Фонда Ли - Нефритовая война [litres]

Он лишь с грустью посмотрел на нее.

Это не имело смысла. Маро не мог заложить в машину бомбу. После расставания они остались в дружеских отношениях, и пусть разрыв огорчал ее и наполнял сожалениями, Маро не мстителен по натуре. Он не интересуется делами клана, не любит насилие и, как бы ни злился на нее, ничего бы не приобрел, убив Хило.

– Они сказали, что больше никто не пострадает, – тихо произнес Маро. – Так они обещали. Я бы никогда не пошел на это, если бы они могли навредить тебе или детям.

Если бы рядом было за что уцепиться, Шаэ сделала бы это, потому что у нее подкосились ноги.

– Та встреча, которую ты просил устроить с Хило несколько месяцев назад. Она произошла сегодня утром. – Понимание врезалось в мозг острым ножом. – Вот как сюда проникли убийцы.

Лицо Маро сморщилось, как жеваная бумага.

– Встреча была настоящей, – сказал он. – Клянусь жизнью, никто из «Четырех добродетелей» не был в курсе плана. Я лишь в последнюю минуту попросил добавить в группу пару липовых аспирантов. Они просили провести их через ворота, чтобы увидеться с Колоссом, вот и все. Меня никогда не посвящали в детали.

Цзуэн выдохнул сквозь зубы. Мысль о том, что враги пытались ударить по Колоссу в его собственном доме, была непостижимой. Все встречи Хило сначала одобрялись его помощником, Шелестом или Штырем. Враждебные намерения убийцы Почуяла бы охрана, враги и близко не подошли бы к Колоссу, да и живыми не вышли бы. Но пара безоружных посетителей с вроде бы достоверными полномочиями и без нефрита, в группе достойных людей, не вызовет подозрений. Очутившись за воротами, они могли найти возможность отлучиться ненадолго и проникнуть в гараж. Судя по убитому горем Маро, несмотря на то что он был сообщником убийц, он знал о бомбе не больше, чем все остальные вокруг.

– Кто они? Кто тебя попросил?

Шаэ чувствовала себя так, будто в нее вонзили нож и медленно проворачивают в груди.

Маро потер глаза ладонью.

– Их было трое. Главный наполовину шотарец и тайно носит нефрит. Другие называли его Сорадийо.

– Барукан, – сплюнул Цзуэн. – Я слышал про Сорадийо. Он вербовщик каменных рыбок и работает на Запуньо.

Выжидательные взгляды и ауры стоящих вокруг Кулаков и Пальцев буквально физически обдавали жаром кожу Шаэ. Она повернулась к Цзуэну.

– Позвольте мне поговорить с ним наедине несколько минут. – Через секунду она шепотом добавила: – Пожалуйста.

Как Шелест Шаэ не имела власти над Кулаками, а после смерти Маика Кена Цзуэн Ню исполнял обязанности Штыря Равнинных.

Цзуэн медленно перевел взгляд на пленника, а потом снова посмотрел на Шелеста. Он сделал знак остальным Зеленым костям отойти и встать на страже поодаль, но сам не сдвинулся с места.

– С моей стороны было бы безответственно оставить вас наедине с этим человеком, Шаэ-цзен, – сказал он, и Шаэ поняла, что Цзуэн не просто заботится о ее безопасности, скорее, напоминает, что как Штырь он ей ровня и имеет право услышать все сказанное, если это имеет отношение к безопасности клана. Шаэ не стала спорить. В горле у нее набух комок, и она боялась, что скоро совсем не сможет говорить. Она подошла к Маро и опустилась перед ним на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Почему ты это сделал? – вырвался из горла сухой и неузнаваемый шепот. – Я так тебя обидела?

Глаза Маро затуманились печалью.

– Да. Но не поэтому. – Он уронил лицо в ладони. – Они не давали мне покоя, Шаэ. Банды баруканов в Шотаре могущественны и беспощадны. Они узнали о моих визитах и телефонных звонках в Лейоло. – Плечи Маро затряслись, а голос звучал приглушенно. – Поначалу они пытались меня этим шантажировать. Когда я отказался и выпроводил их, мне прислали отцовские фотографии. Фотографии сводных сестер и племянниц в окнах домов. Фотографии с близкого расстояния в их квартале, в школе, на детской площадке. Мне сказали, что если я не выполню просьбу Сорадийо, с ними что-нибудь случится. И никто не узнает, по какой причине.

Шаэ схватила Маро за руки и отвела их от его лица.

– Почему ты мне не сказал? Мы бы что-нибудь придумали – защитили бы твоих родных, нашли бы этого барукана…

Маро поднял взгляд, и написанное в его глазах обвинение заставило Шаэ умолкнуть.

– А ты сказала кому-нибудь, когда угрожали тебе? Когда ты поняла, что у тебя нет выбора?

Шаэ не ответила. Маро заметно нервничал тем вечером на свадьбе Вуна, хотел поговорить в надежде на примирение. Но вместо примирения Шаэ сказала ему правду, которой оттолкнула.

Плечи Маро поникли, и он отвернулся.

– Сорадийо пообещал, что если я скажу кому-нибудь хоть слово, барукан рано или поздно доберется до моих племянниц и пошлет мне их крохотные пальчики один за другим. Может, это и блеф, но я не осмелился на это поставить. Хотя мои сестры шотарки, а я кеконец, они меня приняли, сделали частью своей жизни, жизни своих детей. Я никогда не подвергну их опасности. – Его челюсть напряглась, в голосе зазвучала острая боль. – Ты никогда не впускала меня в свою жизнь. Держала меня в стороне, хранила секреты, даже не сказала, когда решила избавиться от… – Он запнулся и покосился на Цзуэна, по-прежнему стоящего рядом и наблюдающего.

Маро стиснул губы. Его ладони сжались в кулаки, так что побелели пальцы. На манжетах его рукавов остались следы мела – привычная деталь, и Шаэ удивилась, что именно сейчас ее заметила, как будто это что-то новое.

– Ты говоришь, что вы защитили бы моих родных, но правда в том, что клан оберегает только своих. Стали бы Равнинные помогать иностранцам, тем более шотарцам? Ты даже не рискнула пойти наперекор эспенцам по поводу беженцев из Оортоко. – Маро медленно покачал головой. – Зеленые кости правят на Кеконе, но только на Кеконе. Если тот барукан решил бы разделаться с моими сестрами в Шотаре, он нашел бы способ. И кому на Кеконе было бы до этого дело, кроме меня? Я не мог пойти на такой чудовищный риск. Я знал, что они попытаются убить твоего брата, зачем бы еще им проходить мимо охраны? Но ты уже предпочла клан, а не меня, а я выбрал безопасность своей семьи, а не твоей. Мне пришлось.

– Почему же ты пришел? – выкрикнула Шаэ почти со злостью. – Если этот барукан так могущественен, как ты говоришь, почему ты не попросил его вывезти тебя из страны?

Маро коротко и беспомощно усмехнулся.

– Кто в здравом уме решит, что сумеет избежать правосудия клана? Зеленым костям нет равных, когда речь заходит о жестоком наказании. Ты это знаешь как никто другой. Как только твой брат шепнет мое имя, всю оставшуюся жизнь я проведу в ожидании смерти, считай, уже мертвец. Так у меня хотя бы есть шанс объясниться лично.

Обида на лице Маро сменилась печальной решимостью.