скромно сидевшего у огня парня, желание выставить на всеобщее обозрение собственное чванство у них резко пропадало.

Машка с Саней наводили порядок в будущем кабинете «великого лекаря всех времен и рас», как ехидно высказался оборотень. Выкидывали «ненужное», сортировали «пригодиться», переставляли «без этого никуда», а вот здесь нужны занавески «поплотнее и потяжелее», чтоб из окна не было видно, что тут твориться. В конце концов, коту надоело, и он сообщил лекарю, что первый клиент его ждет, а на круглые Санины глаза он ответил в своей неподражаемой манере: «Тебе не все ли равно, на ком навыки отрабатывать?».

Задумка у оборотня была простая. Попробовать поставить на ноги матушку Керы и Михася. Не по доброте душевной, конечно. Как можно подумать такое? Исключительно из меркантильных соображений: если у детей после смерти матери отожмут дом, их придется селить в трактире – не бросать же! – чего не хотелось бы. Лишние глазки Саниным экспериментам ни к чему. Значит, надо, чтоб не отжали. Заодно и Саню раскрутить на популярность и востребованность среди местного населения.

4

К небольшому, но крепенькому дому приехали на бричке. Вчетвером. Михась по-хозяйски распахнул заботливо смазанные в петлях воротины, подхватил под уздцы ослика и завел в крохотный дворик, крытый навесом. Отметив эту особенность, Машка спросил:

- У вас что, раньше лошади были?

- И лошадка и две козочки, и куры… - ответила за поджавшего губы брата Кара, - как отец не вернулся, всё продали. Только пустой хлев и остался. И огород соседи забрали. Сказали, что мы всё равно ничего на нем не посадили, так чтоб земля не пропадала.

- Добрые у вас соседи, - хмыкнул оборотень, - заботливые.

Девочка отвернулась.

В доме стоял странный, приторно-прогорклый запах, и во всех трех комнатах царила пустота. И чистота, как правило, соседствующая со стремительно наступающей нищетой.

Одна комната была абсолютно пуста. В другой, прямо на полу, пристроилась пара матрацев, аккуратно застеленных старенькими одеялами. В третьей на довольно широкой кровати, среди застиранных и скомканных простыней, лежало что-то очень отдаленно напоминавшее человека, и догадаться что это женщина, стоило больших усилий.

Со стороны входа послышался звук открываемой двери, раздались уверенные шаги, и девочка прошептала одними губами: «Это господин лекарь, они всегда в этот час приходят». Вскоре и он сам появился в комнате.

Пожилой мужчина, в элегантном неброском сюртуке, кюлотах, заправленных в высокие коричневые сапоги и с объемным саквояжем висевшем на плече, пробежался внимательным взглядом по четверым, стоявшим у кровати, без особого интереса всмотрелся в безжизненное лицо больной женщины, и очень спокойно поинтересовался: