Владимир Андриенко - Знак вурдалака

У заставы ямщик разбудил их.

— Прибыли, ваши благородия! Я говорил, что мигом домчу! Эх, и кони!

— Московская застава?

— Она самая, ваше благородие!

Карпов соскочил с саней. Волков дал ямщику рубль серебром.

— Довезешь до моего дома, а затем и погулять можешь в трактирах московских. Домой не торопишься в Архангельское?

— А чего тропиться? Погулять он завсегда можно! — весело отозвался мужик.

Волков посмотрел на Карпова.

— Домой, Степан Андреевич? — спросил тот.

— Да. Поеду осмотрюсь. Может от жены есть новости. Может уже и вернулась она.

— Завтра увидимся в канцелярии, Степан Андреевич?

— Да, Петр Антипович. Ты и сам домой поезжай. Выспись. Дел много еще.

— Это мне не помешает. Давно о том мечтал в своем доме на своей кровати отоспаться, после соломы в проклятой гати.

— А пуховики в доме Кантемиров как же, Петр Антипович? После гати ты мог на них вдоволь поваляться.

— А гори они огнем пуховики эти, Степан Андреевич. Не доброе место дом Кантемиров…

Жены дома Волков не застал. Но она прислала ему письмо, в котором было сказано, что сидит она в имении. Ей ничего не угрожает, и просила не волноваться. Степан сразу отправил курьера к Тарле с приказом прибыть в канцелярию…

В канцелярии юстиц-коллегии Волков увидел снующих туда-сюда чиновников, и понял, что начальник Зотов нервничает. Он нагнал страху на подчиненных и канцеляристы забегали, страшась гнева Ивана Александровича.

— Что у вас, братец? — спросил он пристава Перцева.

— Страх как осерчали их высокоблагородие. Обещали всех гнать в три шеи.

— А что так?

— Так гневаются особы высокие.

— Вот как? И что сие за особы? — Волков усмехнулся.

— Дак я разве знаю? Мое дело малое, ваше благородие.

— Понятно. А ты братец, не видал ли господина Тарле?

— Как не видать? Видал. Они недавно прибыли в канцелярию.

— Пошли передать ему, что я его жду.

— Сделаю ваше благородие! — гаркнул Перцев. — Сей минут!

Тарле явился сразу. Ему было, что порассказать начальнику.

— Здравствуй, Степан Андреевич. Рад что ты вернулся в здравии, и рад что господина Карпова привез.

— Здравствуй, Иван Карлович. И я рад тебе. Но ныне дело на первом месте.

— Прибыл по твоему приказу.

Они заперлись в кабинете Волкова. Там было холодно, ибо слуги камин не растопили и дров не принесли.

Волков выругался про себя на нерадивость обслуги, но вслух говорить того не стал. Ныне недосуг. Он сел в кресло и закутался в меховой плащ. Тарле сделал тоже.

— Что скажешь, Иван Карлович? Как ныне тебе сие дело видится?

— Путанное дело и конца ему нет. Чем больше тянем за ниточку, тем клубок более. Вот что я узнал по твоему делу, Степан Андреевич.

— Говори.

— Был у старухи-кормилицы жены твоей Степан Андреевич.

— И что?

— Как и сказать не знаю.

— Ты говори, Иван Карлович. Мы люди свои.

— Дело касаемо твоей жены, сударь.

— И что ты узнал, Иван Карлович? Говори, не томи.

— Получается, что твоя жена не дочь Варвары Арсеньевой. Сказала это старуха Лавреиха и отставной генерал Арсеньев сие подтверждает.

— А чья она дочь? Что сказала Лавреиха?

— Того она не знает, Степан Андреевич. Но сказала, что детей у Вареньки не было. И пожаловала Варвара сию Лавреиху слишком щедро. Генерал Арсеньев считает, что Елизавета Романовна дочь майора Салтыкова от неизвестной метрессы. А Варвара лишь признала её своей.

— А если врут они? — спросил Волков.

— Кормилица или Арсеньев?

— Оба.

— Зачем сие, Степан Андреевич? Что им с того вранья?

— Возможно, что имеют они резоны лгать, Иван Карлович. Но если они и не врут, то как сие к делу Кантемиров относится?

— Кто знает, Степан Андреевич? Но отец жены твоей — Роман Салтыков! Родня государыни! Смекни, Степан Андреевич! А если сие дело против государыни направлено?

— Какая родня, Иван Карлович? Такой родни у государыни пруд пруди.

— Но он роду Салтыковых! Никто не знает, чья дочь твоя жена Елизавета Романовна. Кто мать её?

— Всегда думал, что её мать Варвара. Она её матерью величала всегда. Так и все наши знакомые думают.

— А если она дочь иной особы? — тихо спросил Тарле.

— Какой?

— Вот в сем и может быть весь секрет, Степан Андреевич. В сем и может быть та самая связь, о которой ты упомянул. Надобно её саму расспросить.

— Лизу?

— Ведь сам посуди, тебе некий голос сказал, что у Варвары Арсеньевой детей не было. И где сие произошло? В доме в молельне бесовской, где старуха Кантакузен поклонялась дьяволу. Все на этой старухе замкнулось.

— Все это пустое, Иван Карлович, — отмахнулся Волков.

— Пустое? Ты что, Степан Андреевич? Сии сведения весьма интересны. Здесь можно связь с Водой жизни усмотреть.

— Вода жизни? Ты снова про эликсир философов, Иван Карлович?

— Кассандра Кантакузен той тайной владела. И называют иногда её «старуха Кантакузен». А если не старуха она вовсе?

— Не понял тебя, Иван Карлович.

— Если не старуха она. Вспомни, Степан Андреевич, что узнали мы. Прибыла Кассандра Кантакузен и была среди её свиты девка именем Власта. Я говорил со слугами в имении, которые давно в услужении у Кантемиров состояли. И сказали мне, что де слишком опекала Власту Кассандра. А с чего сие?

— И каково твое мнение?

— Думаю, Степан Андреевич, что Власта была той, на ком эликсир пробовали.

— Но тогда если он подействовал на Власту, отчего сама Кассандра не приняла его?

— А с чего ты взял, что не приняла? Возможно, что она как раз принимала Воду жизни.

— Но Кассандра умерла!

— А как бы смогла она объяснить свою молодость? Возможно, что умерла не она. А настоящая Кассандра здравствует и поныне. Вот ты говорил мне, Степан Андреевич, что княжна Черкасская книгу Кантакузенов читала.

— Сказала она, что передали ей книгу от меня, Иван Карлович. Но я сию книгу тебе отдал.

— Вот и здесь еще одна странность, Степан Андреевич. У меня сию книгу похитили, и оказалась она у Варвары Черкасской.

— Похитили? — удивился Волков. — Я не знал этого.

— Не стал я тебе говорить, Степан Андреевич. Тогда у тебя и без этого забот хватало.

— И кто мог её похитить?

— На этот вопрос я не могут ответить, Степан Андреевич. Пропала книжица и все.

— Но где пропала? В твоей квартире или здесь в канцелярии?

— Из квартиры пропала, сударь.

— Но точно ли украли её? Может ты сам кому отдал?

— Нет, Степан Андреевич. Похитили. И оказалась книга у Варвары Черкасской. Вот бы узнать, откуда она взяла её.

— Уже сказала княжна, что предали ей книжку от моего имени.

— А если она солгала?

— И что с того? Кто даст нам с тобой княжну Черкасскую допросить? Она сама мне все пояснения дала. Чего еще? Я не могу обвинить княжну во лжи. Да и нет полной уверенности, что она лжет, Иван Карлович.