Александра Лисина - Щит императора

— «Забирай», — вдруг коротко рыкнул вожак, требовательно на меня уставившись.

Я опешил.

— Куда я его возьму? Оглянись, брат. Мне к людям надо!

— «Забирай, — непреклонно распорядился зверь. После чего повелительно рыкнул, брат спасенного малыша радостно взвизгнул, с готовностью подхватил измочаленную веревку, а вожак опустился на снег и подставил спину. — Мы найдем твою стаю».

Волки остановились только ближе к ночи, умудрившись за остаток дня отмахать больше двух с половиной десятков рисаннов. И то лишь потому, что на большей скорости волокуша могла попросту развалиться. Честное слово, к этому времени я окончательно перестал ощущать ноги и зад, сполна прочувствовал, что такое радикулит, вконец оголодал. И с немалым трудом сполз за землю, когда вожак все-таки остановился.

— «Люди. Впереди. Близко», — отрывисто мелькнули в моей голове чужие мысли.

— Спасибо, — с трудом выкашлял я, осторожно разгибая спину и оглядывая холм, на котором мы остановились. Здесь деревья стояли не так плотно, как в остальном лесу, на снегу виднелись характерные отпечатки снегоступов. Кое-где я углядел самые настоящие засечки на коре, а потом и узкую тропку — не так давно здесь действительно побывали люди.

Более того, внизу, метрах в ста от холма, виднелась небольшая, всего в два десятка домов, деревушка за крепким бревенчатым частоколом. Никаких опознавательных знаков ни на воротах, ни на домах не было, так что я понятия не имел, что это за товарищи. Но снег вокруг частокола был тщательно утоптан. Ров под ним чернел острыми кольями. Небольшой мосток выглядел обновленным и вполне надежным, а ворота за ним — крепкими и ладными. Даром что плотно закрытыми и, кажется, даже подпертыми с той стороны. Из печных труб вился легкий дымок. Ветер доносил аромат готовящейся стряпни. Да и в целом деревня выглядела прилично, так что, полагаю, брат не зря привел нас именно сюда.

Молодой волк, втащив на холм волокушу, с усталым вздохом выпустил из пасти веревку, и я немедленно подошел проверить состояние императора. А оно оказалось не больно-то хорошим. Несмотря на то что я отдал ему почти всю одежду, сверху набросал лапника, положил под бок сонного волчонка и постарался по максимуму сберечь тепло, Карриан все равно замерз, был смертельно бледен, местами даже до синевы, а дышал тяжело, прерывисто. Нога под повязкой, кажется, умудрилась распухнуть еще больше, и было ясно, что без помощи лекаря ему долго не протянуть.

— Держись, твое величество, — вздохнул я, на мгновение коснувшись безвольно упавшей руки. — Мне без тебя никак. Ты об этом, правда, не знаешь, но, наверное, чувствуешь. Иногда. Поэтому и злишься.

У императора слабо шевельнулись пересохшие губы, поэтому я захватил немного снега, положил ему на лицо. А когда снежинки подтаяли, кончиками пальцев подвинул белый комочек так, чтобы вода попала ему в рот. Ничего иного сделать для него я был не в силах — у меня в руках снег, пока я пребывал в трансе, не таял. А выходить из транса было опасно — я надолго потом вырублюсь. И хорошо еще, если никого при этом не угроблю.

— «Иди», — напомнил вожак, ткнувшись носом мне в шею.

— Да, — согласился я, отстраняясь и снова укрывая Карриана лапником. — Надо идти. Ты уверен, что нас там не прибьют, как только увидят?

— «Добрая охота. Знают закон. Не враждуем», — обрушил на меня целую серию образов зверь.

— Тогда ладно, — хмыкнул я, после чего подобрал брошенный вторым волком ремень и стронул волокушу с места. — Ну, бывай, что ли?

Вожак бесшумно оскалился, а когда я спустился с холма, то и дело придерживая норовящую съехать вниз волокушу, вдруг в голос взвыл, отчего я чуть не навернулся со склона. Следом за вожаком подал голос второй волк. А вскоре ему ответила и остальная стая, которая, как оказалось, незримо сопровождала нас всю дорогу, но только сейчас решила выдать свое присутствие.

Спустившись под многоголосый волчий вой, я остановился перед воротами и почти не удивился, обнаружив, что над частоколом появилось сразу с десяток лохматых голов и поднялось почти столько же взведенных арбалетов. Кто-то из-за стены гортанно крикнул, но слов я не разобрал — язык оказался незнакомым. Затем под непрекращающийся волчий вой окрик раздался снова. Но и тут мне оставалось только виновато развести руками. Наконец требовательный голос раздался в третий раз, и арбалеты недвусмысленно дрогнули, готовясь спустить в мою голую грудь целый дождь из стальных болтов. Но тут из-под лапника недовольно вякнул разбуженный родичами щенок, и над лесом повисла оглушительная тишина.

Услышав позади подозрительный шорох, я скосил глаза и вздохнул, обнаружив, что малыш не только проснулся, но и выбрался из-под лапника, а теперь смело ковылял к воротам, неуклюже прыгая на трех лапах. Среди мужиков на стене прошло волнение — волокушу я оставил чуть поодаль на случай, если нас все же примут неласково. Поэтому идти волчонку пришлось далеко. Больше того, ему явно было больно. Упрямец то и дело тихонько взвизгивал, но все же продолжал хромать к неведомой цели.

Целью, как вскоре выяснилось, оказались не ворота, а я — добравшись до моего сапога, малыш устало брякнулся на попу и вскинул наверх недовольный взгляд. Пришлось наклониться и взять этого чумазого террориста на руки, после чего он удовлетворенно тявкнул, а затем поднял умную мордочку, оглядел озадаченно взирающих на него мужиков и, оскалив уже немаленькие клычки, выразительно зарычал.

После этого за стеной случилось новое волнение. Там что-то грохнуло, загремело, кто-то опять крикнул, но вроде бы не мне. Затем ворота скрипнули и медленно поползли в стороны, открывая вид на широкую улицу. А оттуда один за другим стали выходить бородатые, плечистые, одетые в грубо выделанные шубы и дубленки, весьма угрожающего вида мужики. При этом у каждого в руке был или топор, или лук, или арбалет. Но таращились они не на меня. И даже волчонок на моих руках не вызывал у них больше особого удивления. Нет, все они как один вдруг уставились куда-то мне за спину. И обернувшись, я с удивлением увидел, как на холме медленно и величественно появилась волчья стая. Огромные, белоснежные, невыразимо прекрасные звери, при виде которых мужики вдруг почтительно поклонились, а я не смог удержаться от улыбки.

— «Спасибо, брат!» — с чувством подумал я, провожая глазами удаляющихся собратьев.

— «Доброй охоты», — с достоинством отозвался вожак, и только после этого стая окончательно скрылась из виду.

— Доброй, — пожелал ему в ответ я, после чего обернулся, еще раз внимательно оглядел комитет по встрече дорогих гостей и неловко кашлянул. — Ну, здравствуйте, что ли…

— Империя? — жутковато коверкая имперский, спросил один из местных жителей.