Velena Revers - Охота за тенью

Раздается отрывистый взвизг, словно пнули собаку, и он бросается бежать наверх по склону. Я с коротким ругательством выскакиваю наружу, ногой распахивая дверь. Но он успевает скрыться в тот момент, когда я вскидываю самострел. Приходится опустить. Стрелять уже не в кого.

— Твою мать!

Ушел! Я в бешенстве с разворота пинаю бревнышко, положенное в роли лавочки, и откидываю в сторону. Так… Успокоиться.

Из избушки осмеливается выглянуть Лаура.

— Госпожа охотница, но ведь он убежал, значит испугался! Это разве… плохо?

— Плохо.

Возвращаюсь обратно и подумав, беру с собой только самый маленький сундучок, который легко нести. Вместе с ним захватываю книжки.

— Идем. Найдешь дорогу домой?

Она едва не спотыкается на пороге.

— Вы что, не пойдете со мной!?

— Не надо выкать, я не настолько старше. Я провожу до места, откуда ты сможешь увидеть город, там недалеко. Защитный оберег с собой?

— В тот раз он не помог!

— В тот раз тебя выслеживали нарочно, и вас была целая группа. Сложно не заметить. Сейчас, если пойдешь тихо и быстро, ничего не случится. Здесь у нас не приграничье, чтобы людей утаскивали средь бела дня. А мне нужно разобраться со вторым.

— Ну он же убежал! — Хнычет девушка, едва поспевая за мной. Я иду прямо, срезая дорогу к упомянутому месту. Там есть возвышенность, с нее покажу нужное направление — и пусть идет.

— Вот именно. Убежал. Стрелку он вытащит, рану залижет, ночью наберется сил, и мне все равно придется бегать или от него или за ним. Лучше догнать сейчас, по свежему следу.

Она бормочет себе под нос что-то успокаивающее, но больше не спорит. И правильно. Я сейчас и без того озабочена.

Мне нужно выяснить, для чего они похищали девушек. Что-то здесь не так. Никогда не слышала, чтобы варлаки объединялись. Скорее всего, был некто, кто ими руководил. Нужно добраться до второго перевертыша и выяснить у него, что тут происходило. Я, пожалуй, провожу ее до самого малинника, откуда начала искать, а потом вернусь обратно. На этот раз, чтобы найти избушку мне не нужно искать остатки следов, и на дорогу уйдет не больше получаса…

Провал. Снова темнота. Новые образы.

… Я смутно понимаю, что меня привязывают ремнями к холодной поверхности. Попытка образовать заклинание обрывается вспышкой боли на запястьях. Браслеты из зеленоватого металла? Явно нитран. Блокиратор любой магии, сволочная вещь. Даже рядом с его месторождениями стоять тошно, а мне приходилось бывать в одной шахте…

Итак, я хотела спасти девушку — я спасла девушку. Я хотела узнать, что здесь происходит — сейчас не только узнаю, но и поучаствую. Ведь теперь я лежу на камне вместо нее.

Только и могу, что поворачивать голову и провожать их бессмысленным взглядом. Горит ритуальный костер, сложенный из веточек грозового дерева. Один из жрецов аккуратно капает в пламя пару капель чего-то темного и тягучего, отчего огонь с шипением меняет цвет. Чую характерный отблеск силы. Вампирья кровь.

Я поняла: я попала. На этот раз не выбраться. Ремни держат руки, тело до сих пор сковывает дурман, силы кто-то высосал, а магия мне недоступна. Никакого выхода.

Утешало только одно…

…-Я должна это взять?

— Да, Лаура. Бери и спрячь так, чтобы не смог найти никто кроме тебя. Маскировочные чары я уже на них наложила. Сможешь сохранить?

— Да — кивает она горячо, прижимая к себе сундучок и книги, которые я взяла в той избушке.

— Иди. Никому не говори об этих вещах. Отдашь их только мне, или другому охотнику после того как он покажет метку. И никому больше. Поняла меня? Я могу на тебя положиться?

Пристально смотрю на нее. Девушка горячо кивает:

— Я обязана тебе жизнью. Спрячу и никому не покажу.

— Хорошо. Иди. А я скоро вернусь…

…Вот и не верь после этого в то, что обещать в скором времени вернуться — плохая примета.

Ритуал для меня проходит как в густом тумане. Монотонный речитатив жреца, треск свечей, еле слышный гул кристаллов-накопителей. Символы на моей коже, вырезанные ножом — почему-то было слишком больно для обычных порезов. И вспышка бессильной ярости в тот момент, когда занесенный надо мной нож начал медленно, словно резал воду а не воздух, приближаться. И снова темнота.

***

Я вскрикнула и сорвалась с кровати, выхватив из под подушки нож. Но упала на колени, хорошенько ими ударившись. А когда начала выпрямляться, запуталась в волосах.

— Хельдин? Что случилось? — Ожил ястреб на спинке стула. А я даже не помнила, что он сидел у меня на плече, когда я вошла в трактир.

Я с облегчением откинулась назад, привалившись спиной к постели, и выдохнула.

— Сон дурной.

— Уверена, что это сон?

Хотела быть уверена, но слишком многое сходилось. Не было смысла отрицать.

— Я видела свою смерть.

Последовала пауза. Ястреб не мигая смотрел на меня ясными желтыми глазами, больше похожими на кошачьи.

— Как ты?

— Тебе по-честному или цензурно?

— Понятно. Что думаешь делать?

— По мне разве можно сказать, что я собралась что-то делать? — Я подняла и показала свои дрожащие ладони. И ведь на самом деле впечатления смазаны, боли не помню, но какое меня тогда переполняло отчаяние от того что глупо попалась, и как было страшно…

— По глазам. Они у тебя открытые, хорошо их читаю. У тебя формируется намерение.

— Может и так. Я просто думаю… — Я замялась, попробовав вспомнить что-нибудь еще, но очевидно, впечатлений и так было слишком много. — Помню, что спасла девушку. Ее похитили и держали в лесу. Не убивали, давали воду, значит, она нужна была живой. Они чего-то ждали. Но еды не давали. Значит момент, в который им нужна ее смерть, должен был наступить совсем скоро.

— Думай. Ты знаешь что-то еще. Что тебе стало известно?

Я потерла лоб. Как и любой сон, этот начал меркнуть, и я уже не могла ясно и чисто вспомнить каждое мгновение. Нужно было как-то удержать это, запомнить, разложить на составляющие.

— До нее была другая. Ее похитили около месяца назад. Точную дату мне назвать не смогли, да это и не казалось важным. Я грешила на нечисть. Многим видам достаточно питаться один-два раза в месяц. Однако сейчас думаю, что дело в фазах луны.

— Что могло зависеть от фаз?

Я вздохнула.

— Жертвоприношения.

— В какие фазы совершаются жертвоприношения? Вспоминай.

— В полнолуние или новолуние. Пик роста луны, и ее убыли.

— Когда тебя убили, какая была фаза?

— Я не помню.

— Нет. Ты не можешь не помнить. Это слишком важно, ты должна была догадаться еще тогда и вбить себе в голову.

Я схватилась за волосы. От затылка снова начал разрастаться сгусток боли.

Не помню, не помню, не помню…

— Не бойся. Подними глаза.

— Я больше ничего не помню!

— Смотри. Мне. В глаза.