Velena Revers - Охота за тенью

А какая хорошая тем утром стояла погода! Солнышко ласково грело, не припекая, на небе растрепались легкие перышки облаков. Я шла, с удовольствием вдыхая по-утреннему свежий воздух и мурлыча про себя какую-то мелодию. Волосы свободно трепал ветер, взбивая некоторые пряди в воздух, а я подставляла лицо солнечным лучам, и настроение было такое умиротворенное, что впору сидеть на бортике фонтана и плескать в нем ладони, наблюдая за рыбками. А не высматривать нужные листочки на обтрепанной стене.

К тому же плохо представлялось, что именно высматривать. С нечистью на реке, по словам духа, мне просто повезло. Вспомнилось по поводу этих утопленников тоже — самый мизер. Хотя судя по сегодняшнему сну, несмотря на специализацию охотника-мага, дралась я тоже весьма неплохо…

А попробуй не научись, с таким мучителем, что часами заставлял крутить палки, разминая суставы, отбиваться этими же палками от него, или неподвижно стоять на месте в самых нелепых позах, да еще с грузами. Только и слышала: Упала-отжалась, вскочила-подтянулась, на старт, внимание, вперед! Не отставать, ленивая рухлядь!

Изверг…

При попытке вспомнить дальше, как переклинило. Я в ступоре остановилась, таращась в пустоту и пытаясь докопаться до своей памяти. Но та казала мне жирный кукиш. Да твою ж налево, сколько можно!? Ладно. Пока придется обходиться без боевых умений.

Судьба мне благоволила: объявление попалось как по заказу. За четыре золотых просили избавить помещение от мстительного духа. Сумма настолько обрадовала, что я сорвала листок почти не думая. Ну-ка, ну-ка, что за адрес…

***

— …а по ночам эта тварь наглеет окончательно: уже в стену дома начала стучать! Там с кухней стенка-то общая… Так вот, спускаюсь вчера ночью — ну так, чего-сь перекусить — а он стучит, зараза! Эдак скоро в дом переберется, а у меня тогда жена сбежит…

Надо же, за жену волнуется. Пугливая, наверное. Я бы может, тоже испугалась, поселись у меня дома такая пакость.

В мастерскую, по словам хозяина, войти в последнее время было невозможно. Заготовки раскидывались по углам, ножи целенаправленно слетали с подставок, уже повредив руку помощнику. Уголь постоянно загорался сам собой, в последний раз едва не приведя к пожару. А второго дня рядом с хозяином сверху упала наковальня. Попала бы на голову, не дернись он в сторону из-за кошки.

На вопрос, а что это наковальня делала сверху на полках, он возопил:

— Да вы что, отродясь такого не было, это ж ведь оно ее подняло и на меня кинуло! Да я с тех пор вообще двери запер, и носа туда никто не казал!

М-да. Наковальня, весом наверное… пять, шесть пудов? Попробуй такую подними, а еще и держать… Ястреб вон, сказал, что в бестелесном состоянии на такие подвиги был не способен. Что же там в этой мастерской сидит!?

Клиентом моим оказался некий Маррин, торговец сталью, металлами, железной рудой, и заодно мастер-оружейник. Пристройка служила ему запасным складом и кузницей, в которой работал он и еще трое подмастерьев. Точнее, уже двое. Третий сбежал от такой веселой жизни.

— А не маловато будет здесь места, для кузницы?

— А, так это ж не основная. Так, подточить-подогнать. Основная ближе к лесу, за самой стеной. Там и материалу больше, и соседям не мешаем. Да и вредно возле дома держать кузницу, после такой работы ходить долго надобно.

Ну да, слышала, что кузнецы частые гости целителей. Надышатся испарений, а после работы сразу норовят прилечь. Целители же советуют ходить, дышать свежим воздухом, иначе от такой жизни недолго помереть. Какой, однако, сознательный мне попался заказчик.

В дверном замке Маррин ковырялся с явной неохотой, а открыв двери, шагнул в сторону — мол, девушки вперед. Помещение у меня восторга не вызвало.

— Говорите, никого после вас здесь не было?

Мужчина охнул и подался вперед, оттесняя меня в сторону, так что пришлось шагнуть внутрь.

— Журка! Кошка моя, думал, пропала со вчера!..

С кошкой дух обошелся жестоко: отыгрывался, наверное, за то, что не дала убить кузнеца. В принципе, там и кошки больше не было. Так… Пятна на стенах, с клочьями белой шерсти.

За спиной, подгадав момент, захлопнулась дверь, наподдав нам в спины. В лицо дохнул теплый ветерок, похожий на дыхание, и сверху донесся тихий хрип, как будто кого-то душили.

***

Отступление.

Головы кузнец с охотницей задрали одновременно: под потолком ничего и никого не было. Но звуки же были, только что! Подавшись назад, торговец нащупал дверную ручку и попытался толкнуть. Та не сдвигалась ни на волос, будто срослась со стеной.

— Интересно… — Задумчиво протянула девушка и вышла вперед, к свободному от полок и столов пространству. Огляделась по сторонам, словно ища что-то. Посмотрела наверх и наморщила лоб, будто решала в уме задачу.

— Дверь не открывается. — Кузнец подал слабый голос.

— И не откроется… — Пробормотала она. Оглянулась в сторону окна, будто услышала зов, и полезла в свою сумку. Достала флакон, открыла, поднесла к лицу. Гадливо сморщилась, закрыла. Кинула обратно. Покосилась на Маррина, который не теряя надежды, все еще пытался незаметно пихнуть двери. Вздохнула.

— Вы мне постарайтесь только не мешать, хорошо? Не кричать, под руку не лезть, и хорошо бы не отвлекать еще. Ладно?

— Тише мышки буду. — Мрачно отозвался мастер и тяжело вздохнул, не вовремя помянув мышек. Журка, изначально Журчалка, ласковая кошка, привезенная женой, постоянно их ему сюда таскала: хвасталась. И крыс носила. Больше не будет…

Охотница тем временем с трудом начертила мелом круг, прямо на полу по утоптанной земле, после чего капнула из флакончика чем-то вязким на четыре стороны круга. Капли тут же вспыхнули и загорелись зелеными огнями.

Ведьма с интересом ковырялась в сумке, словно ловила в ней тараканов или впервые видела ее содержимое. Вытащила горсть светлых камешков, похожих на морскую гальку, и уложила рядом с огоньками. Снова посмотрела наверх.

И заговорила.

— Alanesshinaan. Тeera. Тeeratalagas.

У нее даже голос словно бы изменился. Какой-то глубокий, низкий, отдающий отзвуками со всех сторон. В середине круга после первого же слова задрожал воздух, а потом кузнецу захотелось сморгнуть: словно соринка на глазу, из воздуха появилось смутное пятно. Пыль в кругу приподнялась, потянулась вверх, закрутилась вихрем, формируя массивное, но бесформенное тело.

Девушка вытянула руки перед собой, напряглась, словно пыталась его удержать. Голос и тон снова изменился — резкий, властный.

— Кaaros, talagas! Weeart karet! Hessе.

Туманное пятнышко стянулось в плотное облако, в котором зажглись алые точки глаз.

Для ведьмы, это, похоже, стало неожиданностью, что было ясно по вытаращенным глазам и невольному: «Вот грыг!»