Владимир Андриенко - Знак вурдалака

— Удачная женитьба, Степан Андреевич.

— Да. Редкое сочетание, Карл Карлович. Я влюбился в женщину и в её имение. Кому так еще повезло?

Сани въехали в ворота.

Степан спрыгнул на снег.

— Али не признал своего барина Петруха? — со смехом спросил он заспанного привратника.

— Никак Степан Андреевич? Батюшка! Дак не ждали тебя.

— И ничего что не ждали. Коней распряги.

— Сделаю, барин.

Привратник кликнул конюха.

— Митроха! Подь сюды! Барин прибыли!

Конюх выбежал встречать Степана.

— А ты, старина, — волков обратился к ямщику. — Ныне будь в моем доме гостем. И пить и есть дадут тебе до отвала!

— Благодарствую, барин. Но за лошадками я сам присмотреть хочу. Ладно ли слуги сделают?

— Митроха за ними присмотрит. А впрочем, коли охота есть, и сам помоги ему.

Волков провел доктора в дом. Там было тепло и хорошо пахло яблочным духом.

— Узнаю Лизу! — сказал Степан. — Полы девки намыли! Будь гостем, Карл Карлович.

Появилась Матрена, распорядительница покоев барыни Елизаветы Романовны.

— Здравствуй, Матрена!

— Степан Андреевич! Вот радость то! Не ждали мы вас. Как же так без упреждения. А у нас и не готово ничего.

— Это ничего, Матрена. Я не шибко охоч до церемоний. Старый солдат и ко всему привык.

— Но как же так, барин? Вы и вдруг здесь?

— Дак я к жене богоданной приехал.

— Вы и барыню привезли? — спросила она.

— Что? — не понял Волков. — Ты про что говоришь, Матрена? Где барыня твоя?

— Барыня?

— Твоя барыня где?

— Елизавета Романовна? — снова переспросила Матрена.

— А здесь есть еще одна? Елизавета Романовна в имении уже больше недели.

— Простите, барин. Но барыни в имении нет.

— Как нет? — удивился Волков.

— Елизавета Романовна не изволили приезжать в имение, барин Степан Андреевич.

Волков оглянулся на де Генина.

— Ничего не могу понять. Она сообщила мне письмом, что поехала в имение.

— Странно все сие, Степан Андреевич. Но нам стоит немного отдохнуть в тепле и подкрепиться.

— Это так, Карл Карлович. Матрена!

— Да, барин.

— Слыхала?

— Все сделаю, барин. И стол будет накрыт, и баньку прикажу изготовить. И покои для вас приготовят с перинами.

— Перин не надобно! Остальное делай, не мешкай.

Волков и де Генин прошли в гостиную дома, где был большой камин. В нем горел огонь и мужчины сели близко, дабы отогреться. Слуга принес им по стопке водки.

— Боюсь говорить тебе плохие новости, Степан Андреевич.

— Плохие новости? Ты про что, Карл Карлович?

— Не приехала твоя жена, а, значит, не просто так она исчезла из твоего дома.

— Да ты говори толком, Карл Карлович.

— Твоя жена испугалась, что истина станет тебе известна, Степан Андреевич.

— Истина о том, что она благодаря воде жизни годы свои продлила? — спросил Волков. — Ты это хотел сказать?

— А почему она сбежала, не предупредив тебя, Степан Андреевич?

— Она не сбежала, Карл Карлович. Она уехала и оставила мне письмо, в котором все объяснила. Она испугалась Войку, про которого ты и сам мне рассказал весьма странные вещи.

— Но она сказала, что уехала в имение. А здесь её нет. Значит, она тебе соврала. Ей есть что скрывать, Степан. Ты вспомни, интересовалась ли Елизавета водой жизни?

— Такого разговора между нами не было. Но она захотела прочесть книгу «История рода Кантакузен», которую привез мне коллежский секретарь Карпов из имения Архангельское.

— Вот! С чего ей просто так интересоваться книгой о Кантакузенах?

— Она вообще любит читать, доктор. Ты же сам это знаешь, Карл Карлович.

— Знаю. Елизавета весьма образована. И языки ей знакомы и по латыни она читает. Но я сам много раз говорил с ней. И могу поручиться, что она хорошо знала, что такое вода жизни или эликсир философов.

— Про алхимиков многие знают, Карл Карлович. И про философский камень и про воду жизни знают.

— Но не подозревают, что оная вода была в роде Кантакузенов. Думаю, что твоя жена могла знать Кассандру Кантакузен лично.

— Смелое предположение, доктор. Но я думаю, что все объяснится гораздо проще.

— Ты ведь можешь представить только, Степан, что прибыла сюда твоя жена в свите жены князя Дмитрия Кантемира!

— А есть ли основания для такого предположения, Иван Карлович?

— Я потому и заинтересовался твоей женой, Степан Андреевич, когда стал лечить её, что она меня на эту мысль натолкнула. Конечно, утверждать это с точностью я не могу. Но возможно, что это именно так. И что это значит, Степан?

— Что?

— А это значит, что Aqua vitae существует! Вода жизни существует.

— Я и предположить не могу, что кто-то из алхимиков нашел эликсир жизни, — возразил Волков.

— Не из алхимиков, Степан. Этот эликсир пришел к нам из глубокой древности. Я также не могу поверить, что кто-то из наших современников смог изготовить «золотой напиток». Это наследие. Моя цель его получить и изучить действие. Вот чего я желаю, Степан Андреевич! Вот ради чего я в это дел влез.

— Но что насчет моей жены?

— Есть история, что в Валахии также пропала жена местного пристава. Якобы отъехала она в деревенское имение и написала мужу, что останется там для безопасности. Муж бросился за ней. Но в деревне жену не нашел.

— Весьма похоже на мой случай.

— Будем надеяться, что не похоже, Степан Андреевич.

— А что так?

— Жена чиновника и была главной ведьмой в той местности, Степан Андреевич.

— Ведьмой?

— Так её невежественные крестьяне называли. Но ведьма от слова «ведать»! Знать! А стало, она была знающая в науках тайных.

— И что она ведала, Карл Карлович?

— Умела покойников к жизни возвращать.

— Снова покойники, Карл Карлович.

— Снова Aqua vitae, Степан Андреевич…

Господа парились в бане. Слуги постарались на славу и угодили Волкову. Давно он не мылся с такими удовольствием. На Москве все было не так. Хоть и роскошнее, но не было того особенного духа бани деревенской. И веники березовые и квас казались много лучше.

Волков гордо сказал де Генину:

— А ведь насколько лучше баня моя, чем те, что на Москве! Чуешь каков дух, Карл Карлович?

— Жарко больно.

— На то и баня, сударь. Ведь после пара в сугроб снега выскочить — первое дело.

— Уволь меня от сего, Степан Андреевич. Не могу понять этого варварского наслаждения, которое так любите вы русские.

— Баня это хорошо, Карл Карлович. Еще мой отец меня вьюношем брал с собой париться. Лучше русской бани нет ничего. Давай я тебя похлещу веничком.

— Не стоит, Степан Андреевич. Лучше обсудим, что делать будем далее.

— А чего обсуждать? Ведет со мной игру человек умный. Сие видно по всему. Скажу тебе правду, Карл Карлович, что было время, когда почти поверил я в вурдалака.

— Дело не в вурдалаке, Степан. Дело в силах нами непознанных. Ведь сколько чудес с тобой в имении Архангельское произошло. А как объяснить их, Степан Андреевич?