Георгий Левшов - Сделка с демиургом [litres]

– А движок работает! – хмыкнул охранник.

Выхлопная труба «ниссана» извергла сизые облачка. Двигатель нетерпеливо урчал, как привязанная овчарка возле магазина. Роман направился к автомобилю. Трудно припомнить, когда ему приходилось испытывать приступ тоски подобной силы! Бородатый репортер, похоже, решил стать его верным другом. Он шел рядом, заглядывал в глаза и сиял от восторга. Хотелось набить самодовольное рыло, однако на такой поступок просто не было сил. Авдеев забрался в салон автомобиля, репортер плюхнулся на пассажирское сиденье.

– У тебя в салоне курят? – осведомился он.

Роман обреченно кивнул, взял предложенную сигарету из мятой пачки.

– Как тебя зовут?

– Леон Запесоцкий! – представился репортер. Звучная фамилия никак не соответствовала затрапезной внешности. – Можно просто Леня…

– Роман!

Мужчины обменялись рукопожатиями. Авдеев выжал сцепление, заскрипели старенькие рессоры, внедорожник выкатил на проспект. Он выехал на Песочную набережную, справа по ходу движения бугрилась серая поверхность неспокойной Невы. Река нисколько не изменилась за несколько десятков лет. Та же свинцовая синь холодной воды, скованной каменными оградами набережной…

Запесоцкий докурил сигарету до смолянистого фильтра, запулил окурок в окно, сохраняя загадочное молчание.

– Если не скажешь, какого хрена ты залез в мою тачку, высажу! – пригрозил Роман.

– Ты был там! – провозгласил журналист обличающим тоном.

– Где там?!

– Не дури, Рома! – Репортер нахмурил низкий лоб. – Ты был в офисе «Химеры».

Авдеев уклонился от ответа. Нет надобности изливать душу первому встречному остолопу, который, судя по развязной манере общения, хранить тайну не умеет. Он повернул на улицу Большую Зеленину, перестроился в правый ряд. Роман поймал себя на мысли, что едет к киноцентру «Великан». В отправную точку, где объявился его клон. Кого он надеется там встретить? Молодых гопников с магнитолой? Их предводителя-уголовника, который после избиения у помойки воплотился в образе зеленоглазого оборотня? Он ударил кулаком по рулю, «ниссан» вильнул носом, сзади возмущенно просигналила «мазда». Привлекательная брюнетка опустила ветровое стекло, показала неприличный жест. Боря Шевченко! Вот кто должен знать отгадку!

Запесоцкий требовательно дернул знакомого друга за рукав куртки.

– Ты был в «Химере»! – Он повторил магическую фразу, как часть ритуала.

– Если и был, ты мне на кой черт сдался?! – раздраженно воскликнул Авдеев.

– Ошибаешься, братишка! – Леон хитро прищурился. – Я в курсе всех сплетен, это – раз! – Он загнул указательный палец. – У меня отличные осведомители – два! – Вслед за указательным пальцем последовал безымянный палец с обкусанным желтым ногтем. – Я тебе инфу на любого жителя Питера и Москвы со дна морского раздобуду, это – три! – Пальцы сложились с импровизированный кукиш.

– И наконец, самое главное. – Он полюбовался кукишем. – Я буду помогать тебе совершенно бескорыстно. Сечешь, брателло?!

– С чего вдруг такое расположение? – недоверчиво усмехнулся Роман.

– Есть идейка одна… Ну так что, по рукам?!

Авдеев остановил машину на парковочной площадке у входа в ресторан «Демьянова уха». Название не поменялось за минувшие годы, только фасад дома был отреставрирован. Заныла печень, от ударов сердца вздрогнула грудная клетка. Будь осторожен, старичок! Так ты прежде срока инфаркт заработаешь, а до истины не докопаешься!

– Лучше меня никого не найдешь! – сказал Запесоцкий.

Заявление напоминало присягу на верность. Роман критически осмотрел потрепанную фигуру горе-репортера. Внешность подчас бывает обманчива!

– Ты знаешь Инну?

– Инку Вяземскую?! – отчужденно покосился на него журналист. – Она тебя уже зацепила?

Профессиональная ревность встала на пути зарождающейся мужской дружбы.

– Нет! Расскажи, что о ней знаешь!

– Бубновый интерес?

– Почти угадал… – усмехнулся Роман. Журналист и не подозревал, насколько сальная шутка была близка к правде!

– Хорошо, если так… – покачал нечесаной головой журналист. – Инна Вяземская работала в «Ведомостях», потом в интернет-издании «Собака. ру». Была такая модная фишка лет десять назад. Клевая девка была по молодости, могла сделать карьеру, но старинное русское заболевание одолело. Сечешь, о чем я?

– Водка? – улыбнулся Авдеев.

– Она, родимая! Выперли Инусю отовсюду, живет случайными заработками. Позавчера приезжала сюда дежурить у офиса. К вечеру едва лыко вязала, потасканная такая, а была когда-то спелая девочка…

– Спелая… – едва слышно повторил Роман. – Зачем приезжала?

– Понятно зачем! Мечтала получить интервью у господ шоуменов, только без толку все это… – Он достал очередную сигарету, чиркнул колесиком зажигалки.

– Почему без толку?

– Зачем люди дают интервью? Ответ прост, как тещин блин. Или бабок хотят срубить, или гордыню потешить. Интервью – это фигня типа бесплатной рекламы, только гораздо эффективнее. Ну и есть еще такие чудаки на букву «М», вроде проповедников. Им по хрену и деньги, и тщеславие, они вроде как мир изменить хотят. Вот и толкают повсюду свою идею спасения человечества!

– Господам из «Химеры» деньги не нужны?

Леон хитро прищурился.

– Тебе лучше знать, партнер! Твоя очередь исповедаться, брателло!

– Черт с тобой! – Авдеев решительно рубанул ладонью воздух. – Все расскажу, что знаю, но имей в виду, брателло, за информацию я вытяну из тебя все жилы. Сечешь?!

– Секу и внимаю! – серьезно кивнул Запесоцкий. – Если хочешь, возьми меня в рабство.

– Заманчивое предложение!

Тени домов вытянулись, трансформировавшись в затейливые рисунки на асфальте. Отсюда отлично просматривался тот самый сквер, с которого началось удивительное приключение. Глядя на змеящиеся отблески солнечных лучей, он уже не мог сказать наверняка, что является иллюзией, а что реальностью. В подъезд дома вошла стройная женщина с такой же белокурой копной волос, как у Донны. Очередной приступ щемящей тоски сжал грудь в ледяных тисках. Он глубоко вздохнул и начал рассказывать…

Поздней весной в северных широтах вечер длится долго. Сумерки приходят тихо, деликатно, как стеснительные гости. Бледный свет фонарей был призрачным, стальным. Он кардинально отличался от городского освещения третьей четверти двадцатого века. Роман рассказывал скучным, невыразительным тоном. Так излагают урок состарившиеся педагоги. За время рассказа Леон выкурил пять сигарет. История закончилась.

Взгляды Романа и Леона были прикованы к проходному двору с улицы Максима Горького на Кронверкский проспект. За трамвайными путями шумели деревья, в их тени возвышалась монолитная громада. Раньше там был кинотеатр «Великан», теперь – построен крупный развлекательный центр. Кинозал сохранился в модифицированном обличье. Зрители располагаются в удобных креслах, едят пахучие попкорны, запивают пепси-колой…