Александр Либих - Выжить в лесу Междумирья [litres]

Услышав свое имя, он вспомнил все. Он повернулся на бок и обнял Ингрию, задыхаясь от счастья, понимая, что любимая осталась с ним в этом мире.

Стенки шатра, сотканные из козьей шерсти, то надувались, то опадали. Странный, зловещий ветер был похож на дальний вой волков. «Метель… Люцинда называла этот ветер метелью». Принц подтянул лежавший рядом тулуп и укрыл Ингрию. Фея прошептала что-то совсем тихое, непонятное. Вельд поцеловал ее глаза, которые еще не в силах были открыться.

– Не надо, пусть глазки спят. – Он гладил любимую и шептал слова, которые предназначались только для нее.

Кот приподнял мордочку над миской, прислушался.

– Госпожа фея прилетела… довольная, посвистывает, но не запинается.

– Я уже наелся, спасибо! – сказал леший. – Можно колбаску на дорожку возьму?

Все поспешили в прихожую, не обращая внимания на тихого дедушку. Только отставший Михаил Петрович обернулся и рассеянно кивнул:

– Да, конечно, не стесняйтесь!

Очевидно, он плохо понимал характер лешего – существа робкого, но не стеснительного.

В прихожей Ирина уже помогала Александру отодвигать шкаф от двери.

– Ирочка, позвольте мне! – попросил Михаил Петрович.

– Зачем ты вперед мужиков лезешь! – проворчала из-за двери фея, догадавшись, в чем дело. – Потом какой-нибудь Джеймсик будет думать, что так и надо.

Александр сходил за гвоздодером и начал отдирать прибитые к косяку широкие доски.

– Молодцы, не сидели сложа руки! – похвалила фея. – Но меня, похоже, не ждали?

– Мы всех ждем, – буркнул кот, – откуда нам знать, кто первым прилетит или припрется.

Когда фея наконец вошла в свой замок, то приветливо посмотрела на Катю и Чира, поцеловала Михаила Петровича, улыбнулась Александру, неодобрительно покачала головой, увидев опять припухшие от слез глаза Ирины, и погрозила пальцем Тимофею.

– Стоило мне отлучиться на пару часов, и ты уже чувствуешь себя главным!

– Длинные пара часов получаются, – возразил кот.

– Мне, правда, казалось, что у вас еще обед не начался. В городе я время немного растянула, чтобы все успеть, – объяснила фея. – Новости у меня хорошие, но сначала накормите! За весь день я одну небольшую копченую рыбку у Сергея Юрьевича съела. А что вы колбасу жарите, я почувствовала, когда еще над болотом пролетала!

– По-быстренькому пришлось пожарить, – сказала Катя, – фасолевый суп у меня сегодня почему-то… наверное, пересолила?

На кухне фея энергично потерла ладони, и они так и зависли в воздухе.

– Колбасы еще много было! – растерянно проговорила Катя и перевела взгляд с обеих пустых сковородок на Тимофея.

Крылатая женщина тоже посмотрела на него.

– Да вы что! – возмутился кот. – Чтобы я со стола утащил? Чир, скажи им!

– Чив-чив! Вероятность чрезвычайно мала. Я такое только два раза видел.

Александр тоже заступился за кота:

– В любом случае не смог бы Тимофей Васильевич столько съесть.

– Ну, вообще-то… – задумчиво прощебетал маленький, честный композитор.

– Леший! – зашипел кот. – Как я сразу не догадался!

– Дедушка не своевольничал, – смущенно сказал Михаил Петрович. – Он спросил, можно ли ему взять колбаску на дорогу. Я ответил, чтобы он не стеснялся.

– Хорошо ты ответил, Миша, по-доброму, все тебя сразу понимают, – вздохнула хозяйка замка. – Катя, дай хоть морковку погрызть!

– Я сделаю бутерброды? – предложила Ирина.

– Солнышко, – улыбнулась фея, – почему мне и Сергею Юрьевичу ты так нравишься?

– Чив-чив, и мне!

– Еще бы! – гордо подтвердила Катя. – Кому моя Ириша не нравится!

– Я знаю кому, – почти шепотом ответила девушка, – он от меня убежал…

– Не уследила я, глупая крольчиха. – Катя виновато погладила руку Ирины.

– Тогда пусть он опять станет большим, – решила фея, – чтобы мог делать широкие шаги!

– Спасибо! – Глаза Ирины засияли.

– Уж как я ее только не уговаривала! – Фея откусила большой кусок бутерброда с сыром и от удовольствия полузакрыла глаза. – «Нет! – отвечала строгая Лариса. – На фиг он мне нужен! Где он столько времени болтался?»

– Я… я… – Александр безнадежно застрял на этом коротком слове.

– Ладно, мне можешь не рассказывать, – разрешила фея, – я знаю, где ты был. А для Ларисы хорошенько обдумай историю твоей длительной командировки. Сергей Юрьевич обещал, что все подтвердит и подпишет какой-нибудь приказ, который ты придумаешь.

– Сашенька, не переживай, – сказала Ирина, – приказы я умею писать. Такой напишу, что Лариска, добрая душа, заплачет и сразу тебе все простит!

– Правда, она меня простит?

– Саша, видел бы ты, какие у нее глаза, когда она о тебе спрашивает!

– Злющие, кровожадные, – кивнула фея. – Тимофей, у меня такие же были, когда я на пустые сковородки смотрела?

– Зачем ко мне пристаете, – фыркнул кот, – сами ведь знаете!

– Хотелось, чтобы ты поворчал. Ты уже давно мышек не гоняешь, пусть они иногда хоть твое вредное мяуканье послушают.

– Как это я мышей не гоняю? – Возмущению кота не было предела. – Я мою сметану полностью отрабатываю! Уверен, что вы мне еще не доплачиваете!

– Хорошо, – примирительно сказала фея, – не будем дальше разбираться, кто кого кормит. Мы ведь все-таки одна семья.

– Простите, – сказал Александр, внимательно разглядывая свою кружку с чаем, – у Ларисы кто-нибудь есть?

– Ну а что ты думаешь? – удивилась фея. – Такая симпатичная девчонка… только при мне к ней трое приходили. Один сейчас хрюкает и пытается как-то приспособиться к своей новой жизни, поэтому оставим его в покое. Зато двое других были сама любезность: «милая», «радость ты наша» – приятно было слушать, как они с Ларисой разговаривали.

Александр еще ниже опустил голову.

– Им, поди, на бутылку не хватало? – догадалась Ирина. – Бедная девочка! С моим характером я бы там давно кого-нибудь убила!

– Да, с твоим характером в маленьком магазине не работать, – согласилась фея, – там кому-то поверить надо, кого-то поддержать, а не так, чтобы сразу ругаться.

– Вам тоже там не работать, – промяукал кот, который все еще не мог успокоиться. – А меня вот звали в один подвальчик. Я как-то с Колей туда зашел, и, пока друг прикидывал, на что ему хватает, я в подсобке крысами занялся, они были совершенно непуганые. Хозяин потом за меня все обещал, что Коля выберет, – любого цвета. Коля ответил: «Если Тимоху по-доброму угостишь, он, конечно, придет иногда, чтобы тебе помочь, но жить останется у меня». Я не хвастаюсь и не думаю кого-то обидеть – надеюсь, вы поняли, почему я это рассказываю.

– Чив-чив, хочу обратно к Коле!

– Нельзя нам, Чирок, – грустно объяснил кот, – никак не получится.

– Чив-чив, я знаю!

– Ну, хватит, – поморщилась фея, – а то я буду злиться, ревновать и в следующий раз не пошлю вашему другу полную посылку варенья.